— Шлюха? Но я никогда не...
— Да, именно так. И теперь ты хочешь вернуться к нему?
Риджи хлестнула его ладонью по щеке. Голова Чермора качнулась.
— Он мой отец!
— А, так ты у нас любящая дочь?
Чермор ударил ее, и девушка отшатнулась.
— А ты — холодная тварь, Некрос Чермор!
Риджи ткнула его кулаком в губы. Чар почувствовал вкус крови.
— А ты — потаскуха! — он ударил ее тыльной стороной ладони, попал по носу, замахнулся опять и тут же получил в подбородок.
— Мертвец! — завизжала Риджи. — Ты — мертвый, внутри и снаружи!
Чермор поднял руки, защищаясь, перехватил тонкое запястье, попытался толкнуть Риджи — ладонь попала на ее грудь. Девушка ухватила его за шею. Они замерли, пыхтя и стараясь оттолкнуть друг друга. Чермор рывком притянул Риджи к себе, прижал так, что она охнула, и впился губами в ее губы. Риджи приподнялась на цыпочки, навалилась всем телом, пытаясь опрокинуть его, чар ударился спиной о стену, качнулся обратно. Одна рука Риджи обняла его за шею, другая легла на затылок. Она обхватила чара ногами и повисла на нем. Чермор ввалился в кабинет Альфара, не отрывая губ от ее губ, пересек помещение и наклонился, уложив Риджи спиной на стол брата. Он потянул платье с ее плеча, ухватил подол и задрал его. Риджи согнула ноги, сцепила на спине Чермора. Тот разорвал платье на ее груди, потом нащупал свой ремень и расстегнул.
— После я вернусь к отцу, — прошептала Риджи, глядя в склонившееся над ней лицо.
— Нет, — сказал Чермор.
Она раздвинула колени, уперев ступни в край стола, приподняла бедра. И вскрикнула. Некрос задышал тяжелее, положив ладони на ее грудь, нагнулся, целуя.
— Теперь и моя магия в твоей крови, — прошептал он между вдохами.
Под затылком Риджи на столе лежал какой-то предмет, от толчков он сместился, твердый край впился в шею. Девушка заизвивалась, повела плечами, отталкивая его в сторону. Чермор отстранился. В темноте глаза Риджи светились мягким светом. И что-то мерцало слева от ее головы. В эти мгновения Некросу Чермору было наплевать на все, сейчас весь мир вращался вокруг дочери Сола Атлеко, — но взгляд чара сам собой скользнул в сторону. Мерцающая стрелка компаса показывала на запад. Она мелко дрожала.
Глава 14
Фан Репков и старшина городского ополчения Рико стояли на вершине холма. В темноте горели огни; звуки голосов сливались в негромкий гул, иногда над ним, будто брызги над мерным потоком воды, взлетал чей-то окрик, резкий скрип тележной оси, испуганное ржание лошади. Было холодно, наемник запахнул дублет.
— Если нам удастся такой вот наскок, я сожру этот сигнальный рог, — проворчал Рико.
Гарцующий вокруг них на коне Шри Юшвар хохотнул.
— Коротконогие не умеют драться!
Вождь держал факел, к седлу было приторочено несколько тонких кольев с паклей на заостренных концах.
Огни образовали световое озеро у подножия холма. Из-за палисада лилось свечение: для чего-то карлы разожгли за оградой костер.
Сейчас большинство пеших расположилось у флангов, возле телег, а по центру, кроме всадников, стояли три десятка ополченцев и лесовиков. Они разбились на пять групп: каждая состояла из факельщика, четверых лучников и одного метателя, вооруженного большой деревянной ложкой-пращой, с мешком, где лежало несколько набитых просмоленной паклей жбанов. У всех всадников тоже были факелы, у некоторых еще колья с паклей.
Рико стянул перекинутый через плечо ремень с рогом и вопросительно глянул на Репкова.
— Юшвар, ты все понял? — спросил наемник.
Вождь сказал весело:
— Сначала дуди, потом смотри, как мои воины побьют коротконогих во славу Немалой!
Он поскакал вниз по склону.
— Карлы и вправду не вояки, — заметил Рико.
— Но они защищают свои жилища... Хорошо, начинаем.
Рев сигнального рога разнесся над пустошью. Гул на несколько мгновений почти стих, затем разлившаяся вокруг тревожная тишина собралась в тугой ком, стянулась к подножию холма, потяжелела, набухла — и лопнула криками, ржанием, треском. Озеро факелов пришло в движение, огни стали перемещаться: широким потоком, все быстрее и быстрее, потекли к палисаду.
Пешие бежали, стараясь держаться группами. Конники сразу опередили их. Вырвавшийся далеко вперед Юшвар, вопя и улюлюкая, выдернул кол из связки, поднес заостренный конец к факелу. Между верхушками бревен виднелись фигуры защитников. Когда ведущий к воротам настил оказался прямо перед ним, Шри, метнув горящий кол, повернул коня.
Ему-то повезло, а вот часть всадников, скачущих следом, попала в прикрытые ветками ямы. Они были неглубоки, но на дне каждой торчала заостренная палка. Лошади падали, ломая ноги, некоторые напарывались грудью. Воздух огласили ржание и вопли вылетающих из седел людей.
Однако большинство достигло рва, и вслед за первым огненным снарядом в воздух взвилось множество кольев и факелов. Они летели, гудя, разбрызгивая искры, ударялись о палисад и сыпались вниз, но часть застревала между бревен. На вершине ограды прозвучала команда, засвистели стрелы.
С холма наемник и старшина увидели, как поток света распался на два рукава, будто обтекая вставший на пути валун: перед рвом всадники поворачивали коней в стороны. Те, кому, кроме факелов, метать было нечего, стали возвращаться, другие на ходу поджигали колья и швыряли через ров.
Фан знал: большинство из них не бывалые воины, а юнцы, впервые участвовавшие в настоящем сражении. Ополченцам приходилось на скаку управляться с кольями и факелами, некоторые не могли удержаться и падали.
Шри Юшвар несся вдоль рва. С воплем он швырнул последний горящий кол. Рядом свистнула стрела, но вождь лишь захохотал — и метнул через ров факел. Он видел мечущиеся над оградой фигуры, слышал плеск и шипение воды. Вокруг Юшвара скакало несколько всадников. Стрела пронзила шею коня под одним из них, скакун захрипел, дернулся в сторону. Вождя с такой силой толкнуло в бок, что он вылетел из седла и упал в ров.
Некоторые всадники не успели свернуть или в горячке боя позабыли сделать это и вылетели на ведущий к воротам настил. Копыта загрохотали по доскам. Тут же сверху раздалась команда, с десяток фигур возникли на фоне льющегося из-за ограды света и сразу исчезли. Одного атакующего топор выбил из седла, ополченец отлетел назад, будто напоролся на невидимую стену. Несущемуся впереди коню обух врезался в морду, животное встало на дыбы, следующий скакун налетел на него. Через миг посреди настила образовалась груда дергающихся тел.
Пешие преодолели примерно две трети расстояния между телегами и Норавейником. Зазвучали команды. Лучники, встав по четыре в ряд, опускались на одно колено, пращники вытаскивали из мешков жбаны. Когда луки с вложенными стрелами поднялись, люди с факелами стали поджигать паклю. К Норавейнику протянулись огненные дуги.
