Где-то посреди растительного хаоса располагался вход в жилой сектор халган. Там, насколько знал Динас, сейчас обитал лишь один властный хан и неопределенное количество слуг-низших. В ту сторону вела широкая просека, осаждаемая растительностью, которую постоянно прореживали автоматы-садовники. Но Виши, миновав ворота, свернул на неприметную тропку, уводящую в сторону от просеки. Динас Форте, немного помешкав, направился следом.
Шум в ветвях, свист птиц, стрекотание и шелест… Тропа извивалась, фигура Виши то мелькала впереди, то исчезала. Динасу казалось, что хан пока не заметил слежки, и потому осторожно шел дальше. Окружение постепенно менялось: более влажным становился воздух, заросли диковинных кустов и кривые стволы плотнее обступали тропу, лианы все чаще свешивались на нее, и монитору приходилось отводить их в стороны, чтобы не испачкать форменный костюм.
Тропа пошла в гору, халат Виши вновь мелькнул впереди. Динас ускорил шаг, чувствуя, что дышать становится все тяжелее. С лианы ему на голову упал крупный ярко-красный бутон, осыпал волосы и плечи пыльцой. Динас стал отряхиваться, потом, зажмурив глаза, тихо чихнул. Когда он вновь глянул вперед, фигуры хана уже не было видно. Монитор быстро забрался на возвышенность и оттуда посмотрел вниз.
Взгляду открылся узкий длинный овраг, образованный вертикальным земляным откосом и сплошной стеной растений. Ворота остались далеко позади, монитор теперь находился почти в центре флора-заповедника; казалось невероятным, что весь этот окутанный миазмами испарений участок располагается посреди пенометалла и пластика высокотехнологичной орбитальной платформы. О «Плюмаже» напоминал лишь далекий потолок – впрочем, при некотором воображении вполне способный сойти за свод пещеры. Там виднелись ряды прожекторов. Свет их рассеивался, создавая ощущение проходящих сквозь атмосферную дымку солнечных лучей – словно жаркий полдень в экваториальных джунглях какой-нибудь планеты.
Динас Форте стоял, глядя по сторонам. Желтый халат хана исчез. Ничто не двигалось, лианы пышной влажной бахромой свисали с ветвей. Коричнево-зеленый ландшафт усеивали цветы – очень ярких, ядовитых оттенков.
Монитор сделал шаг, но тут же остановился. Он не мог понять, куда подевался Виши.
Между его лопаток будто провели ледяной сосулькой, и одновременно словно ветерок потревожил коротко остриженные волосы на затылке. Динас потянулся к ремню, от которого шла хорошо ощутимая вибрация, вытащил из черного чехла пластиковую коробочку, не поднимая ее, скосил глаза. Коробочка дрожала, чуть ли не подпрыгивая на ладони. На жидкокристаллическом датчике красные квадраты выстраивались в ряд, быстро подбираясь к правому концу шкалы.
Поток внимания был столь силен, что Форте почти физически ощутил направленную на него волну недоброжелательства. Ментальный датчик продолжал неистовствовать, монитор отключил его и спрятал обратно в чехол.
Горели прожекторы под далеким потолком, все застыло, тишина окутывала овраги, прогалины и холмы флора-заповедника. Динас прищурился, пытаясь отыскать того, кто наблюдал за ним. Его голова медленно повернулась в одну сторону, затем в другую.
Пальцы правой руки сами собой сжались на торчащей из кобуры рукояти штатного силовика. Зрачки расширились, и взгляд замер на одной точке.
Плотный, незримый сгусток чего-то, что он не мог определить или понять, заполнял овраг.
В неподвижном воздухе что-то коротко прошелестело, густые заросли шевельнулись. Невольно монитор шагнул назад, под ногами громко хрустнула ветка… Несколько лиан приподнялись, между ними мелькнуло что-то темное.
Поверхность склона в дальнем конце оврага разошлась в стороны, образовалось узкое отверстие. Из него наружу выбрались три гибких блестящих тела, и в мозгу Форте раздался явственный щелчок, сопровождающий стремительный процесс, с которым разрозненная информация, сведения и случайные слухи соединились в цельную картину. Он развернулся на каблуках и, ступая очень медленно и осторожно, пошел в обратном направлении.
Теперь Динас не видел, как черные фигуры взбираются по склону оврага. Они напоминали земных обезьян, но начисто лишенных шерсти. Тела складывались из механических частей вместо суставов, высокооктанового топлива вместо крови, электролита вместо лимфы… Каучука мышц, хрусталя глаз и керамики костей. В полусознаниях, состоящих из когда-то живого мозга, подключенного теперь к электронной приставке, была искусственно стимулирована агрессия. Приставку настраивали так, чтобы она подавляла любой самостоятельный импульс органической половины мозга, мгновенно генерируя сигналы-раздражители, вызывающие злобную, тупую ярость. Телом управлял моторный центр, сознание пока пребывало в спячке, но готово были включиться в любой миг под воздействием раздражителей. Глаза работали как передающие камеры, и где-то под почвенным слоем заповедника оператор наблюдал на экранах то, что видели они.
Динас Форте, не оборачиваясь, шел дальше. Чтобы побороть страх, он монотонно повторял словоформы Конвенции, принятой в Млечном Пути четыре третейских года назад: «Так же навсегда и повсеместно запрещается использование дронов-агрессоров с электроколлоидной накачкой, имитирующей сознание разумной особи, но полностью подчиняющейся тому, кто имеет контроль над ним. Жителям планеты Максвелла запрещается проводить какие-либо опыты по дальнейшему усовершенствованию нацеленного на агрессию киберсознания, а для производства МИРОЛЮБИВЫХ киборгов разрешается использовать только органические элементы, которые получены в результате клонирования и лишь с добровольного согласия «родительской личности».
«Этих дронов создали адепты Конклава, – думал Динас Форте. – Сектанты, а не максвелониты. Те – законопослушны, а кроме них во всей Оси никто, кроме адептов-ученых Конклава, не способен производить дронов. Но дронам нет нужды убивать меня. Датчики ворот наверняка зафиксировали мое появление, если я не пройду мимо них обратно в течение суток, они поднимут тревогу».
Он заставил себя верить в то, что это правда, но не мог подчинить своему сознанию железы. Пот выступал на коже, и хотя теперь дроны не видели монитора, они ориентировались по остающемуся в воздухе феромонному следу страха.
Достигнув низины, Динас увидел болотистое озерцо, раскинувшееся между высоких деревьев. На зеленой поверхности плавали большие овальные листья, и в центре каждого красовался цветок густо-синего цвета с серебристыми прожилками. Астериты, вспомнил он. Очень редкие и дорогие цветы. Купцы, привозящие на «Плюмаж» пищу, платили приличную сумму за каждый цветок. Он мог несколько суток бродить по заповеднику, но не найти ни одного астерита…
Шелест за спиной.
Динас, уже собравшийся обойти озеро, шагнул в воду и ощутил под ногой мягкий ил. Сделал несколько шагов, наклонился и поплыл, разгребая ладонями водоросли.
Он был аккуратистом с повышенной брезгливостью, в группе мониторов всем надоела его навязчивая, почти болезненная чистоплотность. А вода, теплая и мутно-зеленая, пахла так, что у Динаса закружилась голова. Преодолевая тошноту, монитор доплыл до ближайшего листа, осторожно сорвал астерит, развернулся и поплыл к другому.
