Я вцепился в мох и пополз. Сзади вновь раздались лай и тявканье, они слились в неразборчивый, но все же понятный приказ:
– Взять!
Ногами упираться было не во что – я полз, пользуясь лишь руками. Пальцы соскальзывали.
Полулисы явно получили приказ захватить меня живым, а иначе уже пристрелили бы. В мешочке, прикрепленном к крюку самострела, наверняка была взрывчатка.
Сзади донеслись мягкие быстрые шаги. Я продолжал ползти. Рука вцепилась в щиколотку, я глянул вниз. Полулис висел на моей ноге, подтягиваясь, двое других стояли под стеной. Мои пальцы уже схватились за край стены. Я ударил гоминида каблуком в голову, и он упал на мостовую.
Когда я перекинул ногу через стену, один из них выстрелил. Крюк, вращаясь с пронзительным визгом, пронесся над самой головой, так что я ощутил движение воздуха. Не успев разглядеть, что находится внизу, спрыгнул.
Там оказались кусты и склон, по которому я покатился. У подножия сумел остановиться, глянул вверх – и тут стена исчезла. Гоминиды решили преодолеть препятствие самым немудреным способом, их предводитель просто выстрелил из своего самострела.
Посыпались камни, над вершиной холма поднялось облако дыма. Я вскочил и отбежал, чтобы падающие обломки не задели меня, споткнулся о какую-то плиту, с удивлением прочел выгравированную на ней надпись и лишь после этого огляделся.
Вокруг простиралось городское кладбище.
2
Из-за могилы я видел, как троица рыжих гоминидов спускается по склону. Они не бежали, хотя шли быстро. Движения их были одновременно звериными, изящными и вкрадчивыми. Я знал, откуда бородавочник Даб взял их. Остров Киссар, один из крупнейших в корсарском Архипелаге, был знаменит своим вулканом. Многочисленная популяция полузверей жила там. Иногда детенышей вывозили с острова и воспитывали из них бойцов. Двигаться гоминиды умели лучше людей, гоблинов или троллей, пожалуй, только эльфы могли соперничать с ними в ловкости.
Я вскочил, низко пригнувшись, побежал прочь. Сверху донеслось приглушенное тявканье – они заметили меня.
Кладбище имело форму круга, который складывался из расположенных кольцами могил. На другом краю города имелось еще одно, попроще, здесь же хоронили покойников из зажиточных семей. Чем уже кольцо могил, тем богаче при жизни был покойник. Я перепрыгнул через невысокую ограду, споткнулся об аккуратно отесанный могильный камень, миновал другую ограду и оглянулся.
Полузверей не было видно – они достигли конца склона и теперь бежали за мной где-то среди могил. А те становились все шикарнее. «ДОСТОЧТИМЫЙ БАРГЕЛОС КОСТОПУЛОНУС» – скорее всего, какой-то знатный гоблин – сменился «ДОСТОСЛАВНЫМ ЛАПОЙ ХЕПСОМ», о котором слезно скорбели многочисленные «ДЕТИ, ВНУКИ И ПЯТЬ ЕГО ЛЮБИМЫХ ЖЕН». Наверное, тролль, только среди них, да еще эльфов было распространено многоженство, но трудно представить, чтобы эльфа похоронили на этом кладбище…
Я пересек еще два кольца и остановился. Время шло к полудню, становилось жарко. Расстегнув верхние пуговицы куртки, замер, прислушиваясь. Тишина и солнечный свет окутывали кладбище теплой нежной пеленой. Передо мной – могила какого-то гнома, слева и справа – выложенные мраморными плитками дорожки. Дальше высились надгробья побогаче. На одной камень имел форму полумесяца. Это уже северный обычай – значит, там был похоронен какой-то дикарь, успевший нажить состояние в набегах, к старости покинувший неласковые северные земли и перебравшийся поближе к океану. Я прищурился, медленно поднял руку и расстегнул еще одну пуговицу. Тишина и спокойствие… Но за мной наблюдали. Я переместил вес на другую ногу и резко присел.
