Внутри клубилось бледное облачко, словно густой, сжатый невероятной силой дым. Я поднес фиалу ближе, пристально всматриваясь в то, что вдруг стало глубоким, бездонным. Дым наполняли искры и медленно плывущие тени, среди них сновали быстрые хищные силуэты, струились световые пологи… Они разошлись, обнажив смазанную, но различимую картинку: двое детей, мальчик и девочка, ползущие по темной трубе, что пронизывает толщу странного здания высоко над землей; и кто-то еще, какие-то люди и змея в большой железной коробке, что поднимается вдоль отвесного склона горы; подвешенный на веревке человек, под ним склонились странные существа, рисующие на полу светящийся узор; укромная горная долина, грузная фигура в броне и прозрачном пузыре вместо головы подходит к огромной металлической конструкции; плывущий по облакам корабль; посреди бесконечной степи – крытая повозка, запряженная длинноногой птицей; черная книга, поедающая маленького зеленого драконника, – и за всем этим, за пеленой изумрудных капель, из-за синей хрустальной толщи смотрело на меня огромное лицо того, кто…
Отпрянув, я немного помедлил, освобождаясь от наваждения, и устремился вперед и вверх.
* * *
Я двигался, сколько хватило сил. Жгут, постепенно утончаясь, сначала извивался позади меня, а затем вытянулся в струну. И вправду великолепный экземпляр. Только сейчас, когда освоенная часть Патины осталась позади, его сопротивление начало ощущаться.
Мерцающий искрами над-уровень остался прежним, все остальное изменилось. Я словно попал в огромные Лезия Олни, но только здесь не было той ядовитой, безумной атмосферы, что наполняет любые Лезия. Из мелкого, но обширного озера эссенции выступали какие-то конусы и полуразвалившиеся конструкции, кривые стволы, изогнутые балки и странные, ни на что не похожие силуэты. Когда-то здесь кипела аналоговая жизнь, но места эти никто не посещал давным-давно, лишь изредка я проносился над одинокой кацапетой или йети.
В какой-то момент, оглянувшись, я увидел позади три крылатые тени. Пока еще слишком далекие, чтобы можно было различить подробности. Но они медленно приближались, и вскоре у меня мелькнула догадка… Неужели? Но откуда они здесь… Или он все-таки жив? Я попытался лететь быстрее, однако сопротивление жгута продолжало усиливаться.
Впереди распростерлась бескрайняя оранжево-желтая пустыня. Довольно долго я летел над ней, видя под собой лишь волнистую поверхность, а потом возникли приземистые полупрозрачные минареты. За ними пустыню сменили зубцы одинаковых гор правильной конической формы. За горами – длинный ряд статуй, полузверей-воинов с оружием в руках, а потом огромный провал. На его дне плескалась эссенция, почему-то черная. Я вновь оглянулся – крылатые тени были гораздо ближе. Не осталось никаких сомнений: они преследовали меня. Теперь уже я хорошо видел, кто это. Но что мне делать… Ведь я не справлюсь с тремя! Стоило нестись в такую даль, чтобы в конце концов попасться им? Выходит, вся эта затея бессмысленна? Разве что как-то обхитрить их… Я еще раз оглянулся на преследователей, затем взглянул на жгут. Он дрожал. По нему они и летят, по жгуту легко определить, в каком направлении я двигаюсь, но срывать заклинание нельзя – с его помощью можно будет скрыться от преследователей. Можно обвести троицу вокруг пальца, но для этого следовало на некоторое время исчезнуть из их поля зрения. Выход был, хотя и пугающий. Не убьет ли он меня – и в Патине, и в реале?
Потом был лес мертвых каменных деревьев, над которым я пронесся, вспугнув стаю марлетов. А затем увидел город.
