«Сколько вы хотите?»
«Книгу получит тот, кто больше заплатит».
«Когда мы должны дать предложение?»
«О времени аукциона я сообщу дополнительно. Готовьтесь».
Прикидывайте, сколько вы готовы заплатить за обладание раритетом. Советуйтесь с начальством, обдумывайте…
Кодацци говорил, что аукцион следует провести как можно быстрее, но Вим не торопился: ему нужно было время, чтобы найти способ спастись.
Франкфуртский район Zwielichtsviertel являлся аналогом московского Болота: смешанная зона, в которой более-менее мирно уживались представители всех населяющих Анклав этнических групп. Кальянные рядом с пиццерией, китайская речь из открытых мобилей и смеющиеся индусы на лавочках, рисованные вывески на немецком и неоновые иероглифы. В маленьких заведениях продавали все, начиная от зажигалок и заканчивая наркотиками и краденым оружием, а больших магазинов в Zwielichtsviertel отродясь не водилось – район считался небезопасным, и поэтому владельцы транснациональных розничных сетей его избегали. И еще в Zwielichtsviertel не было храмов. Никаких. Ни церквей, ни мечетей, ни пагод. Хочешь помолиться – отправляйся на территорию единоверцев и молись. А здесь не надо. Здесь территория всех богов. Или наоборот: территория, свободная от богов. Как хочешь, так и называй.
Храмы – лишний повод для недоразумений, а потому в Zwielichtsviertel решили от них отказаться.
– Давно не виделись!
Парень, открывший Дорадо дверь, был невысок ростом, довольно молод, но уже начал расплываться: искусственный шелк рубашки подчеркивал лишние складки на боках и выделял округлившийся живот, казавшийся еще большим на фоне впалой груди. Ремень, что поддерживал брюки, был застегнут отнюдь не на последнюю дырочку.
– Три месяца.
– Четыре.
– Правильно, – кивнул Вим, быстро проведя в уме нехитрые подсчеты. – Четыре.
– У меня память, словно у машины, – похвастался Свистун и заливисто расхохотался, обдав гостя тяжелым запахом соевого пива – судя по всему, он только что принял пару банок дешевого пойла. – Ты же знаешь.
– Лишний раз в этом убедился, – улыбнулся Дорадо и тут же насторожился: из глубины квартиры послышался ленивый женский голос.
– Кто притащился?
– Это ко мне, – отмахнулся парень.
– Подружка? – негромко спросил Вим.
– Не волнуйся, Дитер, Чика нормальная метелка и в курсе моего бизнеса.
В этом доме Дорадо знали как Дитера. Просто Дитера – человека без фамилии и без прошлого. Вим был знаком со Свистуном шесть лет, но это ведь не повод для откровений, правда? Как говорится, меньше знаешь, дольше живешь.
– Можно войти?
– Давай.
Свистун был мелким ломщиком, свободным машинистом, не чурающимся никакой работы и живущим в ожидании Очень Серьезного Дела, которое позволит ему крупно разбогатеть – в это Свистун верил свято – и «покончить со всем этим дерьмом». Пока же ломщик ютился в малюсенькой двухкомнатной квартире цокольного этажа потрепанного доходного дома, таращился через расположенные под потолком окошки на ноги прохожих и ломал всякую дребедень: порносайты, домашние коммуникаторы и бортовые компьютеры угнанных местными бандитами мобилей. Сорок Два, которого Вим в свое время попросил разузнать о Свистуне, сообщил, что подготовка у парня неплохая, а к крупным делам его не подпускают из-за репутации балбеса и болтуна. Свистун любил потрепаться, но Дорадо, оставшийся без поддержки машинистов, решил рискнуть и обратиться к давнему знакомцу.
– Слышал, что нейкисты вчера устроили? – поинтересовался ломщик, тщательно закрывая входную дверь. – Остановили половину Исламского Союза и Китай! Едва не обрушили, чтоб его!
– Из-за чего сыр-бор? – с нужной долей безразличия в голосе осведомился Вим.
– Говорят, Европол и поднебесная безопасность какого-то крутого ломщика достали, вот нейкисты и отомстили.
– За какого-то ломщика?
– Правоверные нейкисты – это сила, – наставительно ответил Свистун. – Мы не любим, когда нас достают.
«Ну, конечно: „Мы не любим!“ – Дорадо едва сдержал смех. – Трепло. Черт бы тебя побрал, Свистун, какое же ты трепло! Но других вариантов у меня нет. Ты хоть и болтун, но доверять тебе можно».
Вим вошел в комнату первым. Шесть коммуникаторов, «раллер» на столе, гудящие системные блоки. Сканер. Полуразобранный полицейский наноскоп. В углу всякий хлам, среди которого Дорадо разглядел корпуса от карманных коммуникаторов, платы и несколько небольших мониторов от бортовых компьютеров.
А в кресле, положив ноги на стол, развалилась метелка.
– Привет! Я – Чика-Мария.
– Моя девушка, – пояснил Свистун.
Мог бы и не уточнять.
Красавица ломщику досталась еще та. Руки татуированы по самое не балуйся, цветные картинки тянутся от пальцев до шеи: череп и мадонна, китайский дракон и рыцарский кинжал, древняя физиономия Че, какие-то надписи. В один узор не сплетаются – слишком разные, слишком яркие, но и каждая по отдельности не смотрится. В ушах – огромные круглые сережки из дешевого золота, пара безвкусных колец на пальцах, железяки в носу и нижней губе. При этом лицо симпатичное, черты правильные, европейские, с небольшой примесью восточной крови. Фигура неплохая: серый топ облегает упругие выпуклости, открытый живот еще не дряблый, скрытые дешевыми джинсами ноги достаточно длинные… А вот в голове, похоже, полная каша.
– Тебя как зовут? – спросила девица, делая глоток пива.
– Дитер.
– Откуда ты взялся, Дитер?
– Из другой жизни.
По сути, это было правдой.
– Дорогая, не приставай, – попросил ломщик, доставая себе баночку соевой отравы. – Угостишься?
– Нет, – качнул головой Дорадо.
– Ну, конечно, у вас дело! – с вызовом бросила девица. – Наверняка очень важное! Динаров этак на пятьдесят. – И презрительно скривила губы: – Мне уйти?
Свистун хотел что-то сказать, но Вим опередил машиниста:
– Тебе заткнуться! – велел он, по-хозяйски проходя в комнату.
От неожиданности Чика-Мария даже поперхнулась.
– Что?!
– Ты чем по жизни занимаешься? – через плечо поинтересовался Дорадо. – Девушкой Свистуна работаешь?
– Иди в задницу, козел! – Чика-Мария вскочила на ноги. – Свистун! Или ты набьешь ему морду, или между нами все кончено!
– Черт! – Ломщику не хотелось терять ни клиента, ни подружку. – Ребята…
– Так чем ты занимаешься? – продолжил Дорадо, разглядывая выставленную на столе аппаратуру.
– У нее бизнес, – сообщил Свистун. – Как у всех здесь. Она много кого знает.
– Это правда? – Вим резко развернулся и в упор посмотрел на девушку.
