Прервав мои размышления, Достопочтенный Умо вежливо попросил меня помочь его дочери забеременеть. Сговорились они все, что ли!? После моего предельно вежливого объяснения, что этой ночью я ну никак не могу, ибо трезво оцениваю свои возможности племенного жеребца, но на следующей – мой детородный орган в полном распоряжении его дочери, а вообще-то я не донор спермы и не переходящий х… для местных б…й, у меня и без того работы хватает, – Достопочтенный выругался и пообещал, что больше меня подобными просьбами беспокоить не будут. Надеюсь, мое достоинство останется со мной, ведь подобное заверение модно понимать… по-разному. После чего я удостоился чести прослушать Речь об оказании отпора коварному агрессору, и мне было поручено до вечера определиться со сроками проведения операции по изгнанию супостата.
Когда на выходе меня опять перехватила личность, заявив, что я «должен осмотреть» (!) трофейную технику и лично ознакомиться с возможностями ее ремонта, подозрение, что за моей спиной готовится какая-то гадость, переросло в уверенность. Ничем другим я не мог объяснить такое количество «срочных» дел вдали от своих подчиненных.
Трофейная техника делилась на две группы: а) мехи, доставленные в ремонтный цех на большегрузных платформах для перевозки контейнеров и б) все остальное, а именно – трех– и пятитонные грузовики, приспособленные для перевозки разумных, но так и не довезшие своих прежних хозяев до цели.
С грузовиками все было в пределах нормы. Из полутора десятков битых и горелых машин, используя имеющиеся запчасти, почти половину можно было ввести в строй в течение суток. Еще столько же машин геологоразведки было передано мне из гаражей Рода. Состояние после беглого осмотра я оценивал как «аварийное, но без эксплуатации в России». Все эти агрегаты к завтрашнему утру обещали осмотреть, заправить и сделать текущий ремонт. Сделанные мною предложения о внесении изменений, не предусмотренных производителями, в конструкцию после непродолжительных споров были приняты. Срок готовности при этом отодвинулся к завтрашнему вечеру, при условии что «будут предоставлены все необходимые материалы». Еще одна головная боль.
Кроме того, личность пообещала существенное увеличение количества транспортных средств за счет «умелой политики» Патриарха Магуно. Тяжелого оружия (крупнокалиберных пулеметов, автоматических пушек, стационарных лазеров и т. д.), к сожалению, не было. Ну что ж, за неимением горничной – спим с кухаркой. Будем обходиться легким стрелковым оружием и пулеметами под винтовочный и промежуточный патроны.
Сложнее было с мехами. «Рыцарь» обгорел так, что сквозь прожженные дыры в его броне просвечивал Лемос. «Воин» был в лучшем состоянии, но внешний контур охлаждения требовал замены. Охлаждающая смесь из контура вытекла, и заменить ее можно было только суррогатами. Так что даже в случае успешного ремонта эффективность системы охлаждения упадет более чем вдвое. А до успеха слесарям-ремонтникам было, как мне до антиподов в «позе пьющего оленя». Поминутно указывая на МОЕ незнание особенностей шагающей бронетехники, отсутствие материалов и оборудования, не говоря о прочих объективных трудностях, опытные специалисты НЕ ЖЕЛАЛИ говорить, КОГДА они закончат свою работу – демонтаж поврежденных листов брони задней части корпуса меха и очистку креплений поврежденного внешнего контура охлаждения от посторонних предметов. Моего терпения хватило на пять минут, после чего я попросил упорно остававшуюся безымянной личность просветить представителей рабочего класса об ответственности по законам военного времени за саботаж, а сам начал общаться по коммуникатору с Хисо.
Вот что значит, грамотная организация работ и умелое использование командно-административного ресурса. Не успели Вольф с двумя молодыми гениями подтвердить, что они не просто получили знания по теме «инженер-техник термоядерных систем», а уже к рассвету полным ходом будут работать по новоприобретенной специальности, как выяснилось, что я «неправильно понял» Уважаемого инженера Гекка со товарищи. На самом деле слесари уже к вечеру удалят поврежденную броню с обеих машин и снимут уцелевшие бронелисты с «Рыцаря». А к рассвету они и поврежденные контуры охлаждения уберут. Рассортировать секции на разрушенные полностью, подлежащие ремонту и целые они, к сожалению, не смогут, ибо знаний не хватает. Но они обязательно помогут с ремонтом, выполняя указания специалистов. И вообще, всю свою жизнь они мечтали изучить новую специальность – «ремонт и обслуживание охлаждающих систем», чтобы работать на благо Рода не только по основной профессии днем, но и по дополнительной – ночью. Изложив все это, энтузиасты были мною отпущены, чтобы, сменив мокрые штаны, приступить к работе, а я наконец смог направиться в казармы.
Очень хотелось узнать, что же происходило в мое отсутствие, но обучение было важнее, поэтому я не стал отвлекать личный состав, бодрой рысью мотавшийся взад-вперед по каменистой земле, перейдя от теории к практике взлома штурмовыми группами оборонительной линии противника. Вместо этого в своем кабинете (вот как здорово быть командиром, уже и личный кабинет предоставили!) до самого обеда я методично мучил компьютер, изучая окрестности космопорта и моделируя самые разнообразные варианты нападения. Для того чтобы отыскать возможность победить численно и технически превосходящего противника, у меня был мощнейший стимул – воля к жизни. Своих подчиненных и их семей вообще. Ну и собственной в частности.
Когда возникший в голове хилый росток идеи перерос в небольшое деревце, давшее первые, пока еще кислые и мелкие плоды, я решил сделать паузу и заняться грядущими проблемами. Опять же, есть мне уже не хотелось. Хотелось – жрать! Да и подчиненных, уже стоявших в строю перед столовой, не стоит раздражать ожиданием появления командира, который должен снять пробу и дать команду: «К еде присту-пай!»
После обеда добровольцев ждали стрельбы. Пока один десяток молодецки палил из своего оружия куда-то в направлении мишеней, я общался с командиром ожидающего своей очереди другого отделения. Разговор давал результаты на букву «Х». За время моего отсутствия практически треть бойцов была вызвана с лекций по тактике для общения с милыми сотрудниками СБ. Уточнив имена вызванных, я сумел аккуратно поговорить с тремя из них. Двое, краснея, бледнея, потея и запинаясь на каждом слове, несли откровенную муть о содержании беседы, пряча глаза и противореча самим себе. Впрочем, их нежелание отвечать – тоже ответ. Третий… пулеметчик Хорн мрачно сказал, что он не может говорить о беседе с безопасниками, ибо давал подписку о неразглашении. Пальцами правой руки он при этом мастерски отстучал барабанную дробь.
«Сегодня Комитету госбезопасности стукнуло семьдесят. Это на пять человеко-доносов больше, чем вчера». Представляю себе эти вопросы.
– «Отдавал ли Мак Сим приказ о фортификационных работах, которые могли бы сократить потери?»;
– «Видели ли вы, чтобы командир Мак Сим лично уничтожил хоть одного вражеского солдата?»;
– «Отдал ли Мак Сим приказ преследовать бегущего в панике разгромленного врага?»
И т. д. и т. п. Имеем грамотно сформированный список вопросов, на которые допрашиваемый должен отвечать только «да» или «нет»… Складываем протоколы в папочку с надписью «Дело №…» И вот, встречайте: «Враг народа» Максим Громов собственной персоной. Член Рода, пораженный в правах экономически, посмевший ставить условия самому Патриарху. У хорошего чекиста ни одно доброе дело не остается безнаказанным! Главное, чтобы человек был хороший! А статья… Статья у следователя завсегда найдется.
