Сам я покинуть перекошенное после столкновения кресло пилота не смог. Руки после короткого боя тряслись, и совершенно не было сил отстегнуть ремни. Примерно через минуту бойцы сообразили, что, раз командир не выходит из разбитого меха, значит – ему нужна помощь. Надо отдать им должное, они не стали пытаться протиснуться своими шкафообразными фигурами через открытый люк. Вместо этого двое штурмовиков при помощи ломов и нашей общей матери оторвали едва держащийся на раме броневой лист и дотянулись до меня через получившееся отверстие.
Увижу Вольфа – убью! Это он так ремонт меха провел. Что после короткого боя вся броня поотлетала! Но подчиненные у меня – нет слов! Одни положительные эмоции. Да ведь они могли этого «Дракона» голыми руками на куски разорвать. Безо всякого оружия! Еще немного подучить, чтобы веры в свои силы прибавилось… И они так и будут поступать!
Оказавшись на загаженном бетоне, я немедленно сел. Ноги не держали. Меня трясли вроде бы, что-то орали прямо в уши, но никаких звуков не было слышно. Вижу перекошенные лица под открытыми забралами, открытые рты – и ни звука. Только дыхание лицо обдает! Вот смешно! Смех сотрясал меня, не позволяя сказать ни единого слова.
Хрясь! Мощная пощечина мотнула голову вправо. Хрясь! Теперь меня развернуло влево. Лицо горело. Зато истерика прошла. На меня внимательно смотрел командир штурмовиков.
– Мак Сим, вы ранены? – Я нашел в себе силы прохрипеть что-то отрицательное. И сделал глоток из фляги, которую поднесли к моим губам. Немного полегчало.
Во всяком случае, встал на ноги я самостоятельно. Ну подумаешь, оперся плечом о корпус меха. Зато – не шатаюсь от слабости. Окружающие меня штурмовики радостно загомонили. Все хорошо, все замечательно. Мы – победили! Вот только откуда это чувство безвозвратно утекающего сквозь пальцы времени? И что происходит за пределами пещеры?
– А ну, тишина! – На меня смотрели непонимающе, но сквозь стихающий говор стали слышны звуки выстрелов и грохот разрывов за пределами ангара. Не понял: ВСЕ штурмовики полуроты здесь. ВСЕ – с восхищением смотрят на меня, оживленно обсуждая мою доблесть. А кто же в лавке остался? Кто в охранении? Нас же сейчас здесь всех и прихлопнут. Словно мух!
– Центурион Грох, следуйте за мной! – Сейчас я командиру штурмгруппы морду набью. Если сумею дотянуться до челюсти этого великана, естественно.
– Там, – взмах руки в направлении выхода, – Патриархи на дележку нашего имущества прибыли. С личной гвардией. Если попрут, не считаясь с потерями, удержишься? – Учитывая, что во избежание взрывов или пожаров для боя в ангаре штурм-группа вооружилась крупнокалиберными пистолетами-пулеметами с высоким останавливающим действием и низкой пробивной способностью полуоболоченных пуль, эффективная дальность стрельбы которыми – полсотни шагов, вопрос своевременный. Ведь забрать из кузова тяжелого грузовика более мощные и дальнобойные стволы никто так и не удосужился. Нашлись дела поважнее!
Центурион быстро осознал поставленную задачу. Громкий крик, несколько жестов, короткие приказы – и вот возле меня остался только сам командир штурмовиков и пилот «Воина», шедший в атаку следом за мной. Паренек, похоже, понял приказ «Делай, как я!» – буквально. Увидев, что я покинул боевую машину, он тоже покинул кабину своего меха. Жаль, на тренировках Викки лучше всех освоил ручное управление. Если бы еще он освоил дисциплину… Но, судя по тому, что на свой вопрос: «Какого?» я получаю только удивленный взгляд, несовершеннолетний ученик пилота банально не способен понять, ЧТО он сейчас совершил.
