Все веселее и веселее. Пираты на государственном корабле прилетают на планету, и на ней тут же ломается техника гарнизона. Так, чекист сделал похожий вывод. Пусть ищет «кротов». Буду надеяться, что возмущения в ионосфере, вызванные посадкой челнока, уже мешают прохождению сигнала передатчика на спутник-ретранслятор. Так что о решении вооружить ополченцев пираты узнать не должны.
– Чем располагаем мы? Сколько добровольцев? Чем их планируется вооружить?
– На текущий момент, – сотник Службы Охраны демонстративно посмотрел на экран, – вместе с вами, Мак Сим, имеется… имеется восемнадцать добровольцев. Четырнадцать из них имеют опыт боевых действий. В ходе которых попали в плен и были проданы с торгов. Один из них заявил, что попал сюда отнюдь не после поражения и плена, кроме того – имеет навыки командования и хочет встретиться с вами.
– Хорошо, считай, три четверти – профессионалы. Недурно для ополченцев, – сделал я «хорошую мину», примерно догадываясь, что еще за кандидат в командиры выискался.
– Herr Hauptmann! Обер-гефрайтор Отто Мюллер прибыл в ваше распоряжение! – угадал. Выросшая на пороге фигура в полувоенном костюме с Железным крестом на груди вскинула руку в древнеримском приветствии, изгаженном самозваными наследниками. С форменного головного убора на окружающих скалился распахнувший свои крылья имперский орел. При виде прочих деталей этой эмблемы меня охватила генетическая ненависть.
– Смир-рна, обер-ефрейтор! Вы кто? Солдат Вермахта? Молчать, когда с вами старший по званию разговаривает! Или доброволец Рода Фу-Оша? Отвечайте, когда вас командир спрашивает! – Оказывается, прапорщик Пилипчук в процессе построений как-то незаметно сумел привить мне базовые армейские рефлексы.
– Виноват, Herr Hauptmann! Но прошу учесть, что других знаков различия я не имею.
– Сотник, немедленно распорядитесь, чтобы все добровольцы были обмундированы и имели знаки различия… ну хоть Службы Охраны Рода, – снова прошелестел голос руководителя «кровавой гебни».
– Что у нас с вооружением? – Других солдат у меня нет, поэтому не надо портить настроение друг другу. Лучше я займусь более важными вещами. Например, снабжением.
– Каждый сотрудник Службы Охраны имеет на вооружении самозарядные лазер-механические винтовки NH-34, с энергетическими одноразовыми источниками энергии для лазерного импульса. Емкость магазина – 12 зарядов. Сверхштатных винтовок – 64. Командиры и операторы тяжелого вооружения имеют десятизарядные лазер-механические пистолеты аналогичной конструкции. Пехотных тяжелых лазеров с энергетической накачкой – восемь. Пороховых тяжелых пулеметов – шесть. Имеется свыше семисот одноразовых реактивных ракетометов «Инферно» с термическими боеголовками. Мин и артиллерийских установок не имеется. Для вооружения добровольцев имеется также более двухсот единиц порохового оружия, в том числе сорок – автоматического. Из них 5 – тяжелые пулеметы. Более тысячи химических гранат. Защитных костюмов и фильтрующих противопыльных масок – более полутора тысяч штук различных размеров.
Не так уж и плохо. Лазеры – с накачкой на основе разряда конденсатора высокой емкости. Достоинство системы в том, что заряды достаточно легко перезаряжаются при наличии генератора. Импульс мощный, при попадании в разумного прожигает его насквозь, делая в нем 10-миллиметровое отверстие. Превращающаяся в раскаленный пар жидкость рвет тело на части. Летальность – зашкаливает за 90 процентов. Вот только засечь в пропитанном пылью воздухе световой импульс легко и просто. Ну да это не моя проблема.