Здесь все застыло. Одинаковые бледно-синие кубы тянулись ровными рядами, посреди них высилась Пирамида с тонким шпилем. У основания торчали колонны в виде червей – мощные волнистые тела стояли вертикально, поддерживая треугольный козырек с высеченными буквами:
VITA EST VITA
Преодолевая сопротивление жгута, я проник сквозь раскрытые ворота и опустился, в последний миг глянув назад: троица была совсем близко, я уже видел выражения лиц, а вернее – их застывшие, мертвенные черты.
Наклонные плоскости вокруг, зигзаги ступеней… Я повернул влево, вправо, преодолел наклонный коридор, лестницу, галерею… Жгут напрягся так сильно, что меня стало вытягивать назад. Я сжался, всей силой воли стараясь двигаться дальше… Пролетев сквозь серый полог, попал в небольшое помещение. Стены его покрывали полки с книгами в одинаковых кожаных переплетах. Библиотека.
Эта точка была явно давно и бесповоротно мертва. Уже многие годы, если не десятки лет, никто не посещал ее. Часть полок обрушилась, но не упала, а повисла над полом. Несколько книг тоже парили, раскрытые; выпавшие из одного тома страницы застыли белым веером. Давление жгута стало невыносимым, он превратился в тонкий и прямой, пульсирующий синим цветом волос, что тянулся от меня наискось, пронзая стены Пирамиды. Оглянувшись – преследователи пока не появились, – я направился к дальнему углу библиотеки. Здесь все было крупнозернистым, покрытым бурым налетом. Я открыл фиалу, поднес к лицу. Сзади раздался приглушенный шум. Закрыв крышку, размахнулся и со всей силы швырнул ее о пол. И даже не смог разглядеть, разбилась она или нет – клуб сухой, лишенной энергии эссенции поднялся, словно пыль, а затем тихо звенящий от натяжения жгут наконец сделал то, для чего он был предназначен.
Меня пронесло сквозь лестницы и плоскости стен, мелькнули три фигуры в серых плащах, затем я увидел стремительно уменьшающуюся Пирамиду, минареты, пустыню, каменный лес, провал.
Кресло дрогнуло и вместе с мраморной плитой, скрипя, осело еще на пол-локтя. Пальцы Большака сильнее сжали мое плечо. Я привстал, схватил его под мышки и глянул вниз.
Герен Песчаный пробирался к нам, ниже виднелись фигуры с факелами. Сунув руку в карман, я убедился, что фиалы там нет, взвалил Большака на спину и стал спускаться, перепрыгивая с выступа на выступ – туда, где среди развалин виднелось основание мраморной лестницы и то, что осталось от холла Большого Дома.
4
Остановился я лишь раз, чтобы обмотать руку Большака куском его рубахи. Голоса слышались сверху и звучали все громче. Вскоре они превратились в крики – кажется, это те, с факелами, нагнали Герена.
Спускаясь по свисающей в пещеру веревке, я на середине пути выронил Большака и, спрыгивая на пол, был уверен, что он уже мертв.
Он лежал лицом вниз, кряхтя и постанывая. Я открыл сумку на поясе. Самую первую порцию жабьей икры, ту, что достал для меня Большак, я не всю использовал для взрыва эплейцев возле гномьего кондоминиума. Я сразу же разделил ее на две неравные части и тогда применил большую. Вторая, совсем маленькая – размером с ноготь, – лежала в бутылке, обернутой несколькими слоями материи. С размаху швырнув бутыль туда, где сквозь камень доносился плеск воды, я успел повалиться на пол прежде, чем прозвучал взрыв.
Свисающий рядом со мной конец веревки задергался. Я поднял голову – по веревке сползал Герен.
Из образованной взрывом расселины хлынула вода. Опять взвалив Большака на плечи, я побрел против течения. Уровень воды не повышался, она не скапливалась в пещере, но растекалась по подземелью. Сзади повалил черный дым, когда вода достигла раскаленных руин Капища. Я пробрался в расселину, сделал еще несколько шагов и попал на широкую каменную полку – берег подземной реки. Из стены торчал железный стержень с укрепленным на нем факелом, а еще к нему была привязана веревка, тянувшаяся к кораблю Протектора.
