И следующий удар моряны, который должен был стать последним для Витольда, прошел мимо. Когтистая лапа рассекла воздух…
Провал.
Почему активизировалась «дырка жизни»? Ундер был уверен, что не трогал ее, забыл в горячке боя. Или подсознательно не хотел показаться малодушным?
«Неужели струсил?» Эта мысль мучила его с самой Лунной Фантазии.
Провал.
Влажные простыни. Влажная от пота подушка.
Сон. Провал.
Витольд негромко выругался, поднялся, натянул джинсы и осторожно выглянул в холл.
Тишина.
Квартира у родителей большая, четыре комнаты, его — самая дальняя, чтобы дойти до кухни, нужно пройти весь коридор. По возможности бесшумно. Витольд не хотел ни с кем общаться. У родительской спальни Ундер остановился, прислушался. Отец чуть похрапывает, дыхание матери едва уловимо.
Мать всегда была покладистой, принимала сторону отца, не перечила ему. Спокойная. Сдержанная. Надежная. Настоящая чуда. Она казалась немного отстраненной, и только после смерти Оскара, старшего брата, Витольд понял, как мать на самом деле к ним относится. Понял, увидев ее на кладбище, услышав и на всю жизнь запомнив ее крик. Отец стоял молча, вцепившись в плечо младшего сына, Аскольда, лишь желваки ходили. Мать же дала волю чувствам. А потом, после похорон, она стала путать среднего сына со старшим. Несколько раз называла Витольда Оскаром. Он не поправлял. Потом мать лечили эрлийцы. Месяц в Московской обители, затем полгода на специальных травяных настоях. Сейчас мать снова в норме. Спокойная. Сдержанная. Надежная. Но теперь в ее уравновешенности Витольду чудилось совсем не то, что раньше.
В следующей комнате сопел десятилетний Аскольд. Маленький Дракон, которому тоже снились сны о войне. Красивые и яркие сны, в которых он — непобедимый герой — мечом и магией спасает мир от злых врагов. Когда-то Витольду они тоже снились. Веселые, насыщенные, благостные, как книжки, что челы пишут для подростков.
Отличные сны. Гораздо лучше тех, что приходят к нему теперь.
Ундер добрался до кухни, но свет включать не стал — привык к темноте. Дошел до мойки, открыл кран и жадно припал губами к струе холодной воды. В первые месяцы после Лунной Фантазии, когда сон мучил его особенно часто, Витольд обратился за помощью к эрлийцам и получил от них бутылку хитрого настоя, рюмочку которого рекомендовалось опрокидывать на ночь. Желательно — под хорошую закуску. Не помогло. Сон продолжал приходить, невзирая на старания лучших в Тайном Городе врачей, а у Витольда выработалось свое правило: не настой на ночь, а холодная вода после сна. Много холодной воды. Очень много.
Вода освежает. Успокаивает. Бодрит.
Увлекшийся Витольд не услышал шагов. Среагировал лишь на включившийся свет. Вздрогнул. Не оборачиваясь, быстро просканировал кухню, понял — отец, и продолжил пить.
— Опять сон? — Вильгельм Ундер тяжело опустился на табурет. Подпер рукой голову и устремил на сына взгляд. — Та же дрянь?
— Я все-таки тебя разбудил?
— Нет. — Ундер-старший помолчал. — Я почувствовал.
— Извини. — Витольд оторвался от крана, выключил воду, вытер полотенцем руки, губы и уселся напротив отца. — Мать спит?
— Да.
— Хорошо.
И отвернулся к окну.
Вильгельм вздохнул. Едва поборол желание добраться до холодильника, в котором пряталась бутылка водки, и налить. Себе и сыну. Сдержался. Опустил взгляд на стол.
Когда-то Ундеру завидовали. Мало того, что у Вильгельма было трое детей — большая редкость в Ордене, так еще и все трое — мальчики. Сыновья. Наследники. Ундер, разумеется, старался вести себя скромно. Сдержанно принимал поздравления, понимая, что если и завидуют, то по-белому, без зла, не задирал нос перед менее удачливыми друзьями, но в глубине души, конечно, радовался как безумный. Бывало — чего греха таить? — мысленно ставил себя выше других. Бывало. Теперь пришло время платить.
Оскар погиб во время Лунной Фантазии. Схватился с гаркой и получил два удара, крест-накрест рассекших грудь. Катаны гарок только кажутся тонкими, чудские доспехи, если нет магической защиты, навская сталь рубит беспощадно. А защиты уже не было. Уже не было… Вильгельм сумел вынести тело Оскара с поля боя, добрался до Замка, положил рядом с другими рыцарями, не пережившими Лунную Фантазию. И застыл как истукан. Без движения, без звука, с прикрытыми глазами. Только губы Вильгельм кусал. Сильно, до крови.
В тот момент он думал, что потерял одного сына. А потом к Вильгельму подошел Мортимер, двоюродный брат по отцовской линии, и сказал, что Витольд ранен.
За тот короткий период, что Гюнтер Шайне занимал пост мастера войны, он успел совершить много. Чересчур много. Приняв помощь гиперборейцев, он настроил против Ордена весь Тайный Город. Опозорил рыцарей нападением на школу Зеленого Дома. Проиграл войну, поставив Великий Дом на край катастрофы. И какое теперь дело до того, что Гюнтер оказался наркоманом, прочно сидевшим на Золотом Корне? Сделанного не воротишь. И боевые лицензии, которые Шайне выдавал с неимоверной легкостью, подписывая буквально любое прошение, не аннулируешь. Восемь романтически настроенных щенков, безумно боявшихся пропустить самую славную победу в истории Ордена, успели получить чин корнетов и отправиться под стены Зеленого Дома. Вернулся только один — Витольд.
Вильгельм понимал, что сын изменился. Становление произошло слишком рано, слишком страшно и серьезно покорежило его. Рыцари, несмотря на господствующую в Ордене философию воина, относились к молодым внимательно и крайне осторожно, тщательно следили за тем, чтобы юноша в правильное время и нужным образом познавал реалии жизни, чтобы не сломался, чтобы понял все так, как надо. Грязь? Да, грязь есть, куда без нее? Но если в дерьмо окунется парень подготовленный, он вряд ли сломается.
Витольда же не просто окунули. Витольда едва не утопили в грязи.
И первое, что сделал Ундер, закончив лечение, — отозвал прошение о приеме в гвардию великого магистра.
Сломался?
С выводами чуды не торопились. Армейские эмиссары поговорили с родителями, с самим парнем, попытались понять: почему? Витольд отвечал, что хочет отдохнуть. Гвардейцы кивали головами и думали, что делать дальше. Им не хотелось терять юношу. И не только потому, что Орден чувствовал вину за случившееся: Витольд демонстрировал превосходный уровень магических способностей, что обещало блестящую карьеру.
Но он хотел отдохнуть.
В конце концов было принято половинчатое решение. Боевую лицензию не аннулировали, чин корнета и даже небольшое денежное содержание сохранили, но при этом отправили в отпуск. Гвардейцы надеялись, что рано или поздно парень одумается.
Витольд снял маленькую квартиру и поступил в средней руки человский институт.
