— Но они не пришли первыми. Они пришли одновременно с нами. И я не хочу отдавать им Сирингу.
— А уж я — то как! — вздохнул Данбар.
— И я даже не могу как следует на них разозлиться!
— И я тоже.
— Вы нашли мне то, о чем я просил?
— Угу. — Данбар выудил из нагрудного кармана ковбойки кристаллик в золотой оправке и перебросил Кратову. — У вас широкий спектр интересов. Я даже не поленился и сам все это просмотрел. Ни одного упоминания о рептилоидах вообще и тоссфенхах в частности!
— В середине XXI века человечество серьезно полагало себя одиноким во вселенной, — пояснил Кратов. — Перед ним стояли совершенно иные проблемы.
— Счастливцы! — Данбар вздохнул еще горше. — Не ведать о тоссах и считать, что есть какие-то проблемы!
4
— Ганс! — окликнул Кратов.
Долговязый, угрюмого вида драйвер в мешковатом комбинезоне и шелковой куртке поверх всего (на спине был вышит беснующийся золотой дракон с вываленным алым языком), остановился и спросил грубовато:
— Ну, чего еще?
— Поди-ка сюда.
Ганс утолкал руки в карманы и вразвалочку приблизился.
— Ну? — буркнул он без особенного радушия.
— Летал? — строго осведомился Кратов.
Драйвер внимательно изучал гладкую, без видимых изъянов, поверхность потолка. Когда ему наскучило это занятие, он переключил внимание на пол у себя под ногами.
— Я задал вопрос, — свирепо напомнил Кратов.
— Ну, летал, — чуть слышно проронил Ганс.
— Засранец, — энергично сказал Кратов. — Орел хренов. Из Галактики нешто хочешь вылететь?
— Еще чего, — проворчал тот.
— И ведь вылетишь. И не то обидно, что вылетишь, хоть и драйвер ты, по отзывам, не самый скверный. А то, что репутацию ты нам запятнаешь. Опачкаешь, можно сказать, перед лицом партнеров по контакту все живые души, что есть на «Протее», своим беспримерным раздолбайством.
Ганс уперся взглядом в дальний конец коридора, ничему не возражая.
— Садился? — продолжал дознаваться Кратов.
— Нет, — прошептал Ганс.
— Врешь.
— Богом клянусь…
— Да ты в бога не веришь.
Драйвер обиженно вскинул подбородок:
— Я, блин-оладья, добропорядочный христианин, православный!
— Ладно, раб божий, — смягчился Кратов. — Где хоть летал-то?
— Где, где… — пробубнил Ганс. — Где всегда… над Аркадией.
— Еще где?
— Ну, еще над Огигией немножко.
— Тебя кто-нибудь видел? Я имею в виду — из патруля тоссов?
— Меня и наши, блин-оладья, не увидят, — горделиво заявил Ганс.
— А сам-то что видел?
Драйвер мечтательно прикрыл глаза.
— Красиво там… — промолвил он после продолжительной паузы.
— Это я знаю, что красиво. А как красиво? И что красиво?
Ганс снова зажмурился. Его обычно мрачная физиономия сделалась совершенно детской.
— Очень красиво, — ответил он. — И все красиво.
— Иди уж, православный, — хмыкнул Кратов.
Драйвер с видимым облегчением нырнул в ближайшую дверь. Кратов посмотрел на часы: до истечения тайм-аута ему оставалось сорок минут. А он уже отдохнул, набрался сил, получил указания от гроссмейстера Моргенштерна (вопреки ожиданиям, тот все же придумал, как реанимировать увядшего было Дождевого Мага и усилить позиции Пурпурной Леди), испортил настроение хулигану-драйверу и еще располагал изрядным запасом свободного времени. Он не спеша двигался по коридору в сторону гибкого переходника, соединявшего «Протей» со стационаром тоссфенхов (тот носил гордое имя «Эштапсаптеокх», что переводилось как «Закованный в угольно черную чешуйчатую броню» и примерно соответствовало действительности). Навстречу ему попалась стайка молодняка, в которой добрую половину составляли ксенологи, значительная часть приходилась на долю резервных операторов, а остальные были положительно незнакомы. Юнцы и юницы, как им и положено, галдели на все голоса. Завидя Кратова, они почтительно приумолкли и расступились.
— На гильотину, доктор? — участливо спросил кто-то.
— На нее, родимую, — в задумчивости ответил Кратов.
— Как там единорог? Не отдышался еще после Грота Девяти Черепов?
— Да уж скоро отдышится.
Позади него прозвучало негромкое:
— Мягко вам грохнуться, доктор.
Кратов рефлекторно вскинул над головой два растопыренных пальца. И уже свернув за очередной поворот, вдруг понял, что его проводили традиционным плоддерским напутствием.
Определенно, в этой Галактике ничего нельзя было утаить от любопытствующих…
За поворотом его поджидал Том Ван Тендер, комиссар Звездного Патруля. Стоял, заложив большие пальцы за широкий кожаный ремень, широко расставив ноги в голубых форменных брюках, заправленных в высокие сапоги, соблюдая на морщинистом, темном от «загара тысячи звезд» лице выражение полного равнодушия.
— Вам бы платок на шею Том, — сказал Кратов, — и два кольта за пояс. А вместо шлюза позади вас хорошо смотрелся бы добрый салун, с выпивкой, девочками и мордобоем.
— Благодарю вас, сэр, — сказал Вам Тендер. — И, если можно, звезду шерифа на грудь. Мне об этом уже говорили.
— Кто же это такой проницательный? — сдержанно изумился Кратов.
— Вы, сэр.
— Возможно… Что-то случилось, Том? — Можно сказать и так. Мы засекли два легких катера тоссов, что намеревались снизиться ниже контрольной зоны над Огигией.
— И, разумеется, сбили, — понизив голос, предположил Кратов.
— Нет, сэр, — невозмутимо возразил Ван Тендер. — Это запрещено уставом Звездного Патруля и протоколом о всеобщем моратории на углубленные исследования планеты Сиринга от десятого марта сего года. Мы воспрепятствовали нарушению контрольной зоны посредством вытесняющего маневрирования, а после известили об инциденте командора Шхеактэушха и советника Шойкхасса. Я счел, что и вам будет небесполезно знать об этом… в вашей игре.
— Вы поступили правильно, комиссар, — с чувством сказал Кратов.
— Благодарю вас, сэр.
Кратов испытующе поглядел на комиссара.
— Послушайте, Том, — сказал он. — А как там наши драйверы — не пошаливают?
Ван Тендер выдержал красноречивую паузу.
— Нет, сэр, — наконец ответил он, не моргнув глазом. — Такое вряд ли возможно. Наши драйверы относятся к заключенным соглашениям и протоколам со всей возможной ответственностью.
