Я поднял фонарь, осмотрелся. Его скудноватый свет выхватил запыленные полки, на них — непонятные кувшинчики. Не о них ли говорил призрак? По-моему, он упоминал склянки.
Я повернулся к другой стене. Ага, есть — стекло блеснуло. Стоят на полке две склянки, по размеру — как стаканы, со стеклянными же притертыми пробками. Понюхать? Нет уж, рисковать не буду, заберу и рассмотрю уже при свете.
Я сунул склянки в заплечную суму и осмотрелся. Вроде бы больше ничего, заслуживающего внимания. Призрак каждый раз вещает новое о чем-то, скрытом в развалинах. Нет, чтобы сразу про все рассказать.
Я выбрался из колодца, отряхнул с одежды и лица паутину.
— Ты прямо как диавол из преисподней вылез! — захохотал Федька. — И что же, спрашивается, лазил — ничего с собой и не взял. Не нашел, что ли?
Я отмолчался.
Мы задвинули бревенчатый щит на зев колодца, слегка набросали ногами снег. Если теперь и нужно зачем-то будет в подземелье, то теперь уж — до весны.
Заехали в деревню, благо — Смоляниново было рядом; я поговорил с управляющим. Изба для кружевницы была поставлена, и теперь для мастерицы делали коклюшки да нить готовили. Это хорошо — будет чему детям крестьянским поучиться, ума-разума набраться. Эх, школу бы еще сделать — хотя бы для того, чтобы детей грамоте учить. Грамотный человек любому ремеслу обучается быстрее, да и отдача от него больше. Надо будет по весне обдумать. Воскресные церковные школы в больших приходах существуют, Да там только Библию читают и Жития святых. А мне хотелось научить детей читать и писать, простому счету.
Избу сделать не проблема, — где учителя найти? Может, с настоятелем Саввой поговорить? Монахи все грамоте обучены, может, и изъявит кто желание. Не близко, конечно, от монастыря — так подводу летом или сани зимой могу выделить. Надо съездить, поговорить. Найдется желающий — будет и изба.
Домой мы вернулись в сумерках, когда на небе уже звезды ярко светили да месяц высоко стоял. Вокруг месяца ореол радужный светился — к морозу.
И в самом деле — морозы трескучие ударили, покрыв реки прочным ледяным панцирем, а потом пришли вьюги, замело-закрутило, сугробы навалило до пояса. Одной ребятне радость — на санках с горок покататься.
Я несколько раз запирался в кабинете, доставал склянки с порошками — смотрел, нюхал — даже, взяв несколько крупинок, положил их на язык. Ровным счетом — ничего! Нет, надо вызывать привидение, пусть объяснит, для чего этот порошок, а то так и отравиться недолго.
Я проверил, заперта ли дверь, и, достав манускрипт, прочитал заклинание. В комнате вновь появился туман, а в нем — знакомое уже лицо привидения или духа — уж и не знаю, как его точнее назвать.
— Вижу — послушал моего совета, нашел склянки.
— Найти-то я их нашел, да ума не приложу — для чего они и как пользоваться порошками.
— Слышал ли ты о Хроносе?
— А как же — повелитель времени.
— Неуж знаешь? Тогда слушай. Если возьмешь из склянки желтого порошка да над свечой его сожжешь, увидишь то, что было в прошлом. Чем больше порошка на огонь свечи высыпаешь, тем дальше во времени видения увидишь.
— Ни фига себе!
— Не ругайся — не люблю.
— А белый порошок?
— Пользоваться им так же, но эффект другой. Спалишь несколько крупинок — окутает тебя туманом, и станешь ты на короткое время невидимым. Больше порошка — дольше эффект. Но не увлекайся.
— А сколько времени я невидимым буду?
Но вопрос повис в пустоте. Туман, а с ним и
привидение рассеялись бесследно.
Так! Я ошарашенно уселся на топчан. Оказывается, скляночки-то не простые. Я взял их в руки. Похоже, ими пользовались: порошка в каждой — наполовину. Интересно, но и жутковато. Поймают если на использовании — никакой государь не поможет. Сожгут на костре, как дьявольское порождение, как нечистую силу. Не сказать, что я верил во всякие чудеса, но ведь и сам с чем-то подобным столкнулся. Проходил же я через стены и мог бросать с руки огонь — стало быть, существует в природе что-то, что наука объяснить не может.
Любопытство перевешивало естественный страх перед неведомым; я осторожно взял маленькую щепотку из склянки с белым порошком и бросил на огонь свечи. Зашипело, брызнуло в стороны маленьким фейерверком, напоминающим бенгальский огонь. И ничего не произошло — ну то есть совсем ничего.
Я ждал, что перестану видеть себя или руки. Ничегошеньки! «Наврало привидение, или порошок состарился», — расстроился я.
Но подошел к зеркалу… и обомлел. В зеркале отражался шкаф за моей спиной, часть стены, а меня не было. Я даже зеркало потрогал. Зеркало есть, лицо я тоже ощупал, руки свои сам вижу, а в зеркале — только неживые предметы.
Я решил все-таки осторожно проверить — видят ли меня другие. Недолго думая, просунул голову сквозь стену в соседнюю комнату, что занимал Василий. Опа! Девка из дворовой челяди стоит, нагнувшись, юбка задрана на спину, а сзади сынок пристроился. Ничего себе картинка! И смешно, и неловко. А в принципе — жизнью рисковать за государя и отечество ему не рано в его шестнадцать, а девку потрепать — не созрел? Пусть развлекается.
Я тихо убрался назад. Ну Васька, ну сукин сын! Не ожидал!
Не отпирая дверь, я прошел сквозь нее и спустился на первый этаж. Хм, не знаю — виден я или нет, но шаги мои слышны, и это надо учесть на будущее.
Из дверей кухни вышла кухарка и, чуть не задев меня, прошла мимо с пустым ведром. Наверное, не заметила.
Я вышел во двор, где занимались ратники под руководством Федьки-занозы. Прошел рядом, но никто и глазом не повел, не поприветствовал. Мимо меня, едва не зацепив, пролетел нож и воткнулся в бревно. Это ратники с ножами упражнялись. Надо срочно убираться — могут и убить невзначай.
Я прежним путем вернулся в комнату. Занятно, весьма занятно. Как использовать эту находку, я еще не знал, но потрохами чувствовал — пригодится.
Я встал перед зеркалом и снова ничего не увидел. «Буду стоять», — решил я. Надо же узнать, сколько времени зелье действовать будет.
Прошло минут десять-пятнадцать. Точнее сказать не могу, часов нет. В зеркале стало проступать серое пятно — тень какая-то. Довольно быстро серый силуэт стал приобретать четкость, краски, и вскоре я увидел свое отражение. Так, это же сколько зелье действует? По прикидкам, выходило около получаса — сорока минут. Сильная штука! Если применить с умом, большую выгоду получить можно. Почти как «человек-невидимка».
А что же вторая склянка? Я взял несколько крупинок желтого порошка из второй склянки и бросил в огонь свечи. Образовалось легкое облачко дыма. Оно увеличивалось в объеме, заполняя всю комнату, становилось прозрачным, в нем появились смутные тени, быстро приобретавшие четкость и цвет.
К моему немалому удивлению, я увидел себя со стороны. Вот я бросаю щепотку порошка в огонь свечи, вот стою с дурацким видом у зеркала, вот просовываю голову сквозь стену… Передо мной как бы прокручивалась кинопленка — назад, но без звука. Изображение было, а звука не было.
