Ипи выгнулась, натянув ремни, тонко вскрикнула, глаза ее округлились.
Звон взбудораженных мушек наполнил кузницу. Крошечные, раньше едва различимые сущности увеличились, напитываясь соками чужой жизни, вместе с болью выходящей из тела. Все вокруг стало плоским, как нарисованная на холсте декорация. Лиловый свет приобрел янтарный оттенок и потяжелел, мутная волна медленно излилась сквозь стены и полки, сквозь горн и верстак. Тень кузнеца на полу обозначилась четче, потемнела.
Глаза Ипи закатились, так что остались видны лишь слепые белки. Дергающееся в ремнях и зажимах тело обмякло.
Звон утих, тяжелый свет схлынул, померк.
— Да что же это такое! — вскричал мастер Бонзо, возвращая прут в прежнее положение. — Вот так сразу раз — и всё? Как же я буду испытывать Дивораму на такой слабой подопечной? Надо, надо другую — но где ее взять?
Мысль о том, чтобы покинуть кузницу, разыскать молодого аркмастера и вытребовать новую девицу, не приходила Бонзо в голову. Его память не хранила картин того, что осталось снаружи, мастер провел в кузнице долгие, бесконечные десятилетия. В дальнем конце помещения имелся проход, за ним — коридор, ведущий в спальню, столовую и комнату для мытья, куда приносили чистую воду. Коридор заканчивался короткой лестницей, а она, в свою очередь, квадратной крышкой из отесанных бревен. Люк был границей мира, и что находится дальше... Нет, этого Бонзо не помнил. Люди менялись, пищу приносили новые тюремщики, вереница присланных снаружи подопечных проходила через потемневшие от копоти руки мастера, а сам он оставался таким, как прежде: время вокруг башни застыло давным-давно, в ту ночь, когда убили строителей Острога. Мастер Бонзо, найдя бессмертие в заколдованном круге пыток и чужих смертей, помнил еще Гэри Чермора, деда нынешних хозяев Острога. Вся его жизнь состояла из этих стен, горна, полок с инструментами и верстака, из тяжелого света, пропитывающего кузницу, из звука, издаваемого мушками, — и если бы когда-нибудь их звон по какой-то причине вдруг смолк, Бонзо очень, очень бы удивился.
* * *
Больше всего трупов лежало сразу за воротами, вокруг устройства, напоминающего здоровенный арбалет на треноге. В другое время Гарбуш заинтересовался бы им, но сейчас он сразу пошел дальше. Кепер и Дикси спешили следом. Каждому Гарбуш дал по два огнестрела, оставив себе три. Его оружие висело в чехлах на перевязи, и та же перевязь удерживала на спине пару топоров. Спутники засунули огнестрелы за пояса, а топоры держали в руках.
Теперь смерть не пугала Гарбуша — он обходил тела, шел по лужам крови, и лицо его оставалось невозмутимым.
— Смотрите, тут некоторые одеты одинаково, — заметил Дикси. — А остальные в лохмотьях.
— Это — тюремщики, а это — те, кто напал на Острог, — пояснил Гарбуш.
Рядом горело какое-то деревянное строение, по земле стелился дым, тянуло гарью. Возле тюремщика с выпавшими из живота внутренностями Кепер прижал ладонь ко рту. Дикси держался лучше, хотя его лицо побледнело.
Сразу за воротами находилась каменная площадка, дальше начиналась плотно утоптанная темная земля. Гноморобы свернули, обходя безобразную башню со скошенной крышей, — почему-то все здания Острога, даже те, что внешне не отличались от обычных городских сараев и конюшен, несли на себе печать уродства.
За башней обнаружился длинный барак с рядом окон, слева высилась земляная насыпь, справа росли деревья. Гарбуш остановился, соображая, куда идти. Раздались приглушенные шаги, стукнула дверь. Из башни выскочил человек с мечом и кожаной сумкой в руках. Увидев карл, он остановился, сделал шаг к ним, поднимая меч, затем развернулся и убежал к воротам.
Из-за деревьев донесся шум.
