Я выдал – к большой радости команды – жалованье за месяц плюс добавил по три золотых каждому призовых. Свободные от вахты ринулись в город по злачным местам – кто в поисках женщин, кто – выпивки.
Мы с Георгием решили посетить местный паб. Нашли недалеко от порта выглядевшее приличным заведение, заняли столик, заказали шикарный ужин и несколько кружек эля. Не спеша вкушая, я решил завести разговор о деньгах.
– Георгий, если бы не ты с мыслью обследовать сам берег, не видать бы мне клада, как своих ушей. Какую долю ты хочешь?
Георгий ответил быстро:
– Корабль, команда, карта и идея твои, Юрий. Тебе и решать. Дашь – хорошо, не дашь – я и так получаю приличное жалованье.
– Коли так, выделяю тебе пять процентов от найденного. Как выйдем в море, на глазок пересчитаем, отложишь себе. Теперь ты богатый, даже очень, человек. Что собираешься делать с деньгами?
– Еще не думал. Семье отвезу.
– Это понятно, но ты же не будешь лежать все время на постели и есть блины с икрой?
Георгий почесал в затылке.
– Честно скажу, не думал.
– Есть у меня еще одна задумка. Как придем домой, передохнем с месяц, пойдешь ли со мной? Можно будет еще заработать, но можно остаться и ни с чем.
– Денег у меня на жизнь уже хватит, благодаря тебе. А кто же откажется от приключений. Я пока не знаю, что ты придумал, но согласен. Человек ты, Юрий, здравомыслящий и, что важно, – удачливый, можешь на меня рассчитывать.
Мы скрепили договоренность рукопожатием и вечер провели весело, наблюдая за танцующим народом, не спеша вкушая блюда. Честно говоря, эль мне не понравился. И что находят в нем англичане?
День стояли в порту: как я и обещал, дал матросам отдых. Лишь неугомонный боцман договорился с портовым начальством, и нам подвезли свежую воду и продуктов. Будет у команды сегодня ужин из свежатины. Рыба и солонина уже приелись.
За день несколько капитанов стоящих в гавани судов подходили поинтересоваться – что за судно такое, где паруса? Я любезно показывал и объяснял, сам попутно расспрашивая – как обстановка на Балтике, кто с кем воюет, не шалят ли разбойники? Со слов опытных морских волков – обстановка была спокойной, но с плаванием надо было поторопиться, надвигались осенние шторма.
Следующим утром мы вышли из Эдинбурга. Отдохнувшая команда весело скалила зубы, слушая о похождениях матросов. Некоторые лица были украшены синяками и ссадинами, видно, в кабаках успели почесать кулаки. Прошли проливы, вышли в Балтику. На траверзе Киля к нам подошло судно, на корме болтался флаг Ганзейского союза. Нам дали команду остановиться.
– Русские, что везем?
– Ничего, пустые идем.
– Медь, железо не везем?
– Нет, сказали уже – пустые.
– Трюм хотим осмотреть.
Ладно, пусть смотрят. Узлы скромной кучкой лежали в углу трюма, не привлекая внимания, а товаров на продажу у нас не было.
С брига Ганзы отошла шлюпка, по штормтрапу поднялись трое моряков. После взаимного обмена приветствиями боцман открыл мои трюмы, и я вместе с офицером брига спустился туда. Трюм был невелик, просматривался от трапа.
Офицер обвел взглядом трюм, ничего не сказал, поднялся наверх.
– Есть ли у вас еще трюмы?
– Нет. Боцман, проведи по палубе, пусть убедятся.
Прогулявшись по судну и ничего для себя полезного не найдя, офицеры спустились в шлюпку, и она отчалила. Мы продолжили путь. Рядом стоящий Георгий спросил:
– С чего бы Ганза решила нас осмотреть? Странно это, они обычно грузовые суда досматривают, чтобы без пошлины никто не провез меха, воск, медь и железо. Наше судно слишком мало для грузов. Странно.
Я уже выкинул этот случай из головы, посоветовал Георгию сделать то же самое. Ну, досмотрели, со стороны Ганзейского союза – нередкая вещь, ничего необычного. Этот разговор мне вспомнился на следующий день, когда наперерез нам вышел военный фрегат, несущий на кормовом флагштоке флаг Голландии и вымпел Ганзы. Видно все-таки не понравилось что-то офицеру досматривавшего нас ганзейского судна. На мачте взвился вымпел – остановиться! Подтверждая сигнал, грохнула пушка. По ходу судна, не долетев сотню метров, шлепнулось ядро. Как вы мне все надоели – пираты, французы, Ганзейский союз.
– Право руля! – скомандовал я. – Канониры к стрельбе ядрами левым бортом – готовсь, правый борт – книппелями!
Сделав резкий поворот вправо, мы оказались за кормой ганзейца.
– Целиться по баллеру руля! По готовности – огонь!
Загромыхали пушки, от кормы ганзейца полетели щепки, корабль завилял.
Я смотрел в подзорную трубу: попадания были, но вот перебили мы баллер или угодили в рулевые тросы – непонятно. Не подставляясь под бортовой огонь, сделали крутой поворот влево, описали полукруг.
– Огонь правым бортом по парусам!
Грохнули пушки, с визгом полетели книппеля. Паруса изодрались в клочья, такелаж порвался. Судно потеряло ход и встало. Неплохо для начала – у противника нет хода, и судно не слушается руля, но больших повреждений нет. Паруса можно заменить вместе с такелажем в море, но вот руль – только в доке, так что судно нам уже не противник.
Подбежал боцман – что заряжать будем?
– Да ничего, пусть болтаются в море, кто хочет – или добьет, или в плен возьмет. Разворачивайся и уходим.
Мы удалялись от кормы. Судно Ганзы хоть и без хода, но пушки целы, не хватало вдогонку получить ядра в корпус. Отойдя на полмили, повернули на восток. Через неделю показался Финский залив. Почти пришли. Надо заходить в Иван-город, вода и продовольствие на исходе: это не двадцатый или двадцать первый век, холодильников нет, много не возьмешь. А одними сухарями питаться уже надоело.
Пришвартовались в порту, дал матросам день на отдых, потом заберем воду. Устал экипаж, почти полгода болтаемся в море. Мы с Георгием отправились в трактир. Заказали обильный ужин, не спеша потрапезничали, стали обсуждать дальнейший путь. Мне надо было в Москву. Пока Петербург не построен, Москва столица, да и родня у меня там. Кораблик мой для моря невелик, но везде ли пройдет по рекам? Судили-рядили с Георгием, решили узнать в порту у купцов – велика ли вода, не было ли засухи, каким путем лучше пройти?
На следующий день, пока боцман занимался водой и продовольствием, а матросы отдыхали, мы с Георгием обошли все корабли у причалов, выбирая российские, что шли по рекам; подробно расспрашивали о водных путях – где мели, где пороги, как лучше пройти. Почти везде получали обстоятельные ответы: помочь собрату – дело святое, может случиться, что на обратном пути сами расспрашивать будут.
Совместными усилиями путь был намечен, и через два дня мы уже вышли из Иван-города. Где по воде, где волоком по суше с помощью бурлаков, протискиваясь по реке, цепляясь мачтами за деревья, почти смыкающиеся над узостью, но мы пробрались в Москву на моем судне. Ошвартовались, где всегда я ставил свои суда – недалеко от стрелки Яузы и Москвы-реки.
