Он не двигался, предоставив биться об него ей самой. Наконец она испустила вопль отчаянного наслаждения.
Отстранившись, она вытерла пот с лица и шеи рукавом блузки и застенчиво улыбнулась.
Линдсей пожал плечами:
— Я понял твою точку зрения. Действительно, пустая трата времени. Наверное, убедить в этом остальных будет трудно, но если я достучусь-таки до их здравого смысла…
Она смерила его голодным взглядом:
— Я ошибалась. Для нас это будет вовсе не страшным. Хотя я чувствую себя эгоисткой — ведь ты ничего не получил…
— Но мне просто замечательно! — возразил Линдсей.
— Ты говорил, что любишь меня.
— Это говорил не я, а гормоны… Конечно, я глубоко тебя уважаю, по-товарищески… Извини, что у меня вырвались те слова. Прости меня. Я совсем не то имел в виду, честное слово.
— Не то… — повторила она, надевая блузу.
— Не обижайся. Тебе нужно было узнать, что это такое. И я тебе очень благодарен. Теперь я совершенно новыми глазами смотрю на мир. Любовь… это понятие не имеет смысла. Может быть, для других, в другие времена…
— Но не для нас?!
— Нет. Я чувствую себя так неудобно… Свести переговоры к сексуальным стереотипам… Ты, без сомнения, нашла это оскорбительным. И неприемлемым.
— Меня тошнит, — сказала она.
ESAIRS XII
24.02.17
— Ну как? Теперь порядок? — спросил президент, морща нос-пуговку. — Не будешь больше про иссушение наших жизненных соков?
— Никак нет, сэр, — отвечал Линдсей с дрожью. — Теперь мне лучше.
— Вот и хорошо. Дип-два, развяжи его.
Та распустила веревки, которыми Линдсей был распят на стене пещеры.
— Я избавился от этого, — сказал Линдсей. — Теперь я все понимаю, но когда супрессанты начали действовать, все стало кристально ясным.
— Тебе, может, и стало кристально ясным, но тут и женатые люди есть. — Сенатор-один крепко взял за руку депа-первого.
— Извините, — сказал Линдсей, растирая занемевшие руки. — Вот на таких штуках они все там сидят. Только Нора теперь бросила. Я и не знал, что так далеко зашло. Они просто не знают жалости. Они не испытывают благопристойного стыда и смущения, сопутствующих сексу. Они меж собой связаны точно и аккуратно, как шестерни. Мы должны совратить их.
Линдсей оглядел присутствующих. Сенатор-три с коротко стриженной головой-тыквой; судья-три, преспокойно ковыряющий ногтем в зубах…
— Будет нелегко, — сказал он.
— Хватит, госсек. — Президент разгладил одну из красных пластиковых лент открытого рукава. — Хватит уже рассусоливать. Эти выблядки кончили депа-три.
— Но доказательства — где доказательства?
— Ты отлично знаешь, что убили они. Мы все знаем. Ты их покрывал, секретарь, и, наверно, правильно делал, но увяз по самые уши. Убивать их — дело не наше. Если бы мы их хотели убить, не снимали бы с корабля пушку.
— Но это же — наша победа. Победа для всех. Мы избавились от оружия массового уничтожения. После этого уже нет ничего невозможного!
— Мы должны уничтожить угрозу. Нас для этого наняли. За это нам механисты должны заплатить. Пока ты там болтал до потери пульса, мы провели разведку. Картографировали туннели. Мы достаточно разобрались в машинах, чтобы их сломать. Мы разгромим этот астероид и уйдем к картелям. К роскошной жизни!
— А их оставите на развалинах?
Спикер парламента ухмыльнулась:
— У них останется наша пушка. Нам она больше не понадобится.
Судья-два погладила ногу Линдсея:
— Все нормально. Опомниться не успеешь, как мы будем в картеле Фемиды развлекаться в каком-нибудь бардаке. В таком-то прикиде — да мехи все повырубятся от зависти!
Она приподняла двумя пальцами плечо своего пластикового платья. Двое сенаторов захихикали.
— И когда?.. — спросил Линдсей.
— Узнаешь. А пока что болтай поменьше.
— А если кто-нибудь из них захочет бежать с нами? — спросил Линдсей.
— Возьмешь ее с собой, — сказал президент.
ESAIRS XII
01.03.17
Линдсей плыл сквозь темноту, волоча за собой нагруженный контейнер. Достигнув цели, он постучал по камню:
— Фазиль! Паоло!
Каменная заслонка заскрипела. В неверном мерцании свечи он увидел Паоло. Высунувшись в туннель по пояс, юноша склонился к Линдсею.
— Да? Чему обязаны?
— Давайте-ка кое-что обсудим.
— Опять ты со своей оргией?
— Мы подготовили запуск. — Линдсей небрежно махнул рукой в сторону контейнера. — Если придем к соглашению, запусков может быть два. — Он улыбнулся. — Услуга за услугу. Я организую вам запуск. Взамен вы поддержите мое предложение по поводу Карнавала.
Поморщившись, Паоло осторожно почесал мокнущие болячки под подбородком.
— Торговать телом ради искусства… Забудь, секретарь. Остальные ни за что не согласятся. Ты только представь, — он понизил голос, — Клео, раздвигающую ноги перед этим вашим головорезом капитаном.
— Я же не говорю, что все это будет на самом деле. Я прошу лишь меня поддержать. Вы хотите запустить свою голову, или как?
Паоло оглянулся.
— Я — за, — послышался голос Фазиля.
— Тогда пусть кто-то из вас идет в пусковую и готовит все к запуску. Другой пойдет со мной и поможет зарядить кольцо. А про нашу договоренность — ни слова. Никому. Ясно?
— Значит, ты организуешь нам запуск, а мы тебя поддерживаем перед остальными. Вроде бы — ты нас обаял и убедил. Так?
— Условия такие. Вы сохраняете мою тайну, а я — вашу. Ну, кто пойдет в пусковую?
— Я, — сказал Паоло.
Скользнув мимо Линдсея в туннель, он исчез в темноте. Из лаза показался Фазиль.
— Что в коробке?
— Улики, — объяснил Линдсей. — Сувениры из прошлых рейдов и тому подобное. Чтобы уж не смущало, если мы здесь осели надолго.
Собственно говоря, это была полуправда. На астероиде нечего было смущаться. Иное дело — картель, где пиратам придется вести себя крайне добропорядочно. Крупнейшие картели, наподобие Фемиды, были довольно щепетильны, и открытое пиратство не поощряли даже в бардачных кварталах — догтаунах.
Пираты загрузили контейнер без его ведома — и велели запустить. Верная примета, что скоро конец.
Фазиль со свечой выплыл в туннель.
— Можно посмотреть?
Миновав Линдсея, он положил руку на контейнер. Между пластиковых полос высунулся, поводя усиками в локоть длиной, угольно-черный таракан. Зашипев от отвращения, Фазиль отдернул руку. Линдсей хотел поймать таракана, но промахнулся.
