В десятке шагов впереди с ветви высокого дерева свисал человек. Он покачивался, ветвь тихо скрипела.
Ветер подул сильнее.
— Опять шумят, — прошептал Кепер.
— Там, наверное... — начал Дикси и не договорил. Раздался вопль, потом лязг. Пригибаясь, гноморобы устремились вперед.
Они пробежали под ногами повешенного, и тут парк закончился. Дальше тянулся канал, через него вел узкий мост без перил, крутой, будто радуга, протянувшаяся между берегами. Гарбуш отпрянул, когда сбоку из парка выскочил тюремщик. Откуда ни возьмись, на пути его вырос безногий человек с торсом, прикрученным веревками к широкой доске. Он, выбросив руки вперед, качнулся и оказался у ног беглеца. Тот отпрыгнул, но калека уже схватил вонзенный в тележку узкий серп и полоснул им по щиколоткам тюремщика.
Из парка выбегали люди в лохмотьях, один без руки, другой одноглазый, третий безухий... Тюремщик упал на колени, калека-обрубок схватил его сзади за волосы, дернул и опрокинул на спину.
Раздался шелест, и гноморобы оглянулись. Из полосы тени выступил человек с деревяшкой вместо ноги. Увидев их, он быстро заковылял вперед, размахивая лезвием косы.
— Ходу! — Гарбуш помчался к каналу.
Он прыгнул на мост. Кепер бежал в трех шагах позади, а вот Дикси отставал: костяная нога мешала двигаться быстро. Человек-обрубок преследовал его, зажав серп в зубах, следом ковылял одноногий. Гарбуш достал огнестрел, расставив ноги, прицелился и нажал на крючок в тот миг, когда нога Дикси стукнула по доскам моста.
Рука дернулась, гномороба качнуло, но он устоял. И даже, к своему удивлению, попал — заряд ударил в живот человека на деревяшке, отбросил назад. Безногий калека метнул серп в беглецов — и одновременно Кепер запустил топор. Пробив костяную корку, серп вонзился в ногу, а топор угодил в толпу калек и опрокинул двоих. Дикси, охнув, вытащил из-за пояса огнестрел, направил на обрубка и дернул крючок.
Отдача опрокинула его на спину.
— Дальше! — прокричал Гарбуш, помогая ему встать.
Достигнув середины моста-арки, гноморобы оказались гораздо выше уровня земли. Человек-обрубок валялся в траве, шаря вокруг себя руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь и выпрямиться. Толпа калек приближалась.
На другой стороне прямо у моста несколько изможденных людей — Гарбуш решил, что это узники из земляных камер — склонились над кучей плоти, когда-то бывшей эдзином. Нога Дикси застучала по доскам, и к гноморобам обратились забрызганные кровью лица.
Карлы остановились, глядя то вперед, то назад. Под ними быстро текла грязно-зеленая вода. Калеки вступили на мост.
Дикси и Кепер подняли топоры, Гарбуш взял в каждую руку по огнестрелу. Он еще раз оглянулся на преследователей, затем глянул на узников. Безоружные, только один с мечом эдзина... По тому, как ок обеими руками сжимал рукоять, опустив клинок к земле, становилось понятно, насколько измождены эти люди.
— Я сейчас выстрелю, — прошептал Гарбуш. — В этих, которые впереди. И сразу бежим. Ясно?
— А я топор метну, — сказал Дикси. — У меня еще один есть.
— Хорошо. Но только после того как я...
Калеки побежали, и Гарбуш, повернувшись к ним спиной, выстрелил из двух огнестрелов.
На этот раз он не рассчитал: отдача оказалась слишком сильной. Его отбросило назад, на Кепера, тот присел, чтобы не упасть, Гарбуш перелетел через него и свалился на край моста. Слыша вопли и крики над головой, гномороб попытался ухватиться за доски, но, перекувырнувшись через край, полетел вниз.
Он погрузился с головой, успев вдохнуть, и все же глотнул воды. Сильное течение поволокло его прочь. Гарбуш согнулся, содрал с плеча перевязь, задергал руками и ногами, пытаясь всплыть. Как только топоры перестали тянуть его ко дну, течение подхватило легкое тело. Гарбуша вынесло на поверхность, фыркая и плюясь, он оглянулся — дерущиеся были уже далеко. На фоне неба мелькали фигуры, сквозь плеск доносились крики, затем возникла вспышка, громыхнул выстрел. Канал стал шире, повернул — и мост исчез из виду.
Воду наполняла взвесь глины, в ней плавала тина и водоросли, какие-то зеленые хлопья, тонкие белесые корни, на поверхности качались острова пены. Трижды Гарбуша проносило под мостами-арками, несколько раз канал круто поворачивал — и все время течение было таким быстрым, а голые глиняные берега такими крутыми, что гномороб не мог выбраться.
Поток нес его к центру тюремного мирка, все дальше от внешней стены, границы, за которой тянулись городские кварталы. Теперь ничто не напоминало о том, что вокруг — Фора. На берегах возникали и быстро исчезали то длинные бараки, то кривые башни, безлистые деревья, виселицы, диковинные, уродливые здания непонятного предназначения. Некоторые горели, серый дым стелился по земле.
Поток вновь повернул, впереди возникла земляная насыпь. Солнце зашло, хотя пока еще было светло. Тень от насыпи легла на землю и воду канала.
Берега сблизились; Гарбуш решил, что теперь сможет выбраться, но сильный поток закрутил его, потянул ко дну, тут же выбросил на поверхность — и вновь поволок вниз. Вода заклокотала.
Гарбуш успел разглядеть, что канал рассекает насыпь напополам. Он стал совсем узким, берега почти сомкнулись над ним — гномороб будто очутился в земляной трубе. На мгновение стало темно, бурлящая вода устремилась вниз. Короткий водопад закончился озером; с одной стороны полукругом высилась насыпь, с другой тянулся заросший кустами пологий берег. Вынырнув, гномороб разглядел тела людей в кандалах, неподвижно лежащие на склонах насыпи среди завалов глины. Между ними валялись кирки и лопаты.
Гарбуш устал, потяжелевшая одежда тянула ко дну, сердце колотилось, болела грудь. Он не сразу различил границу, где заканчивалось озеро и начинался берег — водная поверхность и земля имели одинаковый цвет. Наполненная грязью вода напоминала помутневшую от времени бронзу; она не плескалась, только вокруг гномороба возникали мелкие волны. Гарбуш проплыл мимо застывшего на поверхности трупа, зацепив ногой дно, попытался выпрямиться, но ступни погрузились в ил. Он так и не встал — добравшись до жирной, пахнущей тиной земли, пополз. Хватаясь за сухие стебли, поднялся на колени, вновь попробовал подняться, не смог и пополз дальше, разводя растения руками.
Наконец земля стала твердой, и гномороб выпрямился. Грязь облепила его со всех сторон, пропитала одежду. Ноги дрожали. Густой болотный запах не позволял глубоко вздохнуть, от него начинала кружиться голова.
Гарбуш посмотрел на озеро, на стену насыпи, завалы глины и тела людей и пошел через заросли, хлюпая сапогами в мягкой земле. Остающиеся позади следы тут же наполняла жижа. Здесь не чувствовался запах гари, не было ни огня, ни дыма, но в воздухе висел влажный туман.
Топкий берег закончился, земля стала твердой, потом ее сменил камень. Гарбуш нагнулся, провел рукой по аккуратно уложенным булыжникам, пошел быстрее. Туман поредел, из него выступил высокий силуэт. Через несколько шагов гномороб различил башню. Он побежал, спотыкаясь; достигнув площадки перед строением, остановился.
