– Только эта перспектива и сдерживает меня. – Ученый погрустнел и перестал болтать ногами. – А то бы я давно отсюда…
– Правильно, это крепко сдерживающий фактор. Теперь вернемся к тому, что мы имеем. Машина, сконструированная моим бывшим компаньоном-изобретателем, заблокирована, и воспользоваться ею мы не можем…
– Умная голова Мак Маклер, ага, – вновь перебил Урбан. – Наверное, даже такой же талантище, как и я… Редчайший случай! Принципиально новый способ деформации – без кристалла. Невероятно! Главное, он исхитрился, имея в своем распоряжении только посылки макрофагов, создать устройство на принципиально новой схеме.
– Вы работали с ней? – спросил Гленсус, и оба посмотрели на стоящую в углу металлическую тумбочку с кнопками и переключателями. Рядом на полу лежала круглая пластина, соединенная с тумбочкой переплетающимися проводами.
– Работал, – ответил наконец ученый. – Глухо, ага. Я не могу снять его блокировку. Рискую сжечь все устройство.
– Обманули они меня… – Гленсус нахмурился и покачал головой. – Выбраться из Ссылки мы можем, но слишком велика вероятность, что нас поймают и вернут обратно. Кроме того, теперь в Конгломерате у нас не будет средств к существованию. А это ваше изобретение…
Урбан воскликнул:
– Это мое изобретение? Я как будто слышу нотки снисходительности? Это мое гениальное изобретение! – Он вскочил и в возбуждении забегал вокруг стула. – Неискушенному уму идея может показаться простой, но на самом деле… Даже моему необузданному гению понадобились вся его мощь, весь масштаб и напор, чтобы догадаться сплавить несколько кристаллов, увеличив таким образом энергию деформации. Найти способ, как сплавить КРЭНы, тоже было невероятно тяжело, но главное – сама идея! Чем больше энергия, тем легче деформировать ткань реальности. Ах! Ух! Как просто и как гениально!
– Да-да, – кисло согласился Гленсус. – Чудесно. Но только благодаря мне в вашем распоряжении имеется эта лаборатория. И именно мои ребята регулярно отправляются на разведку, выискивая контрабандные посылки. Если бы не это, не было бы у вас ни оборудования, ни инструментов – и чего бы тогда стоила ваша идея?
Толстяк остыл так же быстро, как и возбудился.
– Конгломерат велик, – промямлил он. – Мы могли бы затереться где-нибудь на Окраине…
– Что бы мы там делали? Вы бы согласились провести оставшуюся жизнь, не имея возможности заниматься тем, чем привыкли? Думаю, нет. Мы должны покинуть Вне Закона сильными, а где взять силу? – Гленсус широко развел руки. – Она вокруг нас! Ссыльные преступники. Убийцы, грабители, воры… И ни один из них не любит Эгиду. Из кого, как не из них, можно сколотить великолепную армию? Мощную, жестокую, непобедимую, в конце концов. И большая часть этой армии уже есть. Мне всегда удавалась роль лидера, настоящего полководца, знаете ли. Во мне есть лидерская жилка, командирская, так сказать, изюминка, эдакая… такая… – Он пощелкал пальцами. – М-да… А если к ссыльным добавить одноглазых, самых мерзостных созданий во всем Конгломерате… О, тогда мы будем действительно непобедимы!
– Знаю, знаю, – сказал Урбан. – У вас пунктик – хотите захватить Эгиду со своей шарашкой.
– Кто посмеет помешать нам? Технически Эгида, конечно, лучше вооружена, но она погрязла в бюрократии, внутренних интригах, она – колосс на глиняных ногах.
– Вы неоднократно излагали мне свои маниакальные планы, хватит…
– Захватить весь Конгломерат, может быть, и несбыточная мечта. Но захватить Зенит – уже полдела. Никто не ожидает, что в самом сердце Эгиды может появиться вражеский десант…
Ученый широко зевнул.
Гленсус осекся и несколько секунд глядел на собеседника затуманенными глазами, потом вытер губы и достал из кармана кристалл.
За стеной я напрягся и скрипнул зубами. Возможно, КРЭНы не отличались один от другого, но почему-то я был уверен, что этот – мой.
Его Боссовство сказал:
– Чеккари, мой агент, оказался жадным, как и все они, – скрылся по возвращении в Ссылку. Пришлось устроить облаву. Мои ребята даже сумели проникнуть в подземелье под городом, большая удача. Держите. – Он перебросил Урбану КРЭН. – Много вам еще осталось?
– Немного, нет. Скоро я смогу добиться того, чтобы общая мощность кристаллогрозди позволила пройти через область деформации большой массе…
– Поспешите, Урбан Караф, – произнес Гленсус, вставая. – Только что прибыл торговый дирижабль из Кидара. Я еще толком не успел переговорить со своим агентом из их команды, но он сообщил, что две недели назад у кидарского эмира началась глубокая депрессия и вылечить ее удалось лишь после того, как четвертый дворцовый лекарь – троих предыдущих повесили – посоветовал эмиру объявить войну Хоксусу. То есть мне. Так что теперь их армия приближается.
– До Кидара далеко, – заметил ученый.
– Да, но они уже в пути и находятся гораздо ближе, чем я думал. Так что торопитесь.
– А, не давите на меня! Я и так делаю все, что могу.
– Ну и продолжайте в том же духе… – С этими словами Свен Гленсус вышел из лаборатории и закрыл за собой дверь.
Сжимая кристалл в руке, Караф встал со стула. Я внимательно наблюдал за ним.
Ученый послонялся по лаборатории, зевнул, подошел к шкафу и извлек оттуда что-то, поначалу напомнившее мне огромную виноградную гроздь. Приглядевшись, я понял, что это множество КРЭНов, каким-то образом соединенных между собой. Караф водрузил «гроздь» на стол и стал вертеть так и сяк мой кристалл, прикладывая его к «грозди» с разных сторон. Я испугался, что ученый сейчас «припаяет» его к остальным, – а как потом мне его оторвать? – но Караф ничего такого не сделал, а лишь, рискуя свалиться, залез на штанга деформационной машины, водрузил «гроздь», неловко слез, полюбовался своей работой, опять зевнул и, небрежно бросив мой кристалл на стол, направился к двери.
Я замер.
Урбан Караф остановился возле двери и нажал на утопленный в стену круглый белый диск. Гудение динамо под полом смолкло, белый свет померк. Дверь открылась, пропустив темную фигуру, и закрылась вновь. Щелкнул замок – я остался один.
* * *
Вскоре свет в лаборатории ярко горел, динамо монотонно жужжало под полом, а я сидел в кресле, еще хранившем тепло тела Его Боссовства, с кристаллом в руках. Включать свет было, конечно, не слишком разумно, но свечки или спичек я не нашел и потому решил рискнуть.
Наконец-то я заполучил то, из-за чего, собственно говоря, и угодил сюда. КРЭН был чуть тепловатым, гладким и тускло светился.
– Ты ведь Советчик, а, Советчик? – спросил я, подбрасывая кристалл на ладони. – Ну так займитесь своим прямым делом. Советуй. Мы имеем очень простой расклад. Комната, запертая снаружи, изнутри открыть ее я не могу. Уже пробовал. Я сижу в этой самой комнате с искомым кристаллом в руках. До того, как дефзонд швырнет меня через реальности прямо в лапы чиновников Эгиды, осталось… – Я посмотрел на таймер. – Неизвестно, сколько осталось, но, во всяком случае, в моем распоряжении ночь. Что мне делать?
