Защищавшее ее репрессивное поле было рассчитано именно на глифанов, не имевших летательных устройств и оружия, способного метнуть что-нибудь достаточно высоко. Поле окружало мачту стеной, но не куполом, и заряды легко достигали цели.
Дзен оскалился, увидев, как мачта, словно в замедленной съемке, приподнимается над землей, одновременно кренясь и переламываясь в средней части, а внизу извиваются порванные кабели. Обломки накрыл огненный шар взорвавшегося трансформатора. Он мгновенно распух, достиг границ репрессивного поля и, приняв форму цилиндра, съежился.
Излучатели не пострадали. Они продолжали окружать участок кольцом вторичного свечения – хотя теперь на этом участке остались лишь пепел и расплавленный металл.
Второй пулемет прочертил линию разрывов прямо по атакующим багочи, но это лишь заставило оставшихся в живых ускорить бег.
Корабль опускался к тому месту, где находилась самая большая повозка табора. Атаман Вега не покинул ее. Сначала он стоял, наблюдая за своими людьми, а когда понял, что корабль приближается к нему, попытался убежать – но тут оба пулемета, двигаясь синхронно, прочертили вокруг повозки двойной круг разрывов.
Вега, соскочивший уже на землю, метнулся под телегу и упал в мох. Пулеметы прочертили еще один круг, затем перестроились для ведения огня по атакующим.
Ушастый, теперь передвигавшийся медленно и осторожно, от одного укрытия к другому – укрытиями служили кочки, кривые стволы деревьев, трупы кочевников и повозки, – почему-то вдруг очень четко представил себе, как с технической точки зрения это было проделано. Там, возле вспомогательной оружейной консоли снижающегося «угря», руки адепта повернули два верньера, нарисовав в зеленом глазке электронного прицела круг. Этот круг накрыл изображение повозки, а затем адепт дал дублирующую команду, заставившую турели обоих пулеметов синхронно провернуться на своих роликах.
Он лег плашмя и приподнял голову. Тело его уже давно покрывал сплошной слой грязи, своей и чужой крови, и вряд ли при взгляде сверху он привлекал внимание.
Теперь сражавшиеся были ему не видны, зато над дзеном поблескивал покатый бок «угря» и дрожали бесцветные струи. Они вырывались из дюз вспомогательных газовых двигателей, предназначенных для точных маневров в атмосфере. Приходилось на ходу менять тактику, учитывая то, что мачты радиорелейной связи больше нет, а где находится ближайшая, он не знает – карта осталась в разгромленном таборе Гира.
Адепт-пилот явно не был асом: маленький корабль покачивало, не вовремя включенный гравитационный компенсатор вдруг подбросил его вверх, но затем пилот справился с управлением, и корабль вновь опустился. Узкая темная щель в днище образовала прямоугольный контур, из него выдвинулась аппарель на двух поршневых рычагах.
Чуть выждав, дзен кубарем покатился вперед, остановившись в конце концов уже возле телеги. Он присел за широким кривым колесом, которое крепилось к оси тремя толстыми спицами. В одной руке был зажат включенный соник, в другой – бинокль.
Сквозь спицы Заан разглядел атамана Арка Вега. Кочевник лежал навзничь, прикрыв голову руками.
Пулеметы, торчащие по бокам вытянутого корпуса «угря», открыли огонь, стреляя туда, где кочевники Вега дрались с Багочи. Никто не рассчитывал, что во время ведения огня в непосредственной близости – но вне корабля – будут находиться живые гуманоиды. Оружие, не оснащенное шумоподавителями, окатило болото таким грохотом, что у дзена заболели уши. Земля и повозка дрожали, а стволы, попеременно дергавшиеся назад и вперед при каждом выпущенном заряде, превратились в вытянутые сгустки серого мерцания.
Заан увидел, как словно в рамке, очерченной сумасшедшей вибрацией, по выдвинувшейся до предела аппарели спускается адепт Конклава Света.
Обтягивающий черный комбинезон, треугольная фуражка, черные перчатки, высокие армейские ботинки… Адепт держал боевой пульверизатор; на спине, закрепленный двумя широкими лямками, висел реактивный ранец, судя по размеру, старой «импульсной» модификации. От фуражки ко рту адепта протянулась проволочка с каплей-микрофоном на конце. Адепт что-то сказал, пулеметы разом смолкли. Тут же стали слышны крики и стоны дерущихся в стороне кочевников.
– Вега, ты здесь! – прокричал адепт. – Мы видели тебя. Покажись, надо поговорить.
Атаман под телегой лежал неподвижно.
– Я сожгу тебя, если не появишься, – сказал адепт, поднял пульверизатор и тонкой струей иннегелирующего яда перечертил угол повозки.
Раздался скрип, с шипением поднялся едкий черный дымок. Кусочки дерева и сгнившей соломы посыпались на землю вместе с трухой, повозка просела, накренилась, когда один ее угол вместе с колесом и частью оси перевернулся и упал.
Атаман Вега, подняв голову, с ужасом воззрился на дно, почти прижавшее его к земле. Он выбрался наружу и встал на колени, глядя вверх. Позади повозки Ушастый подобрал под себя ноги и зажал в зубах рукоять сонического ножа, чувствуя, как вибрация передается челюстям. Скосив глаза, увидел размытое лезвие, торчащее перед лицом, словно тонкий птичий клюв.
– Что ты хочешь, Властный? – дрожащим голосом спросил кочевник.
– Где твой сын, Вега?
– Разведчики видели, как погасло сияние вокруг Парника.
– И что это значит?
– Потом «Стена» засияла опять. Я думаю, он там.
– Значит, это правда?.. – Ушастый заметил, как напряглось лицо адепта. – Только что мы узнали про ультиматум, переданный кем-то с планеты, но мы не думали, что… Ты понимаешь, что это означает? Для чего мы снабдили вас стратостатом? Вы должны были добыть кренч с челнока, а не… Сейчас сюда слетятся…
«Угорь» вновь качнулся, его начало разворачивать, нижний конец аппарели рывком ушел в сторону, и адепт, удерживая равновесие, вцепился в поршневой рычаг. Пилот тут же справился с управлением, но атаман Вега, вскочив, бросился прочь.
Заан увидел, как адепт вскидывает пульверизатор, мгновение целится и стреляет.
Тонкая, словно спица, струя ударила в спину кочевника, а дзен прыгнул, оттолкнувшись от края телеги, как от трамплина.
Его пальцы вцепились в металлический край, тело, продолжая двигаться вверх, сделало сальто, вылетело на аппарель и сбило адепта. Они кубарем покатились по наклонной плоскости. Отлетевший пульверизатор с треском ударился о поршень. «Угорь» вновь качнуло, он провалился вниз, конец аппарели опустился на телегу и смял ее. Захрустели рычаги, толчок сдавил их – один переломился пополам, нижней частью накрыв пульверизатор. Секунду стенки емкости сопротивлялись, затем паутина трещин прочертила их. «Угорь» тем временем волочило над землей, аппарель, словно ковшом загребая мох и болотную грязь, медленно смещалась, выворачиваясь из пазов.
Из пульверизатора с шипением вырвалась струя сизого пара. Реактивный момент выбил емкость из-под обломка поршня и через широкий проем, от которого опустилась аппарель, забросил внутрь «угря», где она разорвалась облаком пара и капель иннегелатора.
