Религия традиционно, начиная с момента своего возникновения, была сращена с социальными механизмами регулирования морали. Именно в ее недрах были сформированы, а затем и канонизированы некоторые нравственные нормы обществ, основанных на отчуждении человека от другого человека, общества, своей родовой сущности (роли деятеля, творца, создателя и преобразователя мира, в том числе самого себя). Этот тезис является всего лишь переформулировкой некоторых религиозных постулатов: человек грешен по своей природе; его надо «кнутом» (страхом наказания в загробном мире) и «пряником» (обещанием райской жизни) мотивировать соблюдать нравственные нормы; ни человек сам по себе, ни общественные институты (сейчас бы мы их назвали институтами гражданского общества) не могут обеспечить нравственности бытия, для этого нужна высшая, над этим миром господствующая сила — бог, именно ему принадлежит роль окончательного судии в вопросах добра и зла, нравственности и безнравственности поступков человека.
С точки зрения верующего человека эта модель нравственности дана свыше, анализу, критике или изменению подвержена быть не может.
С точки зрения критически и социально мыслящего исследователя это — всего одна из исторически существовавших форм общественной организации нравственной жизни, предполагающая отчуждение собственно человеческих форм общения и делегирование их некоему внешнему началу, от имени которого выступает вполне конкретный социальный институт — церковь. Именно последняя и присваивает себе в большинстве случаев (за исключением искренне верующих, но внецерковно живущих людей) роль внешней силы, регулирующей социально-нравственные процессы в обществе.
Альтернативный подход формулируется достаточно очевидно: общественная жизнь самих людей, их совместная деятельность и общение могут помочь сознательному, открытому формированию тех норм их бытия, которые и в социально-политической, и в духовно-нравственной сфере обеспечивают наиболее адекватные условия прогресса человека и общества в диалоге с природой. Ни внешние потусторонние силы, ни тем более претендующие на роль единственного выразителя их воли отчужденные социальные институты для решения этих проблем не нужны.
В каком случае большая часть членов общества выбирает первый — религиозно-церковный, отчужденный от человека — вариант регулирования нравственных процессов? Ответ достаточно очевиден: это происходит там и тогда, где и когда человек не может и/или не хочет возложить на себя ответственность за самостоятельное решение нравственных проблем и соблюдение нравственных норм — раз. Где и когда он не доверяет существующим формам светского, гражданского общественного диалога, организации и самоорганизации, не расценивает их как институты, ему подконтрольные, отражающие его действительные нравственные императивы, способствующие прогрессу человеческих качеств — два. Где и когда он не доверяет самому себе, своим учителям и ученикам, своим коллегам и оппонентам в деле познания законов жизни общества, не способен (или боится) сознательно участвовать в выработке нравственных норм общественной жизни — три. Легко догадаться, что в современной России значительная часть населения, особенно та, что наиболее сильно поражена социальной психологией приспособления, характеризуется именно этими личностными качествами. И это касается и полунищего запуганного люмпена, и боящегося потерять работу, прогневить начальство, попасть под молох мафии или чиновника, только-только приспособившегося к «стабилизации» представителя среднего класса, и даже олигарха, которому грозит судьба Ходорковского в случае отступления от предписанного канона.
Здесь, конечно же, возникает вопрос: не есть ли нормы морали нечто вечное, внеисторическое и даже внечеловеческое, данное навсегда (и потому скорее всего от бога)? Эта проблема более чем сложна. Безусловно, для человечества во всей его истории характерны некоторые нормы морали, которые обеспечивают его развитие как рода. Императив прогресса человеческих качеств, свободного гармоничного развития Человека в диалоге с обществом и природой — один из них. Впрочем, этот императив имеет вполне разумное и строгое научное обоснование. Он выводится теоретически и реализуется практически гуманистами во всех концах мира уже не первый год и век.
Но столь же очевидно и наличие сугубо специфических, исторически ограниченных нравственных норм. Два тысячелетия назад рабство было вполне нравственным и даже в трактуемых как «вечный» нравственный кодекс 10 библейских заповедях рабство признается как норма (требуется лишь не возжелать раба, принадлежащего ближнему). Двести лет назад российская православная церковь не считала безнравственным иметь крепостных, а «элита» общества — дворянство — считала убийство человека без суда и следствия (дуэль) высоконравственным поступком. Сегодня любой агент рынка считает совершенно нравственным добиваться разорения конкурента. Буржуа считает нравственным тратить на себя многие миллионы долларов в стране, где сельский учитель имеет доход едва ли не в тысячи раз меньше, чем директор банка, и общественная мораль, в том числе верующих людей, его не осуждает, а церковь не спешит квалифицировать этот феномен как аморальный. В то же время атеистическая советская система считала присвоение прибыли безнравственным и «обычная» мораль советского человека считала спекулянта аморальным типом.
Я не говорю о том, что советская мораль была лучше буржуазной или что буржуазная лучше морали крепостничества. Я их в данном случае вообще не сопоставляю по этому критерию. Я просто говорю, что мораль (за исключением некоторых «родовых» императивов) была и остается разной на разных этапах человеческого развития и в разных сообществах, что религия, как правило, освящает эти разные моральные нормы, всякий раз будучи тесно сращена с господствующими экономическими и политическими силами. Изменения общества несут изменения моральных норм, и знаменитые 10 библейских заповедей каждый раз по-новому комментируются.
Кстати, с этими заповедями следует разобраться особо. Большинство молодежи (даже считающей себя верующей) не читало, что написано в Библии, но что-то слышало «по ящику» о необходимости не воровать, не убивать и не изменять супругу. Большая часть представителей старшего поколения нашей страны слышала, что «Моральный кодекс строителя коммунизма» списан с Библии (это, кстати, далеко не так; различия принципиальны), и, помня что-то из нравоучительных партсобраний советской поры, отождествляет эти нормы с библейскими. Между тем небезынтересно перечесть эти нормы так, как они изложены в Библии. Цитирую:
«Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства.
Да не будет у тебя других богов перед лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что на воде ниже земли.
Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня,
И творящий милость до тысячи родов любящим меня и соблюдающим заповеди Мои.
Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.
