— Хорошо, — после непродолжительного молчания произнес комиссар. — Мне тут придется на некоторое время отлучиться, так что действуйте по обстоятельствам, но особо не раскрывайтесь, придерживайтесь легенды. С Корниловым я договорился, при необходимости он подтвердит все вами сказанное, тем более что это была его просьба. И постарайтесь избежать ненужных эксцессов — Виталий, ты меня слышишь?
— А я что? Я ничего, схемку тут ваяю, никого не трогаю, — крепыш повернулся к экрану и с самым невинным выражением уставился на Сантьягу.
— Смотри мне, а то если повторится Тобольск, Кортес осерчает, и я больше за тебя заступиться не смогу. — Комиссар едва заметно улыбнулся, а Виталий вдруг смутился и опустил глаза. — Да, и еще, учитывая поспешность вашего отлета из Москвы, высылаю вам кое-какую дополнительную информацию. Все, удачи.
Комиссар исчез, его место заняло изображение конверта со значком «Тиградкома». Скачав файл, Ортега раскрыл его и повернулся к Виталию, рьяно копавшемуся в приборе. На коллег он старался не смотреть.
— А что такого произошло в Тобольске? — полюбопытствовал Дарий, с интересом глядя на крепыша.
Виталий засопел, но головы не поднял.
— Ничего особенного, — ровным голосом пояснил Ортега. — Помнишь заварушку в Сибири? Так вот, в какой-то момент нашему другу пригрезилось, что в тобольском Кремле появились «мертвые демоны», и он, не долго думая, завалил их всех из «гремучки». Вместе с Кремлем.
— Так это был ты? — масан присвистнул. — Да, принять ролевиков за «мертвых демонов» — это не каждому дано.
— Но никто же не пострадал, — не выдержал Виталий. — Так, отделались легким испугом и небольшими синяками, ведь «гремучка» на челов не действует. Да и про Кремль преувеличение, всего лишь надвратная башня…
— Это да, но сделать так, чтобы ничего не просочилось в прессу, чтобы несчастные ролевики и остальные посетители Кремля обо всем забыли и, самое главное, полностью восстановить чудо русского деревянного зодчества за одну ночь — это, знаешь ли, потребовало некоторых усилий. — Ортега извлек из бара очередную бутылочку «колы» и, рассеянно прихлебнув из нее, погрузился в чтение.
— Представляю, как взбесился Кортес, — засмеялся Дарий. — И как он только тебя не выставил?
— Ну, во-первых, все расходы Виталий покрыл из собственного кармана, а, во-вторых, за него неожиданно вступились Сантьяга, который напомнил Кортесу о «праве на одну ошибку», и Артем.
— Подумаешь, — пробурчал Виталий. — Со всяким бывает. Сколько времени прошло, а все забыть не могут. Эй, Ортега, притормози, оставь и мне немножко «колы». Кстати, навам ее пить вредно, — с этими словами он вдруг неожиданно ловко сцапал бутылку из-под носа у зазевавшегося коллеги.
— И кто же такое сказал? — поднял брови обездоленный нав.
— Один знакомый эрлиец. А они в таких вопросах не ошибаются, — ответил Виталий, с видимым удовольствием присасываясь к напитку.
Когда раздался стук в дверь, все уже было приготовлено, то есть «глушилка» собрана, содержимое бара выставлено на стол, а Дарий даже ухитрился сменить купальный халат на спортивные штаны и футболку с изображением черепа в берете и надписью «Mercenaries never die — they just go to Hell to regroup». Ортега крикнул «Войдите», и на пороге вырос живот, обтянутый голубой рубашкой от Мак-Грегора и удерживаемый снизу бежевыми идеально выглаженными брюками. Вслед за животом появилась пышущая здоровьем толстощекая физиономия с двумя вислыми усами и густыми сросшимися бровями под абсолютно лысым черепом. Завершал композицию темно-синий галстук, располагавшийся строго параллельно земле.
— Ну, здравствуйте, здравствуйте, гости дорогие, — прогудел обладатель живота и усов, протягивая для рукопожатия похожую на окорок руку. — Григорий Тарасович Барабаш, начальник городского управления милиции, можно просто «Тарасович» или «полковник». — Букву «г» он произносил ближе к гортанному «х», как и большинство жителей Украины. — А это профессор Медведченко, директор исторического музея и главный спец по истории города.
Профессору было чуть за сорок, костюм висел на нем, как на вешалке, а очки с толстыми линзами и легкая сутулость свидетельствовали о том, что большую часть своей жизни этот человек проводит за чтением. В руках директор музея держал объемистый черный портфель.
Ортега и Виталий обменялись с вновь прибывшими рукопожатиями, Дарий же, как обычно, ограничился полупоклоном.
— Ну, как там белокаменная? — умащивая живот в кресло, осведомился полковник. — Сто лет уже не был. Только по телевизору и вижу, знакомые места узнаю.
— Белокаменная растет и хорошеет, как всегда, — пожал плечами Ортега. — Что ей сделается?
— И то верно. «Москва моя, страна моя, ты самая любимая», — неожиданно приятным баритоном пропел полковник. — А «адмирал» как поживает?
— Кто? — переспросил Ортега.
— Ну, приятель мой, Андрей Кириллович.
— Майор Корнилов? А почему «адмирал».
— Именно потому, что Корнилов. Нахимов там, Истомин, ну, и Корнилов. Курсантская кличка, все пять лет обучения с ней проходил. Мы с ним крепко дружили, потом, когда звездочки получили, разъехались — он сразу в МУР, по направлению, а я сюда, домой, — частенько друг к другу в гости наведывались, причем больше я к нему, Москва все-таки. А как Союз распался, так мы с тех пор только по телефону и общаемся, по большим праздникам. Правда, я вот Интернет освоил, так что теперь время от времени «по мылу» перестукиваемся.
— У Андрея Кирилловича все в порядке. Велел кланяться.
— Тогда будем считать, что процедура знакомства закончена. Теперь к делу.
Полковник помолчал, собираясь с мыслями, затем вздохнул и оглядел присутствующих.
— Насколько я понимаю, Андрей Кириллович ознакомил вас с информацией, которую я ему передал, и кое-что из того, о чем я сейчас буду говорить, вы уже знаете. Однако, дабы не нарушать стройности повествования, позволю себе начать ab ovo. Не возражаете?
— Наоборот, — покачал головой Ортега. — Чем подробнее, тем лучше.
— Вы не будете против, если мы запишем нашу беседу? — Виталий показал собранный им прибор. — Конфиденциальность гарантируем.
— Пишите, конечно, — махнул рукой Барабаш. — И еще… — тут он немного помялся, — я, конечно, понимаю, что с некоторых пор на проблемы «полтергейстов», «НЛО» и прочей чертовщины стали смотреть гораздо проще, однако, если вам вдруг покажется, что я слишком,…, ну, …, увлекаюсь, постарайтесь отнестись к этому снисходительно, просто некоторые вещи в этой истории не укладываются в рамки обычных человеческих представлений.
Дарий фыркнул. Ортега метнул в него убийственный взгляд и повернулся к полковнику.
— Не волнуйтесь, просто рассказывайте. Поверьте, в своей работе нам постоянно приходится сталкиваться с явлениями, выходящими за рамки человеческого понимания.
