– Красивый псевдоним.
– Спасибо.
– И опасный.
– В моем ящике много секретов.
– Охотно верю. – Парень кивнул на могилу: – Пришли к себе?
– Да.
– Я тоже.
– Занятное совпадение.
– На кладбищах еще и не такое случается.
Пандора улыбнулась. Замешательство покинуло женщину, она поняла, что «наездник» не несет угрозы, и решила не отказывать себе в удовольствии поболтать со столь редким собеседником.
– Когда вернулись?
– Вчера.
– И вас не поймали? Насколько я знаю, коменданты берут «наездников» практически сразу.
– В моем ящике тоже есть секреты.
«Спокоен, смел, решителен. Наверняка едва ушел от Карбида, но говорит об этом без рисовки».
– Вы молодец.
– Спасибо.
– Но сильно рискуете, придя сюда.
– Тянет, – коротко ответил Сергей.
– Меня тоже, – не стала скрывать Пандора.
«Что же ты делаешь здесь, женщина с королевской осанкой? Как заставили они тебя стать агентом?»
– Тянет в детство?
– Еще не разобрались?
– Нет, – признался Веснин.
– Домой тянет, – объяснила Пандора. – К себе вчерашней. – Она провела рукой по волосам. – Что бы ни говорили наверху, какая-то наша часть все равно остается под могильной плитой.
– Согласен. – Сергей кивнул на памятник. – Вы очень похожи.
– Я заказала скульптуру задолго до смерти, – медленно произнесла Пандора. – Не хотела, чтобы на могиле стояло изображение старухи.
– И заказали такого же клона?
– Мне нравится, как я выглядела в молодости.
– Вы настоящая красавица, Пандора.
Женщина чуть подняла уголки губ, грустно глядя на свежие цветы, которые принесла самой себе.
«Только снаружи, Сергей. Только снаружи…»
Освободившиеся «искры» обретают невероятные, невозможные для обычных людей способности. Но иногда они появляются значительно раньше, в течение человеческой жизни, в детстве «искры». Не все, разумеется, способности – сверхсила в состоянии свести с ума, – только некоторые, но и этого достаточно, чтобы человек стал не таким, как все.
Что делать ребенку, обладающему почти взрослой «искрой»? Как жить?
Кем себя считать?
Избранным?
Уродом?
Кем?
Тогда еще не было Пандоры. Не было «резчика». Не было нелегала. Была только Катенька. Красивая темноволосая девочка с миленькой родинкой на левой щеке, единственная дочь графа Зайцева. Добрая и смешливая. Она любила читать романы, которые таскала из маминого шкафа, с десяти лет превосходно говорила по-французски и замечательно танцевала.
А еще она умела читать чужие мысли.
Способность появилась не с рождения, пришла чуть позже. Шуршащим шепотом чужого голоса, странным чувством чужих эмоций, упоительным ощущением чужого знания. Катенька осознала свое умение примерно в десять лет. Впервые использовала в двенадцать, а к четырнадцати стала настоящим телепатом. Знала, как именно нужно сосредоточиться, как «настроиться» на конкретного человека, чтобы прочесть не только его мысли, но и память. Чтобы ощутить чужие эмоции, пережить чужие чувства. Чтобы направить мысли человека в нужное русло.
В пятнадцать лет Катенька манипулировала окружающими столь искусно, что порою сама верила – они исполняют ее прихоти по собственному желанию.
Сначала это казалось занятным. Молодая девушка знала, что думают родители, друзья, слуги, дергала за нужные ниточки и наслаждалась властью. Ее капризы исполнялись незамедлительно, ее желания имели статус законов, ей никто и никогда не перечил. Затем Катенька влюбилась – обычное дело. Ее избранник, сын помещика Николаева, вырос в соседнем именье, но, будучи на несколько лет старше Катеньки, уже заканчивал университет и планировал пойти по чиновничьей линии. Родители Катеньки, как было заведено в семье, единодушно одобрили решение дочери. Молодой Николаев тоже не имел ничего против свадьбы с богатой и красивой соседкой.
Казалось, впереди их ждет только хорошее.
Нежные разговоры, прогулки по парку, обещания и клятвы… От них кружилась голова и разбегались мысли. Сосредоточиться и проникнуть в сокровенное красавца Николаева не удавалось, но Катенька к этому и не стремилась. Нарочно не использовала свой дар. Зачем? Их чувства казались крепкими, словно алмаз, а любовь вечной, как само время. Взгляды и прикосновения. Мечты и желания. Томление. Катенька замирала от счастья, ей достаточно было просто верить.
Незадолго до свадьбы к Николаевым приехали из Москвы родственники, в том числе – кузина юного помещика. Модная столичная штучка вызвала жгучий интерес у провинциальных девушек. Разговоры о премьерах и платьях, сплетни о поэтах и сильных мира сего – юных барышень интересовало все, но Катенька хотела знать больше. И она узнала. Узнала такое, что едва не сошла с ума от горя. Впрочем, нет. Что-что, а контролировать себя семнадцатилетняя телепатка умела прекрасно. Тем же вечером она вложила в голову отца идею прогуляться перед сном вдоль озера, в теплой воде которого он и увидел плещущихся в чем мать родила жениха и его кузину. Помолвку расторгли незамедлительно.
Слуги ходили на цыпочках. Отец кричал, что у его дочери еще будет блестящая партия, и порывался вызвать юного Николаева на дуэль. Мать шепотом рассказывала, что в молодости тоже увлекалась красавцем-соседом, и с тем же успехом. «Юная любовь мимолетна, милая, скоро ты позабудешь этого нахала».
Катенька соглашалась. Но чувствовала, что в ней что-то сломалось.
Через полгода она вышла замуж на пятидесятилетнего генерала, владельца обширных угодий в соседней губернии. Муж души не чаял в молодой жене, ловил ее взгляды и предугадывал желания. А разве могло быть иначе? Они переехали в Москву – питерский климат оказался Катеньке противопоказан, купили большой дом и превратили его в лучший светский салон старой столицы. А еще Катенька открыла в себе талант финансиста и увлеченно занималась преумножением семейного капитала. О ее биржевых талантах ходили легенды, ее предсказания отличались поразительной точностью, а действия – холодной жестокостью. Катенька посвящала финансам все свободное от светской жизни время, и стоит ли говорить, что старый генерал умер, так и не дождавшись детей? Так же, как и второй муж Катеньки… правильно: пожилой и очень богатый мужчина. Молодые красавцы исчезли из ее жизни навсегда. А дети… дети в ней не появились, потому что Катенька страшно боялась прочесть в их мыслях нечто такое, что заставит ее их возненавидеть.
Она умерла в восемьдесят три года, пережив двух мужей и оставив нескольким племянникам огромное состояние.
– О себе рассказать не хочешь, «наездник»?