«Инферно» – одноразовый огнемет, так как, кроме термических, иных зарядов просто не имеет. Предельно простая и дешевая конструкция выбрасывает 6 литров геля, по сравнению с которым напалм – обычная вода. Температура горения – 4300–4800 градусов. Выделяет какую-то гадость, разъедающую металл и органику. Один заряд способен уничтожить броню меха стомиллиметровой толщины на площади в 6 квадратных метров. А потом – сжечь внутренности машины. Не тушится водой, песком и т. д. Из недостатков – заряд летит со скоростью 120 м/с, что позволяет легко обнаружить и расстрелять из противоракетных систем меха либо скорострельных артавтоматов. Да и лазерный импульс против такой дуры неплохо работает. Так что, чтобы разделаться, нужно подпустить вражеского меха на 45–50 метров. Иначе только зря потратишь свою жизнь. Второго выстрела сделать тебе не дадут. И тяжелый, зараза. Интересно, откуда такие запасы? Оружие, оно ведь денег стоит… Так, все ждут моей реакции.
– Скажите, многоуважаемый…
– Рого, центурион Службы Охраны.
– Многоуважаемый Рого, а есть на складах материи, препятствующие прохождению радиоволн? Или отражающие, ведь почва буквально насыщена окислами железа?
– Засада? – быстро соображает.
– Да. Кроме того, потребуются фляги для жидкости. И легкие пластиковые трубки для каркасов. Я… мы планируем во время бури занять места на пути предполагаемого следования противника и расстрелять его мехов в упор. Остальные ополченцы сосредоточенным огнем уничтожат деморализованного противника. Если ополченцев не хватит, эта честь будет предоставлена Службе Охраны.
– А если противник не пойдет этим путем? Или пойдет не завтра, а через несколько дней? Вы не хуже меня знаете, что проведенный на открытом месте средний цикл во время бури убивает разумного в девяти случаях из десяти.
– А вот это задача Патриарха Магуно. Он должен связаться с главарем пиратов так быстро, как только это возможно, и, обещая богатый выкуп в обмен на безопасность поселения, убедить его завтра с утра прислать своих людей за данью. Нет связи, пусть пошлет курьера. Или, чтобы враги не узнали ничего лишнего, – управляемый компьютером грузовик с письмом. Каждый воин засадного подразделения будет иметь с собой 10 литров подсоленной воды. Для восполнения потерь жидкости в организме. Половину суточного цикла мы сможем пролежать без вреда для здоровья и потери боеспособности даже в чистом поле под защитным пологом, если медики дадут препараты, понижающие обмен веществ в организме. А также боевой коктейль для повышения реакции в момент боя. Но если превысить период, солдаты станут небоеспособны. Да, чуть не забыл, всем сделать клизму перед выходом, чтобы не ходить под себя в засаде.
– Это достаточно безумно, чтобы сработать. Где вы, Haupt-mann (это слово было произнесено так, как его выговорил Мюллер-старший), планируете разместить засаду?
– Я должен видеть местность. Ну-ка, что там у нас?
Космопорт, казармы охраны, склады и комплекс столичных сооружений. Ага, вот дорога, вернее, выровненное здоровенными колесами тяжелых грузовиков направление от складов к поселению и обратно. По прямой – 220 лиг. Но по прямой здесь перемещается только ветер. Кладем 250. В первой трети пути мы просто не успеем разместиться. Во второй они проснутся окончательно и начнут смотреть по сторонам. А времени замаскироваться будет мало, могут засечь. Вот и последние полсотни лиг. Вот здесь надо выбрать подходящее место. Если что-то хорошо искать, оно обязательно найдется. Вот здесь очень неплохо. Вот лежит гряда холмов. А рядом – обрывы, не позволяющие съехать с трассы. А вот, пожалуйста, резкие повороты, буквально рубящие ожидаемую колонну противника на куски, которые так удобно расстреливать сосредоточенным огнем. Атаковать в лоб они нас не смогут, крутой склон и расщелина не позволят. Место – как из учебника по тактике. Враги это место видят? Видят. У них со спутников вся планета как на ладони. Пошлют патруль проверить? Я бы послал. А у них мозгов побольше, чем у меня. Просто потому, что к ним обращаются не просто «эй, ты». У них есть статус: «уважаемый». Хотя бы за то, что они давно сумели избавиться от своих долгов, а я – еще нет. Так что – не пойдет.
