— Любопытно. И как он работает?
— Как работает, не знаю. Ибо способностей мне Спящий не дал, как выяснилось…
— Ну, ну, голубчик, что это вы так скромничаете!
— Это не скромность, — вздохнул Митрофан, — а печальная истина. Тут такая история… Я, понимаете, влюбился. И потянуло меня, старого дурака, на безумства. Захотелось любимой даме стихи посвятить. Ну а чем еще на нее впечатление произвести? Денег, брюликов ей не надо. Приставница она… А сочинять-то я раньше никогда не сочинял. Попробовал — не вышло. Ладно, думаю. Коли своих сил не хватает, магия поможет. Она на то нам и дана. Ну, в смысле, не нам, а тем, кому дана. Короче, есть у меня фата знакомая. Рассказал ей о своей беде, попросил помочь. Она женщина добрая, душевная. Не отказала. Я ей за это… Ну, не важно.
Что Митрофан «ей за это» — Бульбег догадывался, зная характер семейной деятельности приставников и слабость красавиц из Зеленого Дома к старинным ювелирным украшениям.
— В общем, она сделала мне этот вот «усилитель способностей». Говорит: «Поэту стоит лишь коснуться этих клавиш — стихи рекой потекут!» Ну а у меня ничего не потекло. Сколько я ни касался. Только первую строчку сочинил: «Сокровище мое ты драгоценное…» И на этом стихам конец. Дальше все куда-то не туда покатилось. Сокровища всякие в голову полезли… Как-то сама собой напечаталась полная опись кладов Истринского района. Я удивился даже. Не думал, что все это дело наизусть помню… В общем, стихов не вышло. Видать, я не поэт. Так что эта штука мне не нужна. Примете?
— По цене обычной клавиатуры.
— Как так?!
— Ну а что же вы хотите, дорогой мой! Ведь вы сами говорите: стихи не получаются. Значит, это не артефакт. Обманула вас ваша добрая душевная фата.
— Да, может, я просто не поэт, оттого и не получилось?
— А давайте проверим! Скажите-ка мне рифму к слову… ну, например, «деньги».
— Хм… — приставник задумался. — Э… Может, «документы»?
— Гениально! «Деньги» — «документы» — прекрасная рифма! А вы, батенька, говорите, что не поэт! Да вы Пушкин просто! Нет, это не артефакт, это чистой воды надувательство. У этих зеленых стерв нет никакого уважения к понятиям честной коммерции!
— Ну ладно, — Митрофан махнул рукой, — берите по цене обычной клавиатуры…
— Вы когда в следующий раз что-нибудь приобрести надумаете, приходите лучше к нам, — сказал на прощанье Бульбег. — Уж мы-то не обманем. Адресок, я видел, у вас записан. Не потеряйте!
— Не потеряю, — промычал Митрофан, похлопав по карману пиджака.
Когда приставник ушел, Бульбег подключил клавиатуру к своему компьютеру и попытался придумать пару рифмованных строчек. Тыкая по клавишам одним пальцем, начал печатать:
«Во имя денег льется кровь.
За деньги продают люб…»
Да, на поэзию это не было похоже. Бульбег решил, что фата и вправду обманула простодушного приставника. И клавиатура была отправлена на склад со скромной записью в реестре: «клавиатура компьютерная, б/у».
Сейчас, сверившись со старыми складскими книгами, Бульбег нашел соответствующую запись и ясно припомнил ту историю. Так, а где сейчас эта клавиатура? Покопавшись в книгах еще, шас выяснил, что в апреле текущего года клавиатура была продана. Стало быть, «маркетолог» тогда предсказал, что какому-то посетителю потребуется компьютерная клавиатура, таковая нашлась на собственном складе и оттуда к нужному моменту была доставлена в магазин. В графе «реализовано» стояла подпись его дочери Ирмы… Ну, хорошо. Купили вещь, продали вещь. Обычное дело. Как же трактовать сообщение «маркетолога» о том, что кто-то из посетителей будет интересоваться сокровищем «по информации от Митрофана»?
На двери торгового зала звякнул колокольчик, и в магазин вошли трое дикарей. Остановились и принялись тупо разглядывать полки с товарами.
— Что-то конкретное ищете? — спросила Ирма, нехотя отрываясь от монитора. (В «тиградкомовском» чате шло оживленное обсуждение новой шоу-программы Птиция.)
— Нет, мы, чисто, посмотреть, — ответил Заточка.
— Пожалуйста, смотрите.
Из своего кабинета в торговый зал вошел Бульбег со складской книгой в руках. Рассеянно кивнув посетителям, он подошел к дочери и ткнул пальцем в какую-то запись.
— Посмотри. Вот эта вещь. Нам ее в свое время Митрофан принес, приставник…
Красные Шапки сделали стойку.
— А ты ее продала в апреле. Вот здесь написано. Так?
— Ну, так, раз написано. Подпись моя.
— А не помнишь ли случайно, кому? При каких обстоятельствах?
Ирма наморщила лоб.
— А, совершенно случайно, помню! Обстоятельства как раз были необычные. «Маркетолог» показал, что за этим, — Ирма постучала ноготком по строчке в книге, — клиент придет ночью. Пришел чел. Ужасно радовался покупке. От счастья стал со мной знакомиться. Сказал, что зовут его… Алексей, кажется… Еще рассказывал, что работает в рекламном агентстве тут неподалеку, и ему надо сдавать какой-то срочный заказ, а тут…
— Постой, постой! — у Бульбега загорелись глаза, — В рекламном агентстве? Тут неподалеку? Это не агентство ли «Опоссум», часом?! Алексей… Не тот ли это самый талантливый креативщик Алексей Фролов?!
— Может, и он. А что?
— Вот теперь-то до меня дошло! — Бульбег хлопнул себя по лбу. — Старый я дурак! Знаешь ли ты, что на самом деле ему продала?
— Что?
— Да это же…
Прервав себя на полуслове, шас посмотрел на жадно слушающих разговор посетителей.
— Вы что-то конкретное ищете, уважаемые?
— Да нет, мы так, чисто… — снова ответил за всю троицу Заточка, — мы уже все посмотрели, спасибо. До свидания.
И Красные Шапки выскочили за порог.
Как только двери за ними закрылись, Бульбег воскликнул:
— Это же артефакт Зеленого Дома! «Усилитель способностей»! А мы его реализовали по цене обычной клавиатуры. Прав был Митрофан-то. Ведь это не «заменитель» способностей, а «усилитель». У Митрофана способностей к поэзии — ноль. И у меня — ноль. Разумеется, у нас стихи и не получились. Ноль, на что ни умножай, ноль и получится. А вот у этого чела, Алексея Фролова, способности к искусству рекламы, очевидно, имеются. Возможно, слабенькие. Но при помощи «усилителя» он такие дела творит, что нам, шасам, лишь завидовать остается… Эта штука, значит, не только для поэтов. Она любые способности усиливает. Так, так, так… — Бульбег прищурился… — А что там еще сегодня мы про этот «Опоссум» слышали? Какой-то охранник установил рекорд скоропечатания? Ха! Нетрудно догадаться, что печатал он на этой же клавиатуре! И она усилила его природные способности к скоропечатанию…
