— Я не сплетница. Я что слышу — то и рассказываю.
— И как это называется?
— Э-э… — Власта тряхнула волосами и тоже рассмеялась. — Да никак. — И тут же перешла на серьезный тон: — А что, правда из Атлантиды образцы? Неужели нашли?
— Да какая Атлантида? — пробурчала Мария. — Глушь сибирская… Такие закоулки даже Спящему нечасто снятся.
— Ты там была?
На какое-то мгновение фата задумалась: не сболтнула ли лишнего? Но Власта казалась такой наивной, такой увлеченной, что полученный приказ молчать сам собой потускнел.
«Она же своя, проверенная!»
— Я слышала, железо какое-то на анализ привезли?
— Не железо, — поморщилась Мария. — Почва, воздух… ерунда всякая. Ползали по поляне как проклятые. Одежду всю перепачкали.
— Драться пришлось?
— Если бы! Сначала бродили вокруг Вилюя, потом Рада эту поляну нашла. Три часа ее обнюхивали.
— Это где Белую Даму убили?
— Откуда ты знаешь, что ее убили? — подозрительно спросила фата.
— Так об этом уже неделю болтают.
— Много они знают! — Мария выключила телевизор и, не в силах больше сдерживаться, заговорила: — В общем, подняли нас по тревоге…
* * *
Складской комплекс «Кумар Карго Экспресс», Москва, улица Левобережная,
8 августа, вторник, 19:35
Схему помещений хранилища Урбек получил от человского бандита, тупого отморозка, предлагавшего известному барыге участие в ограблении банка. Тогда, в начале смутных девяностых, в атмосфере бардака, что творился после распада империи, подобное предприятие даже могло выгореть, но осторожный Урбек все равно высмеял предложение — вежливо, конечно, чтобы не задеть всякие там «понятия», — и ввязываться в опасное дело не стал. Как показали дальнейшие события — поступил мудро. Бандит все-таки собрал команду, пошел за большими деньгами и помер, изрешеченный автоматными очередями, — охрана Центробанка показала, что даже в обстановке всеобщего распада некоторые вещи оставались по-прежнему надежными. Кумар горевать не стал. Но схему хранилища — во время разговора Урбек навел морок и скопировал интересный документ — припрятал. Через надежные источники убедился в ее подлинности, а после лично — в таком деле полагаться на помощников нельзя — приступил к изучению идущих в хранилище каналов магической энергии. На три года это занятие стало любимым хобби скупщика краденого. Урбек не знал, пригодится ему информация или нет, но идея навестить доходное место его захватила. Сама мысль, что где-то лежат тонны денег, пусть и под магической охраной, волновала Кумара. Речь ведь шла не о том, чтобы взять обычный банк, — подобной ерундой промышляли Красные Шапки.
Нет!
Обмануть и челов, и, самое главное — Великие Дома, забрать деньги из тщательно охраняемого места, да так забрать, чтобы никто и никогда об этом не узнал, — это высший пилотаж. Сомнительная слава гениального, но взятого с поличным налетчика Урбека не прельщала.
Желание ограбить Центробанк возникло не на пустом месте. Кумар не только пристраивал краденый товар, кипучая натура шаса заставляла его периодически разрабатывать планы для своих многочисленных контрагентов, но налет на Банк России Урбек считал вершиной своего творчества.
Вершиной, потому что однажды план окончательно сложился.
Несколько лет назад Красные Шапки сумели совершить невероятное: прорвать оборону рыцарей и ворваться в Замок. Дикарям помогал могущественный колдун, но даже это обстоятельство не умаляло заслуг обитателей Южного Бутова. Разумеется, Красные Шапки хозяйничали в штаб-квартире Чуди недолго, пришедшие в себя чуды выбили забияк, но несколько этажей, находившихся в руках дикарей, подверглись разграблению. Через некоторое время, когда шум поутих, оставшиеся в живых Шапки принялись распродавать добычу. На рынке появилось множество сувениров из Замка, причем случалось, что полуграмотные дикари отдавали за бесценок настоящие сокровища. Оранжевое ведро «Обжоры» Урбек купил меньше чем за тысячу. Осмотрительно выждал: не начнут ли Великие Дома поиск запрещенных артефактов, а когда убедился, что чуды списали пропавшего «Обжору» в разряд необратимых потерь, Кумар успокоился и включил артефакт в свое уравнение.
Однако Урбек не стал бы ведущим скупщиком краденого Тайного Города (да и всей Москвы), если бы не был умен. Поняв, что налет на денежное хранилище вполне осуществим, Кумар приказал себе забыть о нем. И забыл. И так забыл, что, даже оказавшись в затруднительном положении, не сразу о нем вспомнил.
— Другими словами, Булыжничек, дело настолько простое, что мне даже стыдно тебе его предлагать, — елейным голосом просипел Урбек, подливая уйбую виски.
— Тогда чего предлагаешь?
Дикарь находился в средней, обыкновенной степени опьянения, винные пары бодрили мозг, но еще не тянули на подвиги. А потому Булыжник был в состоянии задавать неудобные вопросы.
— Зачем я тебе?
Затем, что не в правилах Урбека идти на преступление самому. За всю свою карьеру он никогда не лез в горячее, предпочитая таскать каштаны чужими руками, а отыскать других исполнителей за столь небольшое время не мог. Да и делать-то особо ничего не надо: зайти и выйти, так что Красные Шапки показались шасу идеальным вариантом.
— Но ведь кто-то должен мою просьбу выполнить, правильно?
— Правильно.
— Так почему не ты?
Урбеку не раз доводилось иметь дело с этим уйбуем, в составленном скупщиком краденого рейтинге Красных Шапок Булыжник значился «умеренно вменяемым», что являлось весьма лестной характеристикой, а потому, встретив дикаря на складе, Кумар приложил все силы, чтобы не упустить подходящего исполнителя.
В свое время Кумар составил досье на нескольких работников хранилища, знал, где их можно отыскать в нерабочее время, и навестил одного из них. Навестил, разумеется, не оставив следов: короткое интервью с применением «Заговора Слуа», и Урбек получил всю интересующую информацию. Затем полчаса в маленькой мастерской, спрятавшейся позади ангара, — и трудолюбивый шас стал обладателем необходимого для налета снаряжения.
— Ты пей, Булыжничек, пей, нам еще о многом надо поговорить.
Спорить дикарь не стал — выпил. Во-первых, кто же от дармового виски откажется? Во-вторых, уйбуй давным-давно уяснил, что незнакомое слово «логика», а также все, что с ним связано, доступно шасам. Ну, еще, может быть, навам, И пытаться опровергнуть конструкции Урбека — занятие бессмысленное, а иногда и опасное.
— Работы минут на десять, зато денег получишь от меня очень много.
— Сколько?
— Две тысячи, — со всей возможной щедростью пообещал шас.
— Две штуки за простую работу?
