Краем глаз он видел их. Дроны висели на лианах, не шевелясь, лишь медленно поворачивая головы, чтобы его изображение не исчезало с экранов перед оператором. От настоящих обезьян, которых монитор как-то видел в земном зоопарке, их отличали лоснящаяся, абсолютно черная кожа и то, что вместо ног у них была вторая пара гибких длинных рук.
Динас сорвал уже пять цветков, но не останавливался, продолжая плыть по спирали, постепенно приближаясь к центру озера. Стебли уже сорванных цветов пришлось сжимать зубами – рот наполнился слизью, он с трудом сдерживал рвотные спазмы. Глаза щипало от тяжелых испарений, прозрачной дымкой сочащихся с поверхности воды.
Дроны наблюдали за ним, в любое мгновение готовые по сигналу оператора сорваться с лиан и растерзать врага. А он переплывал от одного листа к другому, пытаясь поставить себя на место халганина и постепенно понимая, как глупо все это выглядит. Его убьют, как только он вернется на берег. Гуманоид в форме космопола смотрится слишком нелепо, плавая по вонючему озеру, затерянному среди дебрей флора-заповедника. Если даже представить себе, что кому-то взбрело в голову подработать таким образом, он стал бы претворять идею в жизнь, переодевшись во что-то более подходящее…
Динас повернулся, пытаясь найти еще хотя бы один цветок. Бесполезно, он сорвал уже все – рот теперь был широко раскрыт, зубы прокусили несколько стеблей, от едкого сока першило в горле. Он поплыл обратно, медленно загребая руками, пытаясь задержать момент, когда придется выйти на берег.
Колени погрузились в ил, монитор встал, и вода ручьями потекла с него.
Но ведь оператор – халганин. Пусть не властный, пусть низший, но все равно это именно халганин, в полной мере подчиняющийся ритуалам, из которых целиком состоит жизнь подданных Властительной Халге. Частью раз и навсегда установленного порядка была одежда, для каждого домена своя, одежда для утра, вечера и ночи, одежда для церемоний, для отдыха и повседневной работы… То, что сборщик астеритов одет в свою профессиональную форму, именно у халганина может не вызвать удивления.
Они не желают привлекать внимание к заповеднику. Но наверняка хотят избавиться от возможного шпиона. Что перевесит? Здесь важна каждая мелочь. Оператор будет приглядываться ко всему, так что…
На лице монитора светилась радость, которую, несомненно, должен испытывать любой, собравший букет стоимостью больше своего полугодового жалованья. Динас даже сумел сдержать судорогу отвращения, когда вытаскивал изо рта стебли, хотя его лицевые мышцы при этом закаменели. Остановившись на берегу, он поднял цветы и погладил широкие треугольные листья, достал из брючного кармана пакет, сорвал полиэтиленовый кружок с логотипом производителя. Пакет развернулся, Динас аккуратно положил в него цветы, шагнул к деревьям, но тут же остановился.
Нет, решил он.
Неестественно.
Теперь дроны висели почти над его головой. Монитор, продолжая не замечать их, – а чего еще ожидать от гуманоида, обрадованного такой богатой добычей, – уселся на землю и стянул ботинки. Вылив воду, встал и разделся, отряхнул форму, попытался разгладить ладонями брюки, затем не спеша оделся. Рвотные спазмы все еще подступали к горлу, но он стал даже что-то насвистывать – услышав это, любой из его группы пришел бы в неописуемое удивление.
Динас оделся, подобрал пакет и зашагал вдоль берега. Его горло болело от сока, слюна, наполнившая рот, казалась горячей.
Тихий шелест над головой.
Монитор едва не вскрикнул от обрушившегося ужаса, еле сдержался, чтобы не побежать. Они двигались следом. Динас не видел этого, но точно знал, что там происходит: дроны провожают его, перепрыгивая с лианы на лиану, а в помещении, спрятанном где-то в толще почвенного слоя, оператор неотрывно смотрит на экраны. Пальцы лежат на консоли, готовые послать команду, и тогда электронные приставки наполнят полусознания жужжащим роем сигналов-раздражителей. Органические половины проснутся и бросят гибкие черные тела вниз, на фигуру в мокрой униформе, неторопливо шагающую к воротам…
«Если выберусь – обязательно доведу дело до конца, – решил он. – То, чего мне все это стоило, требует компенсации. Меня еще никогда так не унижали. Я должен получить всю выгоду, какую только смогу извлечь из этого унижения».
Динас был напуган как никогда в жизни.
Но в нем вслед за страхом медленно поднималась ярость.
Раздавить Властительную Халге. Растоптать. Растоптать всех халган «Плюмажа». Стереть в порошок. Разложить на молекулы. Уничтожить.
Уничтожить их всех.
Так и не встретив по дороге ни одного гуманоида, он достиг ворот, и только после того, как вышел на твердый земляной участок перед ними, тихий шелест над головой смолк.
Динас покинул заповедник, встал возле металлической стены и наклонился. Сначала его рвало желчью, потом он еще долго стоял, приходя в себя. С омерзением вытерев губы ладонью, монитор бросил в рот капсулу универсального антидота и пошел дальше, помахивая пакетом с цветами. Горло все еще саднило, Форте немного покачивало, и ноги заплетались, но это быстро прошло.
Его форма высыхала, но грязь с нее никуда не делась, застывая липкой коричневой коркой.
Его гипертрофированное самолюбие было оскорблено, втоптано в слизистый озерный ил.
Его мозг пылал сверкающей ледяной яростью.
Уничтожить их всех!
Властительная Халге даже после ослабления своих позиций на Глифе все еще оставалась одной из самых мощных сил федерации Оси. Динас Форте был всего лишь рядовым монитором космопола.
Но у него не возникло и тени сомнения в том, что очень скоро от хана Виши не останется даже воспоминаний.
Надо только провести расследование.
Собрать необходимую информацию.
Дотошно, как только он и умеет, рассортировать ее.
Все взвесить.
И нанести удар.
Динас покинул вагон на конечной станции магнитной дороги, в самой узкой части Шлема. Он обрезал стебли астеритов так, чтобы они не торчали из пакета, а пакет пристегнул к ремню. Какие бы чувства он ни испытывал, добывая цветы, это не означало, что он собирался потерять деньги, которые можно было получить за них у купцов.
Монитор остановился точно на том месте, где увидел хана Виши, закрыл глаза и дотошно восстановил в памяти все, что происходило тогда.
Итак, он стоял здесь, глядя на промежуточные шлюзы «Перьев», раздумывая, не навестить ли ему знакомого таможенника… Хан появился оттуда… шел быстрым шагом, низко опустив голову…
Неверно. Динас поморщился и заставил себя сосредоточиться. Потрясение, которое он испытал в заповеднике, совсем выбило его из колеи. Это недопустимо. Он должен оставаться абсолютно сосредоточенным. Теперь, когда он ввязался во все это, каждый шаг требует максимального внимания.
Вот как в действительности все было: к тому времени он уже успел побывать у таможенника и возвращался от него. Значит, он стоял вот так… Динас повернулся в другую сторону. А властный хан шел в том направлении… Монитор сделал несколько шагов туда, откуда появился халганин, и вновь остановился.
