— Хорошая балансировка, — с важным видом сообщил араб.
Кирилл имел свое мнение относительно боевых свойств этой не самой лучшей в мире шашки, но он оставил его при себе.
— Вот орден Трудового Красного Знамени, его вручали тем, кто хорошо работал. Неплохая подборка наград времен Второй мировой войны: орден Красной Звезды, орден Суворова, медаль «За отвагу». И тут же награды других стран: рыцарский крест с дубовыми листьями, американская медаль…
— Все это интересно.
— Как я уже говорил, фалеристика вновь в моде, с таким хобби перед вами откроются многие двери в Москве.
— А кто еще коллекционирует ордена? Или это секрет?
— Ни в коем случае. — Кирилл прищурился. — Фалеристы… Господин Сикх, официальный представитель Индии в Анклаве Москва, господин Базаревич, директор филиала корпорации «Боинг», господин Ван Майер, руководитель программного департамента филиала корпорации «Евроспейс». Это так, навскидку, я перечислил далеко не всех.
— И все они являются подлинными ценителями?
— Только Сикх, — тонко улыбнулся Кирилл. — Что касается остальных… Повторю в третий раз: фалеристика снова в моде.
— Вы сможете составить для меня начальную коллекцию?
— С удовольствием. На чем вы решили сосредоточиться?
— Пожалуй, для начала ограничимся Второй мировой войной. Награды и той и другой стороны. Как скоро вы сможете все подготовить?
— Завтра утром я предоставлю ориентировочный список предметов коллекции, направления ее развития и примерную стоимость услуг. — Грязнов помолчал. — Кофе?
— С удовольствием.
Араб важно опустился в роскошное кресло и с удовольствием втянул ноздрями запах только что сваренного кофе. Невысокий слуга быстро расставил на столике приборы и с поклоном подал Абу-Саиду чашку.
— Может, немного вина? — предложил Кирилл.
— Я не пью, — с достоинством ответил араб. — Импорт вин из стран Исламского союза — это дань традициям и экономический расчет. Правоверным не к лицу употребление этой гадости.
— Нравы в Анклавах куда свободнее, чем в Эль-Париже.
— Это ничего не значит, — строго ответил Абу-Саид.
— Безусловно, — склонил голову Грязнов. — Признаться, меня восхищает царящая в Исламском Союзе строгость нравов. Это показатель крепости государства.
— Не везде, — поморщился араб. — В Британском халифате разрешено пиво, чего не было и никогда не будет на континенте.
— Мне приходилось бывать в Ланданабаде, — кивнул Кирилл. — Не знаю, пиво тому виной или нет, но этот городок не идет ни в какое сравнение с Эль-Парижем.
Антиквар решил, что пришло время сказать гостю что-нибудь приятное, и это ему удалось — Абу-Саид расцвел в улыбке:
— Эль-Париж не зря называют европейской жемчужиной.
— Совершенно согласен.
Араб сделал маленький глоток кофе.
— Я слышал, ваша компания имеет филиалы по всему миру?
— В каждом Анклаве, если быть точным.
— Вы не работаете в государствах?
— Увы.
— Почему? Многие антикварные фирмы имеют офисы в Эль-Париже. Конечно, где-нибудь в Индии или у заокеанских варваров лучше не открывать магазины, но в странах Европейского Исламского Союза ценят изысканные вещи, и вы сможете найти массу богатых клиентов.
— К сожалению, такова политика фирмы, — развел Руками Кирилл. — Анклавы предоставляют куда большую свободу скромным предпринимателям.
— Скромным? Вы себя недооцениваете. Насколько я знаю, «Шельман, Шельман и Грязнов» пользуется большим авторитетом во всем мире.
— Я рад, что наши усилия не пропали даром.
Абу-Саид поставил опустевшую чашку на столик и чуть подался вперед:
— А вы и есть тот самый Грязнов?
— Тем самым был мой дедушка, — любезно ответил Кирилл. — Я всего лишь продолжаю дело.
— Я полагал, что владельцы столь преуспевающей фирмы не работают в магазине.
— Каждый из нас работает в каком-то любимом магазине, это не мешает решать другие вопросы. В конце концов, мы антиквары, а не руководители корпораций, мы маленькие люди.
— Добившиеся прекрасных результатов.
Грязнов склонил голову.
— Мне было бы очень приятно иметь такого человека в качестве друга, — прозрачно намекнул араб. — Корпорации не доверяют правительствам, но мы весьма заинтересованы в том, чтобы иметь в Анклавах как можно больше настоящих друзей.
Выражение лица Кирилла не изменилось, осталось доброжелательным, и только очень и очень внимательный наблюдатель смог бы подметить скуку, промелькнувшую в его глазах.
— Ну почему, почему каждый присланный в Анклав юнец пытается меня завербовать? — Грязнов вздохнул и посмотрел на убирающего приборы Олово. — У них что, одинаковые путеводители?
Слуга пожал плечами, но от работы не отвлекся.
— Абу-Саид два дня как прибыл из Эль-Парижа.
Олово молча кивнул.
— Он француз.
— Я догада-ался, мастер.
«Мастер» было единственным словом, которое слуга произносил четко, не растягивая гласные. Кирилл постепенно становился серьезным.
— Абу-Саид будет работать в представительстве Исламского Союза при Анклаве. Что-то вроде атташе по химической промышленности. Молодой, дерзкий, работает на военную разведку и мечтает выслужиться. У него одна жена, но он сказал, что в ближайшие полгода опять сыграет свадьбу. Очень правильный юноша.
Олово не стал спорить.
— Сам по себе Абу-Саид неинтересен, но он происходит из хорошей семьи с глубокими корнями в Гаскони. Его дядя занимает высокий пост в Союзе, а по материнской линии Абу-Саид имеет родственников среди аравийских шейхов. Так что, возможно, француз не так плох, как кажется на первый взгляд.
Во время речи слуга успел унести приборы и вернулся с бокалом вина для хозяина.
— Что у нас сегодня? — Грязнов с наслаждением принюхался: — «Хванчкара»? Олово, ты молодец, сейчас мне нужно именно оно! — Антиквар сделал глоток. — Согласись: турецкие вина великолепны!
Слуга неопределенно качнул головой: алкоголь Олово не употреблял ни в каком виде. Кирилл сделал еще один глоток, выбрался из кресла и прошелся по залу.
— Пусть Таратута поможет Абу-Саиду хорошо провести время в Анклаве, познакомит с нужными людьми, проведет по нужным местам… ну, как обычно. Недели через две пусть вербует: лишний человек в посольстве нам не помешает.
