— Зайдем, поговорим с вашей соседкой, — объясняет Артур, — и постараемся убедить ее уладить вопрос мирно. Ну а если уж не захочет — возьмем штурмом!
Сид восторженно аплодирует. Удивляется, почему сам до такого не додумался. Но что делать, у него голова работает иначе, он никогда не видит простых, очевидных решений. Итак, мы идем с визитом к мисс Кавендиш.
Она впускает нас, говорит, что всегда рада гостям… правда, сегодня никого не ждала. Поправляет халат, позволяя нам полюбоваться ножками, ведет в комнату и тут же предлагает выпить. Пока ее нет, Артур шепчет, что все будет легко, что нам даже не придется ее насиловать… заметили, как она на него пялилась? Он громко ржет.
Начинаются разговоры. Матисс… Гертруда Стайн… у меня нет сил слушать всю эту интеллектуальную чушь, и я просто называю имена, все равно никто не слушает. Сосредоточиваю внимание на мисс Кавендиш. Она обрабатывает Артура — то покажет колено, то повернется бедром, с которого постоянно сползает неглиже. Несчастный остолоп пожирает ее глазами, все ждет, когда сучка раскроется и позволит ему увидеть то самое, ради чего он и пришел. Я снисходительно усмехаюсь, зная, что под халатиком у нее еще пара панталон, и снимать их никак не входит в ее планы.
Артуру понадобился час, чтобы оказаться на диване одновременно с мисс Кавендиш. Что ж, сейчас он поймет, с кем имеет дело. Она разрешает потрепать себя по колену, запустить щупальца чуть выше, ущипнуть за бедро у края неглиже, но не выше. Хозяйка поднимается с дивана, расхаживает по комнате, и Артур бегает за ней как собачонка, почуявшая запах свеженького мяса. Мы с Сидом, чтобы не мешать, затеваем бессмысленный спор. Что ни говори, любопытно смотреть, как кто-то другой колет пальцы о шипы.
Мисс Кавендиш заводит одну из своих двусмысленных историй, иллюстрируя рассказ случаями из собственной жизни. Расчет ясен — хочет показать гостю, что она и сама способна на маленькие шалости. Когда мы остаемся втроем, Артур сообщает, что мы с Сидом — пара недотеп.
— Она ж просто умирает, как хочет. Да что с вами такое, кретины? Откройте глаза — плод созрел, надо только подставить руки, и он сам упадет. Она же делает для этого абсолютно все, только что вслух не говорит.
Тут нашу беседу прерывает голос мисс Кавендиш. Что-то с лампочкой в спальне. Не будет ли кто-нибудь так добр?.. Она боится электричества.
Артур проводит в спальне не более минуты, затем оттуда вырывается вскрик, за ним следует мисс Кавендиш, а позади плетется наш друг. Халат едва держится на плечах, а под ним, как я и ожидал, красуется пара панталон. Она бежит под защиту Сида, прижимаясь к нему голым животом, и, задыхаясь, бормочет, что там, в темноте, Артур пытался сделать нечто такое… такое…
Сид поворачивается и грозно произносит:
— Какой же ты противный!
Артур стоит высунув язык и, похоже, не видит в случившемся ничего смешного.
— Отдайте мне эту чертову суку, — говорит он. — Я покажу ей кое-что неприличное! Посмотрите на мою ширинку! Кто, по-вашему, ее расстегнул? Она! Дрянь, выставляет меня посреди комнаты как мальчишку, с этим торчащим рогом, а потом, видите ли, заявляет, что ей не хочется. Передайте ее мне, я ее выебу.
— Эй, мы так не договаривались, — возражает Сид. — Предполагалось, что ебать будем втроем, а не ты один. Вопрос — где, здесь или в спальне?
Мисс Кавендиш не верит собственным ушам. Смотрит вопросительно на Сида, пытается отстраниться и обнаруживает, что держат ее крепко и отпускать, похоже, не собираются. Заявляет протест, но Сид лишь тискает ей груди и советует быть послушной девочкой.
