В потолке зияла прореха, сквозь нее виднелись уложенные квадратами доски с широкими просветами между ними. Я прицелился и спустил тетиву.
Прикрепленная к стреле веревка начала с шелестом разматываться, и я наклонил голову вперед, когда она стеганула меня по затылку. Якорная стрела, летящая не точно вверх, а чуть наискось, просвистела между досками и пропала из виду. Еще пару секунд веревка продолжала разматываться, а потом стала опадать. Я бросил лук.
Стрела полетела обратно, но уже из другого квадрата между досками. Веревка натянулась, дернулась, и стрела закачалась, повиснув. Я потянул – веревка теперь перехлестывала через доску – стрела поднялась, два согнутых наконечника уперлись в дерево. Потянув сильнее, чтобы они вонзились поглубже, я наступил на факел, потушив его, поднял и сунул за ремень на спине.
Стало темно. Я подергал – веревка держалась крепко.
* * *
Когда-то здесь был пол, но теперь осталась только решетка из досок. С трудом балансируя, я прошел к стене, вдоль которой тянулся узкий каменный карниз, переступил на него и мелкими шажками засеменил вдоль каменной кладки, прижимаясь к ней грудью и расставив руки.
Через минуту обнаружился низкий проем. Я влез в него, на четвереньках пополз дальше, ничего не видя перед собой. Лаз изгибался то влево, то вправо, и в конце концов закончился тупиком. Поджав ноги, я сел, вытащил факел и зажег его.
Стало видно, что на самом деле лаз не заканчивается здесь, а изгибается вверх – в нескольких локтях над головой я разглядел сломанные прутья решетки.
Горящим концом факела уперся в нее, приподнял и сдвинул в сторону. Потом забросил факел наверх и вылез следом.
Факел лежал рядом с отодвинутой решеткой. Оказалось, что здесь еще один коридор, такой же узкий, как и лаз. Подхватив факел, я направился вперед. Коридор, повернув, вывел в комнатку с низкой лежанкой и грудой посуды на полу. Той самой, где когда-то обретался немой гном-тюремщик, выпустивший меня из камеры.
Сейчас его не было. Кроме моего факела, ничто не освещало раскрытые камеры. Я крикнул:
– Большак!
Тихо, только факел потрескивал.
– Дитен, ты здесь?
Быстро поднявшись по лестнице, раскрыл следующую дверь. Но перед ней на мгновение помедлил – входить не хотелось.
Теперь на ковровой дорожке не стояла кровать с мертвым полумедведем, а из железных рам под стенами исчезли тела. Смрад тоже исчез, но все равно лабораторию Неклона наполняла давящая, тяжелая атмосфера. Я побежал, слыша, как громко колотится сердце.
Огонь факела прыгал над головой, тени от рам то вытягивались и перекрещивались на стенах, то съеживались. Толкнув дверь, я вбежал в следующее помещение и остановился.
Вот здесь стоял настоящий смрад. Не осталось ни одной целой бочки с вином, но почему-то никто не убрал их обломки. Обручи и доски усеивали пол. Хотя пролом в потолке, через который когда-то всплыл мертвый песчаный тролль, был заделан, я увидел трупы других здоровяков – уже разложившиеся горы мяса и костей.
Ну хорошо, Неклон умер, и лаборатория пустует, но почему заброшены камеры, нет ни тюремщика, ни заключенных? Почему никто не удосужился навести порядок в винном погребе? Что происходит здесь, на нижних этажах Большого Дома? Да и во всем Большом Доме?
Я проскочил между трупами, распахнул дверь и взбежал по очередной лестнице.
* * *
Стемнело. В холле было пусто, лишь один стражник стоял возле дверей, далеко от меня – все остальные находились снаружи, ожидая нападения тех, кто взорвал ворота. Начальник охраны Даб мертв, и командовать теперь некому…
Стражник стоял спиной ко мне, прислушиваясь к происходящему на площади. В холле и на лестнице было тихо, будто весь Большой Дом опустел. Возможно, так и есть, вдруг сведения о том, что Протектор в Кадиллицах, неверны?
Оглядываясь на каждом шагу, я стал подниматься по лестнице. Стражник не оборачивался. Я почти достиг второго этажа, когда дверь очертилась прямоугольником яркого света и опрокинулась внутрь, прямо на стражника.
Вспышка жара пронзила мое запястье. Возникло такое же ощущение, как в пустыне возле базы гномов, – словно все вокруг истончилось и сквозь предметы проступили контуры Патины.
Я увидел бегущие фигуры стражников, огонь и развороченную дыру в окружающей Большой Дом стене, там, где раньше располагались ворота. С последней ступени я шагнул на второй этаж, бросил факел, присел и коснулся пальцами метки.
4
Патину наполняло какое-то суматошное движение. Меня тут же закрутило и рвануло вверх, я попытался удержаться на месте, но не смог и через мгновение увидел аналог Большого Дома со стороны.
Он выглядел красиво и странно: конструкция в виде широкой спирали, вокруг расходятся серебряные радуги. Спираль была увенчана изящной короной, которую украшали шипы с огромными драгоценными камнями на концах. Между камнями проскакивали молнии.
К спирали приближались четыре тени, за ними, как вода за кормой быстрых кораблей, эссенция вспенивалась и бурлила.
Аналог Большого Дома не охраняли обычные ловушки вроде «кактусов» и «шееломок». Когда одна из теней приблизилась, камни на шипах короны соединила сеть молний с горящим алым пятном в центре. Пятно набухло и выстрелило слепящим зигзагом. Он устремился к тени, но та в последний миг отклонилась. Остальные три разлетелись, взмахивая длинными крыльями. С крыльев посыпался огненный дождь. Вокруг серебристых радуг Большого Дома замерцал купол решетки – мне показалось, что она всегда была тут, только невидимая. Капли огня покрыли решетку золотыми бликами, с шипением вспыхивая и угасая.
Зигзаг, которым выстрелила защита, сначала пролетел мимо увернувшегося силуэта, но тут же замедлил скорость, описал дугу и устремился следом за целью.
Я вышел из Патины.
* * *
В Патине было неспокойно, но Большой Дом казался вымершим. Поднявшись по очередной лестнице, я остановился в узком коридоре. Метка чесалась. Я достал из ножен обе сабли и, поскольку все еще держал факел, сжал их рукояти одной рукой.
Снаружи что-то взорвалось, раздался тонкий прерывистый свист. В метку будто вонзилась тупая игла, внезапно я ощутил чье-то незримое присутствие где-то рядом. Присев, окинул взглядом коридор – пусто, никого нет, – бросил факел и прижал палец к метке.
На этот раз я был готов к тому, что меня сразу же начнет выталкивать наружу, и сумел удержаться. Все вокруг дрожало, казалось нечетким, но потом давление исчезло.
Коридор выглядел как идеально круглая труба с полупрозрачными стенами, сквозь них виднелись ступени и арки. К трубе спикировали два длиннокрылых силуэта, проникли внутрь – что-то среднее между птицами и летучими мышами. Они одновременно выпрямились, стоя спинами ко мне, и шагнули вперед, снимая крылья, которые оказались длинными плащами.