— Идем в ту сторону, — решил Гарбуш.
— Почему туда? — спросил Дикси.
— Капитан стражников сказал, кузница где-то в центре. Лучше пройти здесь, чем забираться на насыпь.
Они двинулись вдоль барака. Из окон его доносилось гудение пламени. Любопытство и страх владели Кепером, происходящее и привлекало, и отвращало его. Гарбуш успел лишь сказать: «Не надо!» — а гномороб уже шагнул к бараку и, вытянувшись на цыпочках, заглянул в окно. Наверное, здесь жили обитатели Острога, какие-нибудь младшие тюремщики: вдоль стен тянулись узкие койки, в углу стоял штабель с оружием, а в дальнем конце помещения, на залитом кровью полу... Кепер отпрянул и согнулся, упираясь ладонями в стену. Его стошнило.
— Говорю же — не гляди туда! — прикрикнул на него Гарбуш, схватил Кепера за воротник и потянул дальше.
— Это ведь сад, — произнес Дикси, когда здание осталось позади.
— Парк, — поправил Гарбуш. — По-моему, люди называют такое парком. А может, и садом.
Запах гари стал слабее. Карлы вступили под кроны деревьев, посаженных ровными рядами. Лучи заходящего солнца образовывали наклонный частокол света и теней, гноморобы пошли сквозь него, слыша все более громкий шум впереди. Легкий ветер шевелил ветки, шелестел пожухлой травой.
Дикси сказал:
— Там что-то есть.
Сжимая топор в одной руке, подняв огнестрел, Гарбуш бочком двинулся вдоль ряда деревьев. Палая листва красно-желтым ковром устилала землю. От резких, ярких цветов рябило в глазах. Шум впереди стих, повисла тишина, только листья шуршали под ногами.
— Вон, я вижу! — воскликнул Дикси.
Гарбуш с Кепером пригляделись.
— Что? — спросил Гарбуш. — Я ничего...
— Да нет же, вот!
Костяная нога Дикси при каждом шаге глубоко погружалась в листья. Малец заспешил в сторону, миновал ряд деревьев и встал, показав себе под ноги. Гарбуш с Кепером пошли за ним. Дикси, зажав нос пальцами, отступил. Когда гноморобы приблизились, он тряс головой и моргал.
— Как воняет!
В земле виднелась откинутая решетка люка. Листья здесь кто-то сгреб в сторону, на голой земле лежал человек — ноги его свисали вниз. Гарбуш, стараясь дышать ртом, маленькими шажками подошел ближе и заглянул в яму.
— Это вроде камеры, — сказал он, вернувшись. — На одного узника. Наверное, ему туда еду сбрасывали, он там и ел и... — не договорив, гномороб уставился в просвет между деревьями, наконец, замечая, что впереди есть другие решетки.
— Как же он выбрался? — начал Кепер, но Гарбуш уже пошел дальше.
Ряд земляных камер все тянулся и тянулся. Часть решетчатых люков была закрыта, часть — распахнута. Дикси рискнул заглянуть в некоторые и не увидел там узников.
— Им помогли выбраться, только я не пойму — как. Слушайте, а с какой стороны мы пришли? Гарбуш, ты помнишь? Я вроде запутался.
— Тише! Там что-то происходит.
Когда гноморобы остановились, шелест листьев смолк. Они услышали вскрик, приглушенный лязг. Гарбуш, пригнувшись, пошел на звук, Дикси с Кепером последовали за ним.
Трудно было различить, что находится впереди, ряды деревьев образовывали чересполосицу света и теней. В очередной раз попав на освещенный участок, Гарбуш остановился, глядя вдоль узкого, наполненного бледно-желтой пылью пространства. Казалось, что полоса теплого света между двумя рядами темноты тянется куда-то очень далеко, и если пойти по ней, то, в конце концов, выйдешь... быть может, к пологим холмам заброшенной, позабытой всеми страны, где нет ни Острога, ни трупов. Длинная тень пересекла свет, качнулась обратно. Что-то скрипнуло, и Гарбуш прищурился.
