— А дайвера этого ты потом встречал?
— Конечно. Он работает наставником при наших диверсионных ротах. Все эти приемчики, что мы используем — все от него. И приспособления тоже. Придумал он их или раньше знал — не ведаю.
— Слушай, ротный, а ведь нам совсем не следует отсюда так уж торопиться домой. Дух про турбины важные слова сказал. А тут, нашими трудами в неглубоких местах этих самых турбин десятки могут лежать на дне проливов и в заливе. Правда, вне завода мы их на наших малышей поставить не сможем, но прихватить с собой хотелось бы побольше.
* * *
Экипаж семисотого набирался в главной базе по конкурсу. Его пригнали из отстойника Геленской верфи и включили в дивизион семисотых миноносцев. Хоть это и канонерка, но есть и сходная броня, и однотипные с остальными пушки. Опять же в бою командовать дивизионом сподручней с места событий, а здесь рубка на полшага длиннее и на ладонь шире. Когда прошел слух о наборе в дивизион Куксы, кандидаты на вакантные места завалили рапортами стол начальника оперативного отдела. Он и провел отбор. А сейчас Гошка в тесноте ходовой рубки этой канонерской лодки, задача которой, обеспечить выход в атаку следующих за ней миноносцев. Семьсот первого и семьсот второго, «Рябого». Здесь же капитан, два сигнальщика, начальник корабельной артиллерии и он — командир эскадры. И как это, интересно, он будет хоть что-то обеспечивать в такой тесноте?
Ветер давно стих, волнение быстро улеглось. Два балла для миноносца — комфортные условия. Декорации противник начал менять еще до стихания шторма. Корабли блокадной группы — эскорты и легкие крейсера — стали постепенно сменяться более солидными боевыми единицами. Так называемые бронепалубники — быстроходные, защищенные от навесного огня корабли, построенные лет пятнадцать тому назад. Разных проектов и верфей, они не раз участвовали в сражениях и модернизировались. В частности — на них производили добронирование надводного борта, что увеличило осадку и снизило скорость. Начальник оперативного отдела, кажется, знает в лицо все корабли. И объясняет толково.
Если бы Гошка в свое время не хлопотал и не суетился, а спокойно поручил этому офицеру заказ боеприпасов, то сейчас имел бы в укладках более подходящие снаряды. А то набрал… хотя, кто же мог предполагать, что на них столько всего навалится?
В поле зрения в семи километрах от берега два бронепалубных крейсера. Оба — бортом к нему. Передний замедляет ход, второй догоняет. Вот вспышки выстрелов, фонтаны разрывов. Большая дистанция, большое рассеяние. Пристрелку проводят снарядами, дающими отчетливый всплеск, фугасные, наверное. Попадание такого поросенка по навесной траектории — приговор для семисотого.
Густой дым тянется за кормой плотным шлейфом, прикрывая идущие следом семьсот первый и «Рябой». Остальная тройка заходит слева, из другого пролива выскочили и сразу развернулись широким фронтом. Их задача отвлечь внимание наблюдателей, а повезет, и артиллеристов. Левее и мористее риканский эскорт сбросил ход и разворачивается. Минуты через четыре он подставит борт под орудия транспорта, который как раз в этот момент покажет нос из-за скалы. Жаль, что только передняя пушка будет в деле.
Семисотый несет на бортах две бутафорские торпеды, наспех сколоченные командой и подручных средств. Жалко будет, если их снесет первым же залпом. Гошка принимает вправо, и слева в воздухе взрываются боеприпасы с дистанционными трубками. Сталь хлещет по стали. Да, это не пушки рейдеров. Калибр — верные двести миллиметров. Теперь немного влево. И залп второго крейсера практически накрывает канонерку. Из стенки рубки возникает острие. Сегмент специального снаряда пробил броню, ладно, не поранил никого.
Носовое орудие канонерки послало первый снаряд. Плохо лег. С перелетом и за кормой замыкающего крейсера. Да и попали бы — разницы никакой. Эти корабли бронированы, а в укладках канонерки одни осколочно-фугасные. И два ящика подкалиберных в НЗ, что хранится в форпике. Это прописано в регламенте, составленом еще Лехой Таврухиным. Чтобы подойти в упор и продырявить котлы, пробив броню. Мечта мечтателя. Так не бывает.
Ого, а этот залп уже полновесно накрыл. Всплески кругом, и осколков не слышно. Баловство со шрапнельными и сегментными снарядами закончилось. А дымовой хвост ветром оттягивает влево. Семисотый уклоняется вправо, направляясь за корму замыкающего крейсера. Рикане, чтобы их бортовые орудия смотрели на канонерку, подруливают влево, сближаясь с полосой задымления и два миноносца выскакивают оттуда на полном ходу. Кабаний удар. Противоминная артиллерия крейсеров уже пристрелялась по Гошке, а смена цели требует некоторого времени, а это сотни метров до цели для атакующих миноносцев.
А ведь и имперские комендоры тоже пристрелялись, и от их огня артиллерия малых калибров страдает жестоко. И тут одновременные залпы обоих крейсеров накрывают семисотый. Все вокруг взлетает, опора исчезает, мир перекашивается… и плавно выпрямляется. Из системы вентиляции вылетает струя дыма… и быстро вытягивается той же системой вентиляции.
— Пробоина в третьем отсеке заделывается. Отсек герметизирован, давление подано, носовая цистерна пресной воды продута, — докладывает дух. И рявкает носовое. Это что же из герметизированного отсека палят? Нет, тормознул. Забыл, что не на миноносце. Из второго.
Теперь ударило кормовое. Ага, они уже в четверть оборота к переднему крейсеру, а эскорт, что слева, кокетливо подставил корму под пушку транспорта и, кажется, потерял ход. Артиллерист сыплет в переговорную трубу что-то про прицелы и целики, командир канонерки переводит рукоятки машинного телеграфа на полный назад, пытаясь отползти в дымовое облако. Лес всплесков встает перед носом, а справа из-за мыса выходит еще один риканский эскорт. Или крейсер? Виден пока только нос.
Семьсот первый прикрывает «Рябого» дымом, который как-то замедлил ход. Передний крейсер немного просел на нос, а задний циркулирует влево. Все, дым, ничего не видно.
— Пробоина заделана, отсек осушен. В носовую цистерну вместо пресной воды принят балласт, — голос главмеха из переговорной трубы.
— Комендоры! Подкалиберными заряжать. Средний вперед, двенадцать градусов влево, — голос мичмана, капитана канонерки.
Дым рассеивается. Развернувшийся крейсер в трехстах метрах. Обе пушки последовательно выплевывают по восемь снарядов, действия которых отмечаются невнятным проблеском на борту неприятельского корабля… А потом там же вспухают взрывы фугасов, которыми заряжают пушки, исчерпав запас бронебойных. Но противоминная артиллерия не отвлекаясь садит по атакующим миноносцам Сигнальщик по Гошкиной команде выпускает условленные ракеты, и миноносцы, прикрываясь дымом, оттягиваются к проливу, из которого атаковали.
Никого не утопили. Да, морское сражение, это не диверсии. Когда враг противодействует, а не пребывает в неведении относительно угрожающей ему опасности, справиться с ним нелегко. Из десяти выпущенных торпед цели не достигла ни одна. Отчего оседал на нос крейсер — непонятно. Свое положение он выправил буквально за несколько минут. Эскорт, обстрелянный транспортом, ушел.