Тишина разорвалась громким щелчком и пронзительным визгом. Крюк, полыхая в лучах солнца, молнией пронесся над головой. За полумесяцем мелькнула вытянутая рыжая морда, раздался еще один щелчок. Гоминиды выскочили на дорожку, а я покатился по мраморным плитам. Двое преследователей на ходу перезаряжали самострелы, третий целился, но пока не стрелял. Вряд ли он испытывал какое-то почтение к кладбищу, скорее берег взрывчатку…
Я побежал, громко топая каблуками по мрамору.
топ… Топ… ТОП…
Когда-то я уже бежал здесь, может быть, по этой самой дорожке, вот только дело было ночью, свет звезд серебрился на плитах и могильных камнях, а позади…
Пелена из солнечных лучей и тишины разошлась по швам, сквозь прорехи хлынул пепельный свет, солнце потускнело, и тоскливый, мертвенный ужас окутал меня. Он пришел сзади, источником был тот, кто мчался следом, – Призрак, бегущий по кладбищу, легко перескакивающий через могилы и ограды, в его руках кол, и на конец насажена… Я вскрикнул от страха и побежал быстрее, размахивая руками, то и дело спотыкаясь, почти падая. Солнце исчезло, из-за оград потянуло промозглой сыростью, и Призрак догонял – уже слышны его мягкие шаги, дыхание…
Визг заглушил все звуки – еще один крюк пронесся мимо. Он бы начисто отхватил мне правую руку, если бы за мгновение до этого ноги мои не заплелись.
Споткнувшись, я вылетел с дорожки, прямиком в толпу троллей.
Клан хоронил своего главу. Судя по количеству толпящихся здесь и по богатой отделке шикарного каменного гроба, это был клан Маскулопус, самый влиятельный в городе. Над открытым гробом торчал внушительный нос покойника, рядом топталось десятка два троллей и троллих, чуть в стороне кладбишенский оркестр что-то негромко играл.
Я врезался в толпу, тут же получил тяжелым кулаком между лопаток и упал лицом вниз. Раздались возмущенные голоса, чьи-то лапы сграбастали меня за шиворот, приподняли. Перед глазами возникло разгневанное лицо троллихи – возможно, это была одна из вдов.
– Бесстыдство! – взревела она. Я попытался оттолкнуть троллиху, но второй удар опять сбил меня с ног. Троллиха вцепилась в мои плечи, кто-то схватил за ноги. Меня швырнули с такой силой, что я перелетел через ограду. Позади раздалось: «Тут еще какие-то рыжие!» – видимо, гоминиды тоже с разбегу врезались в толпу.
Я рухнул на плиты и покатился, бряцая саблями. Нет, раньше все было по-другому. Никаких троллей, всего лишь старый эльф, бродивший ночью по кладбищу в поисках одной из своих птиц с вывихнутым крылом, которая как-то сумела сбежать из вольера. Эльф сбросил меня в могилу, выкопанную для утренних похорон. Я лежал, весь в глине, не дыша и не шевелясь, слушая, как Призрак разговаривает с эльфом – тот отвечал подобострастно, изображая полувыжившего из ума безвредного старикана. «Нет, господин… Никакого мальчишки, господин… Да, я слышал шаги, такие легкие, словно бежал детеныш… Вот туда, к воротам, он побежал туда, господин… Что вы, мы же одного племени, как же я могу врать такому знатному господину?»
Призрак ушел, зажав кол под мышкой…
Это уже мои фантазии добавили в руки призрака кол. На самом-то деле кол остался позади, во дворе поместья, там он торчал из земли, а на нем… У призрака в руках было другое, редкое оружие.
Сырость и холод исчезли, ночь закончилась – солнце сияло в безоблачном небе, рядом гудела растревоженная толпа троллей, слышались глухие удары и рокот голосов. Никто не преследовал меня. Призрак, превращавший в кошмары сны, а теперь добравшийся и до яви, гремя цепями по сводам моего черепа и оставляя наполненные красной жижей следы, отступил на задворки сознания, затаился там, готовый в любой миг появиться вновь. Избавиться от него можно было единственным способом – я хорошо знал каким.