Поняв, что никто с ней не шутит, мисс Кавендиш начинает с того, что громко приказывает нам немедленно удалиться, а заканчивает мольбами и уверениями, что она вовсе не хотела, что все было только невинной шуткой…
— Тогда как насчет перепихнуться? — спрашиваю я. — Милый невинный трах… вроде как в шутку, а?
Мы не имеем права так с ней разговаривать! Если не отпустим, она закричит! Вызовет полицию! Она позаботится о том, чтобы о нашем недостойном поведении стало известно властям!
— Послушай, Сид, — говорит Артур, — такие разговоры на меня плохо действуют… меня от них тошнит. А когда женщина орет, начинают болеть уши. Давай сделаем что-нибудь, чтобы она не шумела так.
Сид дает ей еще один шанс уладить дело миром. Нет, взвизгивает она, нет! За кого мы ее принимаем? Неужели думаем, что она позволит трем мужчинам надругаться над ней?
Артур затыкает ей рот платком и завязывает концы на затылке.
— Скажи что-нибудь, — говорит он мисс Кавендиш, и та произносит нечто вроде «гу» с явно выраженным британским акцентом. — Отлично. А теперь, дрянь, тебе предстоит узнать, что такое настоящая дрючка. Раз уж по-другому не хочешь, мы оттрахаем тебя на твоей же собственной кровати.
Она царапается и брыкается, но нас трое, и у нее нет против нас ни единого шанса. Переносим ее в спальню и швыряем на кровать. Сид и Артур держат, я связываю.
Вообще-то я еще ни разу в жизни никого не насиловал. Это всегда казалось мне полной глупостью, но теперь, после встречи с мисс Кавендиш, мое мнение изменилось. Я двумя руками «за». Стаскивая с чертовки одежду, испытываю огромное удовольствие: щупаю, тискаю, пощипываю… И чем активнее она вертится, чем пронзительнее пищит под кляпом, тем выше поднимается мой таран.
Так как держать ее приходится двоим, решаем, что действовать будем по очереди, в порядке знакомства. Первым оказывается Сид, у него самый большой стаж и он в отличной форме. Едва увидев его со спущенными брюками, мисс Кавендиш отворачивается и крепко закрывает глаза. Я уже чувствую, как она дрожит. Мне, может, и было бы ее жалко, да уж больно досадила своими фокусами.
Сид, как всегда, не спешит и даже к изнасилованию подходит со всей основательностью. Просовывает руку между ног, щекочет, осваивается, потом неспешно поглаживает живот, поигрывает грудями и наконец разводит ей ноги и с видом знатока заглядывает в дырку. Объявляет, что она не девственница.
Ей, конечно, страшно. Наверное, думает, что у нас уже есть план, как избавиться от тела, как только все закончится… Однако она сдаваться не желает и дерется как кошка. В общем, не облегчает Сиду жизнь, а ему ведь надо улучить спокойный момент. Мы с Артуром пристально наблюдаем за всем происходящим. Сид раздвигает створки и трется концом о подрагивающие от напряжения бедра. Мисс Кавендиш немо таращится на нас, переводит взгляд с одного на другого. Ей удается сдвинуть платок, но страх лишил ее голоса. Она не кричит, не зовет на помощь и не угрожает, а лишь испуганно шепчет, умоляет отпустить…
— Пожалуйста, не надо! Не делайте этого со мной. Я больше никогда, никогда в жизни не буду никого дразнить… клянусь! О, пожалуйста… пожалуйста! Мне очень жаль… я вела себя непозволительно… такое больше не повторится! Не надо… не позорьте меня…
Но поздно, время, благих намерений прошло. Потом, когда-нибудь, мы, может, и поговорим с ней с позиций здравого смысла, однако, как справедливо указывает Артур, сначала она должна усвоить урок. Сид прицеливается… ее бедра застывают в напряжении… Мы с Артуром оставляем в покое ее груди и даем Сиду полную свободу действий. Путь открыт! Живот у нее подрагивает, соски затвердели и напряглись. Большие и темные, они напоминают зрачки в центре глаз.
