– Не, командир.
– Давай, спрашивай. Лучше сейчас, пока тихо.
– Не, все нормально. Все ясно.
Салга отвернулся. Я перевел взгляд с одного эплейца на другого.
– Ладно, нормально так нормально. Еще что?
Карлик поднял маленькую ручку.
– Да, Ат?
– Я могу управлять Ланчи с большого расстояния. У нее-то шкура что твоя броня, ей гномьи клинки нипочем, но я…
– Так что ты хочешь?
– Надо, чтоб меня не Ланчи несла, а кто-то из вас.
Я окинул их всех взглядом. Каменные не годились – они будут разбираться с гномами. Лоскутер тоже, он охраняет меня и Макинтоша. Эльф? Я покосился на него. Атлас был куда тщедушнее меня, к тому же я не настолько ему доверял. Хотя у него дротики, а я вообще без оружия…
– Хорошо, Ат, сними корзину. Я тебя понесу. Еще вопросы?
Они молчали.
– Так, ладно. Теперь заткнитесь все.
Я встал на колени так, чтобы база оказалась перед глазами, поднял руку с глиняным кувшинчиком и – вошел в Патину.
Окружающее изменилось, но кувшин так и остался кувшином. Я направил горлышко в сторону Башни и «хрустального склепа» в толще ее стен.
Из кувшина вырвался сполох эссенции, словно клуб розового дыма.
За ним показалась маленькая плоская головка.
Тонкая шея изогнулась, почти разумные глаза взглянули на меня, затем на Башню.
– Сделай свое дело! – приказал я.
Обычно они тихо шипят, и потому хорошо настроенная защита иногда может определить их. Но эта двигалась бесшумно.
Аскетская Червоточина устремилась вперед: одна голова, вторая, третья… Длинное тонкое тело, все покрытое черными крапинками, разделялось на множество – если верить словам Шажка Ребиса, то на двести пятьдесят шесть. Они бесшумно протянулись к Башне и опутали ее.
Я вышел из Патины.
– Спускаемся.
Один из камелопадов внизу громко фыркнул.
– Вага, Герон, проверьте, – приказал я.
Близнецы глянули на Дакота, тот кивнул. Выхватив из ножен клинки, они сбежали по склону мимо лярвы и удивленного Ата, который как раз брел к нам с корзиной в руках.
Мы все развернулись спиной к башне, лицом в ту сторону, где стояли камелопады.
– У вас сколько стрел? – спросил я, и Салга ответил:
– По полсотни у каждого.
– Ат, а шкуру Ланчи стрела из эплейского самострела пробьет?
– Не, Джанки, что ты… – Он протянул мне корзину. Сунув ее за спину, я принялся застегивать ремни под мышками и на поясе.
– Ты хоть не тяжелый?
– Как перышко, Джа, как перышко…
Внизу опять фыркнул камелопад. Салга вскочил со взведенным самострелом в руках, вглядываясь в темноту. Шумно выдохнул и опустился на колени, когда увидел поднимающихся близнецов.
– Ничего, – пробурчал Вага, останавливаясь возле нас. – Никого там нет.
Ат тем временем, натужно сопя, забрался в корзину. Он и вправду был легким, словно ребенок. Я приказал:
– Спускаемся к подножию этого бархана.
Сопение карлика над моим ухом смолкло – он вошел в Патину, чтобы управлять лярвой.
Мы стали спускаться, загребая ногами песок. Свечение от базы разливалось ровной пеленой. Шорох песка смолк, когда мы остановились у подножия бархана, и наступила полная тишина.
– Эге, красивые… – отрешенно прошептал вдруг карлик мне в ухо. – Змейки, змейки, много их… Съедают малиновые искры. Красивые…
За барханом снова фыркнул камелопад. Я вошел в Патину.
* * *
…И сразу увидел первую «сигналку». Веревка, сплетенная из толстых волокон, будто пропитанных жиром, висела низко над песком. Оба ее конца терялись в свечении эссенции. Я подошел поближе, остановился и спросил:
– Видишь?
– Вижу, – откликнулся аналог Ата. – И другие вижу. Вон и вон…
В разных местах среди ровного свечения эссенции выделились более яркие пятна. Дальше высилась Башня, в ее стенах горел «хрустальный склеп», по которому плясали малиновые искры. Вслед за этими искрами двигалось множество тонких, почти незаметных тел.
– Проведешь мимо ловушек Ланчи?
– Конечно, Джа. Ты другими командуй.
Я вышел из Патины и сказал остальным, уже вставшим рядом со мной:
– Здесь «сигналка». Вот здесь… – Я нагнулся, проводя ладонью над невидимыми в реале волокнами. – Зацепим ее, и поднимется такой вой, что недомерки со всего континента сбегутся. Значит, теперь мы осторожно поднимаем ноги и переступаем через нее, ясно?
Они кивнули. Показывая пример, я широко шагнул и остановился по другую сторону ловушки.
– Давайте.
Через «сигналку» перешли все, и я вновь проник в Патину. Дальше были два «кактуса», «горючие слезы», еще одна «сигналка» и «шееломка».
– Выстроиться в ряд, – приказал я, вернувшись в реал. – Идти друг за другом так, чтоб дышать в затылок переднему. Лос, ты за мной.
Я пошел вбок, огибая первую ловушку, потом провел их между двумя другими. Позади всех топала лярва – когда надо, перебиралась через ловушки, когда надо, обходила их.
– Хорошо, – сказал я, останавливаясь и смахивая пот со лба. – Теперь осталась только одна «шееломка», а дальше будет пустой участок до самой стены. Все нормально? – Я оглянулся.
Лос, за ним Макинтош, потом Дакот, Салга и близнецы.
– Стрелка уже на кресте, – произнес Атлас, пряча хронометр. – По-моему, им пора появиться…
Я поднял руку, и он умолк. Показалось или там в самом деле какой-то шум?
– Лос, трубу…
Эльф протянул ее, я поднес окуляр к глазам и отпрянул от неожиданности – передний из процессии гномов, казалось, шел прямо передо мной.
– Еще одна ловушка, и все! – зашипел я. – Обходим ее, быстро. Залегаем слева от ворот. Они уже близко…
Повернувшись, шагнул вперед. Оставалась последняя «шееломка», но я из-за того, что вертелся на одном месте, теперь точно не помнил, где она. То есть примерно я это знал, но…
Я пошел, делая короткие шаги, пытаясь представить себе: вот он, высокий Т-образный стержень, светится сиреневым, сверху свисает крюк…
Сбоку появилась кацапета. Большой осклизлый ком полз, будто процеживая эссенцию, пропуская ее сквозь себя и оставляя позади темную полосу, которая быстро затягивалась. Кацапета – элементаль, одна из самых безобидных. Главное, не попадаться на пути. Я покосился на нее, отвел взгляд и тут же понял, что крюк сейчас примерно над моей головой. Может быть, чуть выше, но если я приподниму голову и даже немного зацеплю его, «шееломка» сработает.