– Раз ты покинул боевую машину, значит, она тебе не нужна. – До подростка начинает доходить. – Мой мех поврежден в схватке. Придется забрать твой. А ты – останешься здесь. Поддержишь ребят, если что…
– Грох! Вон тот агрегат вроде бы исправный. – Указав рукой на металлические туши в боксе, я дожидаюсь согласного кивка. – Сумеете поднять и засунуть внутрь этого разгильдяя – будете с бронеподдержкой. А если ты, – это уже Викки, – ЕЩЕ РАЗ самовольно покинешь боевой пост, можешь идти куда хочешь! Никому не нужный…
Провинившийся начинает бормотать оправдания, но мой жест заставляет его замолчать.
– Проверить базу! Занять оборону! Отстреливайтесь, отмахивайтесь, отгавкивайтесь! Но чтобы никто не попал внутрь! Повторяю: НИКТО! Кроме меня и Мюллера-старшего не имеет права войти в ангар. Кто бы ни сунулся – они враги. И должны быть уничтожены. Все понятно? Тогда повторите, ЧТО я приказал! И выберите из пленных, кто поцелее и потолковее. Будет кого отправить к остальным. С предложением о сдаче.
«Сигналы» о том, что среди крайнего пополнения происходит что-то нехорошее – собираются непонятные сборища и ведутся сомнительные разговоры, – регулярно кладут мне на стол. Но вычислить, кто именно ведет агитацию и пропаганду, призывая к измене своему Роду и мятежу против предводителя, согласившегося усыновить блудных «детишек», пока что не удается. Именно поэтому состоящая из бывших охранников Рода Фу-Оша вторая штурмовая полурота разделена на два взвода, занимающие сейчас позиции в чистом поле. Готовясь к штурму казарм наемников. И блокируя выходы из Дворца Совета. При поддержке тяжелой техники, специально отобранные экипажи которой прошли тщательный инструктаж о бдительности и степени опасности, которую представляет скрытый внутренний враг по сравнению с внешним. Как можно дальше от женщин и детей, охраняемых лично мною отобранными и возглавляемыми Вольфом, наиболее проверенными бойцами. Ибо сказано: «Да не введи в искушение!» Доверять новичкам я буду не раньше, чем мы наконец уберемся с этой планеты. А пока – их будут аккуратно проверять…
После того как разнос виновных закончился, Грох четко отрапортовал о проделанной его подчиненными работе, реабилитируя себя и своих бойцов в моих глазах. Однако… Зря классики марксизма утверждали, что рабский труд неэффективен. Потому что за неполные десять суток, прошедшие с момента начала ремонтно-строительных работ в представительском комплексе, работники Родов, пораженные в правах экономически, не просто отстроили «с нуля» жилые модули для ландскнехтов на пустом месте. Они еще и связали их туннелем с рембазой. Пробив почти полторы сотни метров сплошного базальта…
Вход в туннель находился в соседнем зале. Именно через него, аккуратно закрыв за собой бронедверь, сбежали немногие уцелевшие техники, в поте лица своего готовившие тяжелые штурмовые мехи к будущему бою. А вот благородных пилотов-аристократов в ангарах не оказалось. Просто внезапное нападение один из специалистов встретил в кабине тяжелой машины, где он проводил тестирование. И – решительно вступил в бой. Доклад санитара о герое был краток: «Жить – будет. Инвалидом». В отличие от своих коллег, большую часть которых мои орлы перестреляли в горячке боя. Не став рисковать, идя по туннелю непонятно куда, центурион просто распорядился «подпереть» дверь колесом тягача. Теперь, чтобы проникнуть через преграду, наемникам Дейла потребуется много усилий и еще больше времени. А также – очень много шума. Так что выставленный рядом патруль должен справиться. Ну а меня ждал незавершенный бой.
Забравшись в кабину боевой машины и запустив вывод реактора на рабочий режим, я огляделся по сторонам. За исключением опрокинутого мной меха, все остальные «Драконы» неподвижными глыбами стояли в боксах. С открытыми технологическими люками, свисающими тросами кранов, а то и со снятыми для доступа к высокотехнологичной «начинке» броневыми листами, они внушали не страх, как задумывалось конструкторами, но смех. Получается, что наша внезапная атака застала противника врасплох.
