Только сейчас я понял, что это именно эльфы. Все четверо были в черной коже, трое – наголо бритые, четвертый с короткой седой косичкой. Я перелез через стойку, а Маркелыч закружился, и солнечные зайчики запрыгали по клинкам вокруг него. Те, кто проник в зал через окно, уже наскочили на бойцов Дерена, но я на них не смотрел: по другую сторону стойки, возле шкафа с бутылками, часть паркета была сорвана, небольшой люк под ним приоткрыт. Сэмка вдруг откинулся назад, спиной упав на стойку, перекувырнулся через нее и оказался на ногах рядом со мной.
– Сюда! – проорал он громовым голосом. – Ко мне!
Из свалки посередине зала выбрались несколько человек во главе с Золотцем и бросились к нам.
За их спинами вся парадная стена «Неблагого Двора» обрушилась в вихре пыли и крошева. Поток горячего воздуха ударил внутрь, нас всех швырнуло на шкаф. Посыпались бутылки. Мы упали, над нами раздался дробный стук барабанящих в стену каменных осколков. Я привстал и увидел красную фигуру, которая возникла в широком светлом проеме, образовавшемся на месте стены.
Те, кого взрыв бросил на пол, вскочили. Появившийся в зале незнакомец был одет в багряный кафтан, на голове его сверкала огнем алая папаха. Он поднял руки – широкие рукава кафтана сползли, обнажив тонкие, в шрамах, запястья, – и завыл. Звук стал будто чем-то вещественным, он стеганул, как бич, с разрывающим уши свистом пронесся по залу, круша еще целую мебель. Стол с пригвожденным к нему человеком опрокинулся, стойка перед нами глухо затрещала, встала на дыбы и рассыпалась. На некоторое время я почти оглох и ослеп, а потом сквозь звенящую тишину прорвался крик:
– Это Красная Шапка?!
Помотав головой, я огляделся – кричал Сэмка Маркелыч, причем кричал мне в ухо.
Я кивнул ему. Голова последнего эльфа скрылась в люке, Золотце и еще несколько парней Ван Бера пытались подняться на ноги.
– Давай за ними! – прокричал Маркелыч, показывая вслед эльфам. На четвереньках я пополз к открытому люку.
4
Коридор разветвлялся на три рукава, развилку озарял свет, проникающий сквозь решетку в потолке. Там, совсем недалеко, была обычная кадиллицкая улица, сияло солнце и шли по своим делам горожане.
Здесь, внизу, было пусто и тихо. Где-то капала вода.
– Не-ка, не люблю, когда под землей, – пожаловался Сэмка Маркелыч, щурясь и тяжело пыхтя. – Правильно свернули, Джанки?
Мы быстро шли по одному из коридоров. Освещения пока хватало, но я предполагал, что вскоре станет темнее. Шум шагов доносился сзади.
– Там вроде пару рож знакомых мелькнуло. Кто они такие? – спросил Маркелыч, имея в виду тех, кто проник в зал «Неблагого Двора» через окно, а теперь пытался догнать нас по коридору.
– Это хлопцы Пена Галата, – ответил Золотце. Он шел впереди всех вместе со вторым бойцом. Пара других двигалась позади нас. И всё, остальные остались наверху и вряд ли теперь смогли бы последовать за нами… впрочем, как и многие из подручных Галата.
– Эльфы где-то впереди, – произнес я. – Мы за ними идем, а ребята Галата за нами. Наверное, Большак струхнул и привел их, пока мы в доме были.
– Гнида, – подвел итог Сэмка. – Джанки, этот чмырь в красной одёже… То, что я думаю, это правда?
Золотце замедлил шаг и чуть повернул голову, прислушиваясь к нашему разговору.
– Наверное, – тихо сказал я. – Никогда его в глаза не видывал, но это, кажись, сам Красная Шапка.
– Уф-ф… – Маркелыч ссутулился и опустил голову. Я заметил, что, как только драка закончилась, он опять стал двигаться вяло, сонно. – Значит, сначала вломились ребята Галата, а уже после Красная Шапка подвалил. Токмо этого мне не хватало…
Тут я его понимал. Красная Шапка – знаменитый аскетский шаман, причем известность его того же порядка, что и, скажем, у гнома-великана Куинбуса Флестрина или орочьего колдуна Герена Песчаного. То, что он проник в город, незамеченный ищейками Неклона… это заставляло призадуматься. Например, о том, для чего он пришел в Кадиллицы?
– Этот, который в зале был к столу пригвожден, это Драп? – спросил я.
– Ага. Вернее, трупак Драпа.
– Он вроде еще живой был. Чего это они с ним так?
– Пытали, по-моему. Драп с Эфедроном покойным обкурились, видать. А тогда чувствительность к боли сильно притупляется. Вот его эльфы ножиками и тыкали, хотели, может, узнать, чего они в квартире аскетки делали, кто их туда поставил да куда сама аскетка подевалась.
– Но тогда, выходит, Мариха не у эльфов?
– Выходит, что так.
Приглушенный скрип впереди заставил Золотце со вторым бойцом отпрянуть к стенам. Золотце выставил перед собой самострел – это был последний самострел в нашем отряде, – а второй боец поднял меч. Сзади доносились голоса ребят Галата. Сделав несколько шагов вперед, я нагнулся. Под стеной лежала палка, один ее конец был обмотан почерневшими тряпками – остатки факела. Я поднял его и сунул в руки Маркелычу.
– Скоро станет совсем темно. Зажжешь тогда.
Пройдя еще немного, мы увидели, что коридор опять разветвляется. Тусклый свет проникал сюда сзади, и в нем вдруг возникло несколько теней. Одновременно впереди, из левого ответвления, донесся скрип.
– Это их одежа скрипит, – прошептал Маркелыч. – Она ж кожаная. Пошли туда. Золотце, будь готов.
Мы свернули в левый коридор. Сэмка на ходу снял с ремня ножны и зачем-то стал приматывать к ним факел. Еще один поворот, впереди опять раздался скрип. Стало почти совсем темно, голоса ребят Галата стихли – возможно, они не разобрались, куда пошли мы, и свернули в другой коридор. Положив руку на земляную стену, я ощутил под ладонью… даже не дрожь, а словно эхо дрожи, отголосок очень тихого и далекого гула.
Темно-серый силуэт Золотца остановился.
– Ничего там не вижу, – донесся его голос.
– А здесь проход… – Маркелыч показал на противоположную стену.
Я поглядел – там действительно была узкая прореха.
– Где мы, Джанки?
Я пожал плечами, но он вряд ли смог разглядеть мой жест.
– Не знаю. Это незнакомая мне часть подземелий.
– Не-ка? А примерно хоть? Вверху-то что?
– Думаю, ближе к центру города.
– Главная площадь, выходит?
Золотце приблизился к нам и прошептал:
– Не пойму, чего там. Пещера какая-то, что ли? Большое, ни стен не видно, ни потолка. А сзади как, тихо?
Я оглянулся.
– Тихо. Галатские парни заблудились, наверное.
– Это хорошо. – Золотце глянул на Маркелыча. В темноте его лица было почти не видно. – Что теперь делаем?
– Здесь постойте.
Сэмка прислушался, затем пошел вперед и тут же скрылся в темноте.
