Состав участников совещания был столь же строг и неукоснителен, как и время его проведения: сам генерал, его заместитель, руководители городских и окружных управлений. Вот и сейчас за длинным столом в кабинете Шведова расположились полковник Звонарев, руководитель криминальной полиции города, полковник Кузьмин, отвечающий за борьбу с экономическими преступлениями, полковник Савельев, занимающийся преступлениями в сфере высоких технологий, полковник Ярцев, возглавляющий полицию общественной безопасности, полковник Важенин, командир полицейского спецназа, полковник Федотов, работающий с наркотиками, и десять руководителей окружных управлений. Единственным не полковником и, соответственно, не начальником какого-либо управления, был майор Корнилов, невысокий худощавый мужчина с редкими, неопределенного цвета волосами и полусонными глазами. К тому же он, единственный из всех присутствующих, не был одет в форму, предпочитая носить вместо уставного синего мундира довольно мятый серый костюм. Однако ни сонный вид – Корнилов был «совой» и с трудом терпел ранние подъемы, – ни затрапезный внешний вид не вводили хорошо знающих его участников совещания в заблуждение: о профессионализме майора в полицейском мире России слагали легенды. Андрей Кириллович Корнилов возглавлял отдел специальных расследований. При этом, несмотря на то что структурно отдел входил в Управление криминальной полиции, подчинялся майор непосредственно генералу Шведову. Отдел занимался разработкой организованных преступных сообществ, а также самыми громкими преступлениями, и Корнилов прославился тем, что за последние пять лет раскрыл все дела, которые ложились ему на стол. Он отправил на каторгу Саню Пушкина, самого одиозного лидера московских уголовников, он поймал Вивисектора, наводившего настоящий ужас на жителей города, он… Список побед Корнилова можно было продолжать до бесконечности, и золотой полицейский жетон, полученный им из рук президента страны, был лишь одной из форм признания заслуг майора. Достаточно сказать, что больше подобной чести не удостаивался ни один полицейский. Однако заслуги и награды не вызвали у Андрея ярко выраженного понимания собственной исключительности: он по-прежнему был всего лишь начальником отдела, всего лишь майором, одинаково ровно общался и с полковниками, и с простыми патрульными и, как следствие, не вызывал у коллег отрицательных эмоций. Разве что зависть. У некоторых.
К утренним совещаниям у Шведова Андрей относился без энтузиазма, просто как к одной из составляющих профессии, и единственное, что его по-настоящему раздражало, был запрет на курение. Генерал терпеть не мог табачного дыма, и для Корнилова, обычно смолящего одну сигарету за одной, полтора-два часа в кабинете начальника Московского управления полиции не были праздником.
– Итак, господа, в целом круг проблем мы с вами обрисовали. – Шведов посмотрел на часы. – Василий Игнатьевич, ты вроде хотел обсудить еще какой-то вопрос?
Полковник Бурцев, начальник Управления полиции Западного округа, кивнул и, покопавшись в своем портфеле, выложил на стол пакетик с разноцветными таблетками.
– «Химики» вернулись.
– Черт! – вырвалось у Федотова.
Все сочувственно посмотрели на главу Управления по борьбе с наркотиками.
Около года назад Москву захлестнула мощная волна синтетических наркотиков, изготовленных на высоком профессиональном уровне. Некоторые осведомители даже сообщали, что в городе заработала подпольная фабрика, но Федотов напрочь отверг эту информацию, убедив всех, что «химия» пришлая и он уже прорабатывает ее изготовителей. Действительно, в течение некоторого времени Управление по борьбе с наркотиками совместно с коллегами из Питера и Варшавы накрыло два подпольных производства синтетической дури в этих городах, сумев существенно снизить поток «химии» на Москву. Федотов принял поздравления и вплотную занялся своим любимым проектом, разработкой трансконтинентального «героинового» канала из Азии. Информация Бурцева стала для него неприятным сюрпризом.
Шведов нахмурился, и его пальцы выбили на столешнице замысловатую дробь.
– Что значит «вернулись», Василий Игнатьевич? Вы проверили состав таблеток?
– Да. – Бурцев бросил на стол несколько листов бумаги. – Мы изъяли партию в пятницу, во время рейда, провели экспертизу, и она подтвердила, что эти колеса полностью идентичны предыдущим. Тем, которые вызвали прошлую волну. – Руководитель Западного округа чуточку виновато посмотрел на Федотова. – Я получил результаты экспертизы только вчера, так что не мог передать информацию раньше.
– Полностью идентичны?
– Абсолютно. Эксперты клянутся, что это тот же изготовитель.
– Значит, питерскую и польскую лаборатории нам сдали конкуренты? – Генерал посмотрел на Федотова, тот развел руками. – Валерий Михайлович, вы проводили экспертизы вновь поступающих наркотиков после того, как были накрыты фабрики в Питере и Варшаве?
Федотов кивнул:
– Колеса были другими.
– Возможно, местные какое-то время гнали товар на экспорт, – высказался Бурцев, – а на наш рынок шла наркота из третьего источника. Теперь они решили, что все улеглось, и вернулись. Кстати, по нашим данным, в городе появился новый синтетический наркотик – «стим».
– Мы знаем о нем, – буркнул Федотов.
– А его производителя?
– Нет. – Полковник помолчал. – У нас нет даже образцов для анализа. Наркотик совершенно новый.
– Совершенно новый «стим» и хорошо забытые таблетки, – протянул Шведов. – Одни и те же люди?
– Почему нет? – пожал плечами Бурцев.
Федотов сидел как оплеванный. Корнилов, до этого практически не подававший признаков жизни, перегнулся через стол, взял пакетик с таблетками и начал лениво вертеть его в руке, словно пытаясь понять, из-за чего разгорелся сыр-бор.
– Если выяснится, что информаторы были правы, – тихо сказал Шведов, – и в Москве действительно работает подпольная фабрика, налогоплательщики с нас шкуру спустят.
При достаточно развитой фантазии можно было услышать скрип кресла, закачавшегося под начальником Управления по борьбе с наркотиками.
– И все равно мне трудно поверить, что кто-то решился создать производство у нас под носом, – проворчал Федотов.
Его резоны в принципе были понятны: подразделение считалось самым жестким из всех аналогичных структур страны. И самым умелым. Операции, подобные разгрому питерской и варшавской фабрик, были обыденными: спецы Федотова славились своим умением проследить цепочку любой длины и никогда не ограничивались только арестами распространителей. Создание подпольной фабрики в Москве полковник мог расценить только как личное оскорбление.
– Если кто-то пошел на создание производства, – продолжил свою мысль начальник Управления по борьбе с наркотиками, – то он наверняка заручился поддержкой одной из местных группировок.
Теперь все посмотрели на Корнилова. Андрей бросил пакет с таблетками на стол, снова откинулся на спинку стула и согласился:
