«Кто-нибудь, остановите Всеславу! Похоже, хозяйка Зеленого Дома до сих пор не понимает, какого джинна выпустила из бутылки. Так и хочется добавить: из бутылки с виски. Указ о проведении выборов развязал дикарям руки, и вот уже который день Тайный Город стонет от выходок распоясавшихся безумцев. Утренние события — наглядное тому подтверждение. По нашим данным, Гниличи, уверенные в победе своего кандидата, принялись заново делить территорию и не найти ничего лучшего, как затеять потасовку на глазах у челов. Самое смешное, что в официальных отчетах о ходе кампании эта гнусная перестрелка нахально названа политической дискуссией…» («Тиградком»)
* * *
Муниципальный жилой дом,
Москва, улица Тверская, 19 марта, пятница, 08:09
Когда-то эта комната служила рабочим кабинетом профессору Зябликову. В ней до сих пор стоял массивный письменный стол («Еще мужа моего, Павла Федоровича», — сообщила Лидия Васильевна) и два огромных книжных шкафа, наполненных научными трудами. Фотографии на стенах — Зябликов с неизвестными Матвею учеными, группами и поодиночке. Зябликов на конференции в Париже, где-то на горизонте торчит Эйфелева железяка. Кресло, два стула и кожаный диван. Как понял Близнец, теперь в кабинет заглядывали редко: в комнате Лены был свой письменный стол, гораздо меньших размеров, и компьютер, а старуха давно унесла к себе все важные фотографии — через открытую дверь Матвей видел высокую стопку альбомов на прикроватной тумбочке. Но, несмотря на то, что кабинет давно стал ненужным, за ним следили, и когда Близнец впервые вошел в комнату, он не обнаружил толстого слоя пыли ни на столе, ни на полках. Выданное белье пахло крахмалом и чем-то еще, неуловимым, но очень приятным. Оно пахло домом. Домом, где живут. Настоящим. И Матвей, впервые за много-много лет, спал с наслаждением, с детской радостью, и, проснувшись, еще долго валялся в постели, жадно впитывая уют настоящего дома.
— Можно?
Лена заглянула в комнату.
— Конечно.
Близнец стоял у шкафа и внимательно изучал найденные в дешевой картонной папке рисунки. Акварель, карандаш…
— Ты что-то хотела?
Девочка замялась. Она была одета, собиралась в школу, но, видимо вспомнив о чем-то важном, вернулась из прихожей.
— Я хотела забрать эту папку.
— Это твои рисунки? — негромко спросил Матвей.
— Да, старые.
— Извини, я посмотрел.
— Ничего.
— Красиво. — Близнец помедлил, проглядел еще несколько работ. — Ты училась?
— Нет. Просто иногда хочется порисовать.
— У тебя получается.
Девочка промолчала. Было видно, что она еще не до конца доверяет «дяде Матвею».
— Почему они здесь, а не у тебя в комнате?
— Я рисую только здесь, в папином кабинете. — Лена шмыгнула носом. — Больше нигде не получается.
— Но здесь получается здорово, — тихо сказал Близнец.
Лена хотела ответить, но ее перебил звонок входной двери.
— Извините.
Она взяла из рук Матвея палку и выскользнула в коридор.
— Бабушка, это тебя.
Близнец насторожился — в голосе девочки прозвучала неуверенность… и страх. Что за гости? Невнятный шум в коридоре, тяжелые шаги — мужчины.
— Входите. — Лидия Васильевна вышла в прихожую, а Лена юркнула в свою комнату.
Гости, судя по звукам, не менее трех мужчин, прошли вместе со старухой в гостиную. Дверь прикрыли, но напряженно прислушивающийся Матвей сумел уловить агрессию в едва доносившихся голосах. Что еще за гости? Просто подслушать или разобраться лично? Близнец колебался недолго. Времени у него мало, очень мало, если у Зябликовых проблемы, надо постараться разузнать о них как можно быстрее. Матвей сменил выданные старухой шлепанцы на свои ботинки, расстегнул ворот рубашки — так безобиднее — взял пустую кружку из-под утреннего чая, вышел в коридор и замер у дверей в гостиную.
— Тебе же лучше, а?
— Старая, чего мнешься, не понял?
— Соглашайся! Не обидим!
— Я не могу!
— Вах, какая тупая!
— Лидия Васильевна, а можно еще чайку попросить? — Близнец осторожно заглянул в комнату. — Ой, здравствуйте.
При его появлении разговор оборвался. Крепкие черноволосые мужчины — действительно трое, но благодаря внушительным размерам они заполнили все пространство большой гостиной — посмотрели на незваного гостя без одобрения.
— Ты кто, а? — подал голос самый рослый.
— Жилец.
— Какой жилец, а? — рослый угрожающе уставился на Лидию Васильевну. — Ты что, старая, совсем сдурела? Какой еще жилец, а?
— Матвей, — через силу улыбнулась старуха, — пожалуйста, сделайте себе чаю сами. Я пока занята.
— Я, к сожалению, не знаю, где заварка и сахар, — спокойно ответил Близнец и вошел в гостиную. — Вы, Лидия Васильевна, пойдите на кухоньку, похозяйничайте, а я пока развлеку ваших гостей. Ладушки?
Пару мгновений Зябликова удивленно смотрела на Матвея, затем кивнула, поднялась со стула и вышла из комнаты. Не менее удивленные бандиты не стали ей мешать.
— Ты кто? — поинтересовался Рослый.
— Я снял комнату у Лидии Васильевны, — ровно ответил Близнец.
— А она тебе сказала, что продает квартиру?
— Нет, к сожалению. — Матвей холодно оглядел бандитов. — А Лидия Васильевна знает, что продает квартиру?
— Знает, она давно знает, — развеял сомнения Рослый.
— Только пока не хочет! — буркнул один из его подручных.
— А мне показалось, что не только не хочет, но и не собирается. — Матвей пустил в голос нотки рассеянности. — Во всяком случае, я снял комнату на два года.
— Что?
— На два года?
— И даже договор оформил. И дал задаток.
— Слюшай, жилец, хочешь на машине покататься? — Рослый принял решение.
— Я собирался попить чаю, — недоуменно поведал Близнец. — Но если вы настаиваете…
— Настаиваем, настаиваем… — Остальные бандиты поняли, куда клонит главарь.
— Успеешь чай попить, да?!
— Давай с нами прокатимся!
Они буквально вынесли Близнеца в коридор.
— Пальтишко! Позвольте одеться! Ветрено, я же простужусь! — Матвей блестяще играл ошарашенного недотепу. — Лидия Васильевна, я скоро! Молодые люди только покажут, где здесь булочная, и я вернусь.
— Какая булочная? — Вышедшая из кухни старуха оторопело уставилась на Близнеца.
