Некоторое время он стоял, размышляя, потом сказал, намеренно создавая у половинки иллюзию выбора:
– Ты можешь побыть здесь. А можешь пойти со мной. Что ты хочешь?
– Идти с тобой, – тут же ответила она, не желая оставаться так близко от пещеры и страшного полуживого существа в ней. – Кто был там, внизу?
– Сторож. – Пиччули вновь повернулся к двухэтажному домику.
– Но что он охранял?
– Дверь. Ты же видела дверь? Как ты думаешь, что за ней? Пошли…
Она не ответила, пробираясь следом за ним между валунами.
Пиччули достиг открытого пространства. Слева виднелась станция, и он вдруг понял, что вагон монорельса стоит здесь, наверху. В тот же миг донеслось шипение, вагон дрогнул и покатил обратно, исчезнув из вида за краем склона. Кто-то дистанционно включил его, то ли снизу, то ли из дома…
Бет-Зана побежал, низко пригибаясь, положив руку на спину Глаты, заставляя и ее пригнуться. Под ногами хлюпала вода. Она текла со всех сторон к центру низины и образовывала небольшое озеро вокруг двухэтажного дома. Воздух здесь был чуть свежее и не такой теплый, как внизу. Обогнув здание, они увидели вход: крылечко с перилами, короткая лесенка и две деревянные скамейки, узкая дверь… Она внезапно открылась, выпуская наружу кочевника с арбалетом. Бет-Зана повалился в ручей, увлекая за собой Глату.
Это был глифан, которому пиччули сломал ключицу в начале драки на вагоне монорельса. Одна рука висела вдоль тела, было заметно, что, покачиваясь при каждом движении, она доставляет пирату мучительную боль. Глифан сел на скамейку и положил арбалет себе на колени, внимательно оглядываясь.
Вокруг весело булькала вода, впадающая по узкому дренажному руслу в окружавшее дом озерцо. Его можно было пересечь по многочисленным деревянным настилам и мосткам. Со стороны склона доносился мерный гул – там вода по какому-то желобу или трубе устремлялась с горы вниз.
Пиччучи, потянув за собой реншу, пополз вдоль ручья, наполовину погрузившись в теплую воду. Одежда Бет-Заны потяжелела от влаги, ему казалось, что даже горб его насквозь пропитался водой.
Сквозь шелест дождя из дома доносились невнятные возгласы.
– Это Мастер! – ахнула Глата. Рывком притянув девушку к себе, Бет-Зана прижал ее голову к своей груди и зажал рот широкой ладонью. Они почти достигли узкого настила, лежащего поперек ручья, который в этом месте становился глубже и шире. Пиччули услышал шаги, оттолкнувшись от мягкого дна, быстро преодолел расстояние, отделявшее их от настила. Краем глаза он заметил фигуру пирата. Сойдя с крыльца, глифан неторопливо приближался к ним.
Бет-Зана перевернулся, заставил сделать то же самое реншу, отвел руку за спину, вцепившись в торчащий из дна корень, наклонился к ее уху и прошептал:
– Вдохни поглубже.
Увидев, как ее грудь под мокрым балахоном приподнялась, он притянул реншу и себя ко дну.
Глаза он не закрыл. Сквозь воду, несущую песчинки, стебли травы и корешки, Бет-Зана видел размытую темную полосу настила, более светлое небо и круговые волны, беспрерывно бегущие по поверхности от падающих капель.
Настил оказался над ними. Бет-Зана затаился, чувствуя, что поток пытается увлечь их обоих дальше и корень медленно вытягивается, выворачивается из земли. В темной полосе настила виднелись светлые щели между досками. Глата в его объятиях вдруг затрепетала, выгнулась и слабо ударила рукой по его груди. Бет-Зана увидел совсем рядом ее расширенные глаза, лицо, очертания которого были искажены водой. Он отчетливо осознал ужас половинки, мучительное ощущение пустоты в легких, судорожные попытки вздохнуть, широко раскрыть рот и впустить в себя воздух – или воду.
Он отвел взгляд, потому что двойное эго делало мучения доминанты его мучениями, и вновь посмотрел вверх.
Пиччули показалось, что он видит фигуру, нагнувшуюся над краем настила. Тело ренши судорожно дернулось – она вот-вот могла задохнуться, – и тут корень вырвался из дна. Поток увлек их дальше, в ту же секунду между ног пиччули в дно вонзилась прилетевшая сверху стрела.
Он вынырнул на поверхность позади настила, лицом вверх, ожидая, что через несколько мгновений, необходимых для того, чтобы перезарядить арбалет, вторая стрела вонзится ему между глаз.
Пират стоял спиной к ним, перегнувшись через противоположный край настила, все еще глядя в воду. Глифан не заметил их на фоне темного дна, просто разглядел какое-то движение и выстрелил наобум, не ожидая никакого результата.
Поток продолжал тянуть их, и Бет-Зана наконец позволил голове ренши подняться над поверхностью. Она судорожно, со всхлипом вздохнула, вновь забилась в его руках, пуская пузыри. Звуки, сопровождавшие их барахтанье, слились с хлюпаньем воды и шелестом дождя, так что пират, от которого они отплывали все дальше, не обратил на них внимания.
Теперь они попали в озеро. Здесь было глубже, но Бет-Зана вытянул ноги и смог достать до дна.
– Держись за мою шею, – тихо приказал он и повернулся к ренше спиной.
Глата ухватилась за него, и пиччули медленно пошел вокруг дома, разгребая воду руками.
– Ты хотел утопить меня, – произнесла половинка над его ухом. Голос был жалким и испуганным, словно она сама не верила в то, что говорила.
– Нет, – возразил Бет-Зана, осторожно подходя к стене дома, возвышавшейся из воды. – Я не могу убить тебя.
– Но я же почти захлебнулась!
– Я бы откачал тебя. Нам надо было спрятаться. Я могу причинить тебе небольшой вред или испугать – но только для твоей пользы.
Руки, обхватывающие его шею, сжались сильнее, и Глата со слабым, впервые в жизни проснувшимся возмущением сказала:
– Откуда ты знаешь, что мне нужно, а что нет?
– Знаю, – ответил он, поворачивая за угол дома. – Потому что я – это почти то же, что и ты.
Здесь глубина увеличилась. Мягкое дно исчезло из-под ног, и пиччули вплавь преодолел короткое расстояние до стены, где виднелось окно с распахнутыми створками.
Он приказал:
– Держись крепче… – и выдохнул, освобождая легкие от воздуха. Тело начало опускаться, он согнул ноги, коснувшись дна, резко выпрямил их.
Они взлетели над поверхностью. Бет-Зана вцепился в раму, рывком подтянулся и, перевалившись через подоконник, вместе с Глатой упал по другую сторону окна. Половинка осталась лежать на деревянном полу, а он тут же вскочил, разглядывая помещение.
Комната с деревянной мебелью и полураскрытой дверью. Мебель состояла из узкой кровати, стола и двух стульев – все эти словоформы: «кровать», «стол», «стул» – услужливо всплывали в его мозгу, после того как взгляд пиччули падал на соответствующий предмет. Стены, пол и потолок состояли из тонких, хорошо пригнанных гладких досок. Позади двери виднелся коридор, оттуда доносились неразборчивые голоса.
