Тот кивнул.
Дук так и подскочил. У него возникло ощущение, что внутри Зоба что-то сломалось — и в то же время к монстру вернулась какая-то часть человеческого, живого.
— Я не дам тебя в обиду. Мы же друзья, Зоб. Я стану заботиться о тебе. Мы теперь — как братья, да? Ты помог мне, я помогу тебе...
Зоб опять кивнул.
— Надо здесь подтянуть и здесь, — продолжал Дук, обходя лича, постукивая кулаком по доспеху и поправляя колчан на плече. — Можно еще смазать. А почему ты в этих уродцев из арбалета не стрелял?
Он встал перед Зобом. Тот покачал арбалетом, замер.
— Разряжен, да? — понял Жиото, вновь обходя лича. — Это я исправлю, друг. Сейчас-сейчас, погоди...
Через некоторое время, смекнув, как открыть колчан, Дук вложил в него два десятка болтов из второго колчана на спине Зоба, задвинул крышку и повернул крючок-защелку.
Поразмыслив, снял с пояса сумку, затянул ее ремень на плече Зоба. Потом достал из-под рубахи блюдо, попытался просунуть за нагрудник лича, но доспех был слишком хорошо подогнан. Жиото махнул рукой и бросил блюдо на землю.
— Не жалко, — пояснил он Зобу. — Места слишком много занимает. Мы теперь всякое другое раздобыть сможем...
Ходить стало удобнее, край блюда больше не впивался в кадык. И колено уже не болело. Дук Жиото улыбнулся, решив, что жить — хорошо и он как-нибудь обойдется без бывшего хозяина. Он сам теперь хозяин.
— Идем, Зоб? — спросил он. — Дел много. Зачем лазить по этим домам, можно ведь иначе... Мы, двое друзей, справимся со всеми. Надо найти мешок, повесить тебе на спину, тогда сможем унести больше.
* * *
Окончательно Некрос пришел в себя уже возле проломленных ворот Острога. Он оттолкнул Риджи, всю дорогу поддерживавшую его, обнажив Лик Смерти, устремился вперед.
Мощеную площадку за стеной озарял догорающий барак, в стороне пылали крыши сараев.
— Нек! — окликнула сзади Риджи.
Чермор, махнув рукой, поспешил к башне Расширенного Зрачка. У порога он столкнулся с двумя бродягами, на ходу проткнул их мечом, так что ни один даже не успел вскрикнуть, и вступил внутрь. На середине лестницы Риджи догнала его.
— Что здесь произошло? — спросила она, кладя руку на плечо чара.
— Это пепеляне, — он увидел тело впереди и бросился по ступеням.
Альфар лежал на боку, лицо было изрезано так, что младшего брата стало трудно узнать. Ступни аркмастера разъехались в крови, он замер, широко расставив ноги. Риджи остановилась рядом. Некрос, размахнувшись, рубанул мечом по перилам.
— Это ведь твой брат? — спросила Риджи.
Чермор развернулся к ней.
— А ты — дочь Сола Атлеко! Он всегда был хитрой мелкой тварью. Стравил меня с Бесоном, чтобы мы занимались друг другом, пока он... — Некрос перевернул Альфара на спину, вгляделся в исполосованное лицо — и с ужасающей ясностью понял, что не горюет по брату. Даже сейчас внимание чара больше занимали смертные волокна, из которых наполовину состояли все предметы вокруг, переплетение темно-зеленых и белесых нитей, — теперь он замечал, что они колышутся и в воздухе, медленно плывут, как паутина на легком ветерке...
А мертвый Альфар весь состоял из них, хотя в его плоти они перестали быть нитями, срослись в сплошную темную массу.
Некрос читал в редких книгах, привезенных дедом из воинских походов, про эту силу, которой обладали некоторые из могучих шаманов, живущих в отдаленных областях пограничья. Раньше Чермор даже не мечтал, что когда-нибудь и у него появится такая способность — этот особый взгляд, позволяющий проникать в суть предметов и существ, определять присущий им потенциал жизни и смерти.
Он выпрямился, осознавая, что прежнего мира больше нет, без брата Острог, к тому же наполовину сожженный и разоренный, не сможет существовать, аркмастеру не отстроить его, не восстановить сложного устройства тюрьмы... Но нужно ли все это?
Некрос перешагнул через тело и направился к своей спальне. Риджи шла следом. Услыхав тихий шум за одной из дверей, Чермор толкнул ее, осмотрелся, заглянул под кровать — там лежал тюремщик и поблескивал в полутьме глазами. Аркмастер за шиворот выволок его. У тюремщика было покрытое мелкими темными веснушками лицо и трусливый взгляд.
— Пепеляне? — спросил Некрос.
— Да, господин... — прошептал тюремщик, дрожа.
— Кто-то остался жив?
— Не ведаю, господин. Я здесь... С самого начала...
— Но ты ведь знаешь Острог. Знаешь, где тут можно спрятаться. В конце концов, у вас, молодых бездельников, было ведь какое-то свое тихое место, где вы собирались, чтобы тайком от хозяина выпить вина и перекинуться в кости?
Тюремщик молчал, и Чермор тряхнул его.
— Ваша милость...
— Иди и разыщи тех, кто остался жив. Приведи всех сюда. Скажи, брат хозяина вернулся. Ты понял?
— Но я, господин...
— Ты понял? — рявкнул Некрос, и тюремщик быстро закивал. — И не вздумай сбежать! Я — великий чар, аркмастер, я разыщу тебя где угодно, заставлю твои кишки выползти наружу через горло и задушить тебя. Понял? Иди.
Когда тюремщик убежал, Чермор вернулся в коридор, не обращая внимания на Риджи, двинулся дальше.
— Некрос, я... — начала она, но чар перебил:
— Молчи. Не говори ни слова.
В центре его спальни зияла широкая дыра с оплавленными краями — след, оставшийся от мертвой ртути. Возле стены лежал перевернутый железный ларь. Пустой. Риджи шагнула внутрь, ахнула и выскочила в коридор. Некрос, не замечая удушливого сладковатого запаха, оглядел красно-синие потеки вокруг дыры, заглянул в нее. В помещении ниже пол тоже был прожжен.
— Что тут произошло? — повторила девушка.
Чермор достал меч и в несколько ударов разрубил кровать. Расшвыряв ногами обломки, он присел в углу, к которому раньше было не подойти, с треском отодрал кусок штукатурки, пробил клинком доски, сунул руку в отверстие и достал сумку — такую же, как у брата.
Чар повесил ее на пояс, прошел мимо Риджи, толкнул дверь кабинета Альфара. Девушка произнесла:
— Я ухожу.
Чермор развернулся на каблуках — Риджи стояла перед ним. Льющийся от нее теплый свет, которого на самом деле не было, мягко озарял коридор.
— Куда? — спросил он ровным голосом.
— К отцу, — сказала она.
Некрос скривил губы.
— Сол хорошо знал, как ты действуешь на мужчин. Его магия живет в тебе, в твоей крови, и она... возбуждает. Особенно — чаров, которые могут ощутить ее. Атлеко сделал так, чтобы ты попалась мне на глаза, потом, наверное, сам же и рассказал Бесону, что тебя похитили и увезли в Острог. Выходит, Сол Атлеко мудрее всех нас? Это такая изощренная, такая... наивысшая мудрость. Не логика, но предвидение. Ведь он не мог все рассчитать точно, слишком много мелочей, — но он все предугадал, просто предугадал. Сол использовал тебя — как шлюху.
