Зеркало отразило высокую полногрудую девицу с темными волнистыми волосами. Риджи провела ладонями по бокам, прижимая плотную материю к телу, чуть повернулась. Бедра широкие, а талия узкая. Она кивнула и подошла поближе. Выяснилось, что зеркало не висит на стене, но как бы является единым целым с нею — их поверхности шли вровень. Словно в стене имелось большое овальное отверстие, которое заполнили... Риджи постучала костяшками пальцев по идеально гладкой поверхности и отдернула руку, ощутив ледяной укол. Зеркало отозвалось чистым хрустальным звоном. Комната и так была очень светлой, а в отражении она становилась совсем белой, как если бы здесь все состояло из плотно утрамбованного снега.
Девушка еще приблизилась, почти коснулась зеркала носом, разглядывая свое лицо. Провела пальцами по щеке, по лбу. Локон упал на глаза, она дунула на него — и вдруг ухватила двумя пальцами, натянула скосив глаза и разглядывая.
Только этого не хватало! Она забегала по комнате, осматривая все углы, еще раз заглянула в сундук, опустилась на колени и проверила под кроватью...
В стене напротив окна распахнулась дверь.
Риджи подскочила, тихо ахнув — но не от испуга, а от удивления. Перед тем как дверь открылась, девушка не услышала звука отодвигаемого засова, а ведь она была совершенно уверена, что заперта в этой комнате, и даже не удосужилась проверить! Получается, Риджи уже давно могла выйти отсюда? Большим и указательным пальцем она постучала по лбу, досадуя на собственную глупость.
Вошли двое мужей. Первый — здоровенный старикан с прозрачно-голубыми глазами. Его седые волосы были стянуты в «хвост», лицо застыло, будто замороженное, Риджи даже почудилось, что в глубоких складках кожи серебрится иней. Второй пониже ростом и помоложе, хотя тоже не юноша. Широкоплечий, с висячими белыми усами. На лысой голове переливались световые блики.
— Ага, я знал, что тебе это пригодится, — сказал Усач, показывая на раскрытый сундук и жилет, в который облачилась Риджи. — У нас тут... несколько прохладно.
Глядя под ноги, старикан остановился на середине комнаты. Повеяло таким холодом, что девушка попятилась. Под жилетом на ней было только платье с открытым верхом, чулки она не надела, мраморный пол холодил ноги сквозь тонкие подошвы кожаных сандалий.
— Так! — сказала она, быстро переводя взгляд с Ледяного на Усача и обратно. — Кажется, недавно я уже участвовала в подобной сцене. Начнем сначала. То, что вы меня не... не тронули, я и так знаю, потому что в этот раз не теряла сознания, только чуть не задохнулась под какой-то тряпкой, которой мне замотали голову. Тогда сразу следующий вопрос: где я нахожусь?
Ледяной промолчал, а Усач пояснил:
— Ты в Наледи, замке аркмастера цеха холодной магии и...
— Да уж, холодной, — согласилась Риджи. — А это... — она ткнула пальцем в Ледяного. — Надо полагать, это и есть сам холодный аркмастер?
— Да. И он твой... — Хуго помедлил, потому что следующее слово, которое он собирался произнести не вязалось в его сознании с Гело Бесоном. — Твой гм, жених. То есть будущий муж. Э... супруг. — Покатав слово на языке и глянув на чара, он кивнул сам себе. — Супруг, вот именно. Потенциальный супруг.
Вытянув губы трубочкой, Риджи присвистнула.
— Да я же стану сосулькой, если лягу в постель с ним!
Воцарилась тишина. Бесон впервые оторвался от созерцания пола и посмотрел на Риджи. Во взгляде чара присутствовало легкое удивление. Хуго Чаттан слегка растерянно пожал плечами. Молодым девицам не положено свистеть. И тем более говорить такое. Хуго вдруг улыбнулся. Ему это понравилось.
Под взглядом Ледяного стало еще холоднее. Риджи вновь обхватила себя за плечи и принялась притоптывать ногами.
— Итак, он — супруг. По-тен-циальный... Что это значит? У тетки была библиотека, там я узнала много всяких слов, только некоторые успела позабыть. Сейчас припомню. Потен... — Риджи уставилась на старика. — Ого! Наверное, замечательно в таком возрасте? Я не очень много говорю? Хорошо, он мой супруг, а ты, значит, язык моего супруга?
Хуго, укусив себя за ус, воззрился на нее, и девушка пояснила:
— Ну, он все время молчит, а ты говоришь за него. В общем, с этим разобрались. Где моя сумка? У меня была сумка из темной кожи, она лежала в спальне. Вы захватили ее с собой?
— Нам было не до сумки.
— Это очень плохо. Теперь осталось выяснить еще одно. Почему вы похитили меня? Я только успела…
— Похитили? — переспросил Хуго. — Кажется, мы спасли тебя от...
Риджи помотала головой.
— Когда тебя спасают, то обычно... Ну, признаться меня не так уж часто спасали до сегодняшнего дня. Вообще-то — ни разу. Но я предполагала, что при этом тебе кричат что-то вроде: эге-гей, Риджи, мы спасем тебя! А потом подают руку, помогают сесть на коня. Не накрывают лицо какой-то вонючей тряпкой, не взваливают на плечо и не утаскивают... то есть не бегут сломя голову куда-то, так что у меня до сих пор в груди... — она положила руки на эту часть своего тела и слегка нажала, — ...до сих пор в груди ёкает. Так от кого же вы спасали меня, добрые люди?
И тут, наконец, заговорил Ледяной, по-тен-циальный супруг. Голос у него оказался глубоким и холодным, как ледяное ущелье в северных горах.
— Мы вытащили тебя из лап Некроса Чермора. Пытателя, как его называют в городе.
Пытателя? Риджи помнила прикосновения смуглого молодого человека — нет, они не показались ей пытками. При воспоминании о том, как он поцеловал ее, в груди девушки стало тепло. Риджи совершенно точно знала, что хочет вновь увидеть Некроса Чермора.
— Из лап? Кажется, у него были обычные руки... — Она хотела добавить: «Довольно нежные, хотя, конечно, как и в похищениях, в этом деле у меня мало опыта», — но, взглянув на Ледяного, передумала. — Нет-нет, тот, кого вы называете Пытателем, наоборот, спас меня. Я была в камере, висела, прикованная цепями, понимаете? — а он приказал освободить меня!
Она повела плечами и запальчиво продолжала:
— Хорошенькое дело! Это что, обычная жизнь для вас в этом городе? Представьте, я ехала сюда выходить замуж, но вместо этого пережила смерть всей своей родни, побывала на кладбище, где на моих руках умерла старая служанка, провисела ночь на цепях, и вот только я очутилась, наконец, в спальне с заботливы молодым человеком, как ворвались какие-то люди, размахивая мечами, схватили меня и уволокли...
Риджи показалось, что Хуго еле заметно улыбается в усы, но Ледяной уже начал проявлять недовольство — брови старикана насупились.
— Кстати, насчет смерти твоей родни, — заговорил Хуго. — Их убили пепеляне. Так мы называем жителей одного... интересного квартала. Они там все поголовно преступники. Крысы. Что с них возьмешь? Пепеляне сделали то, за что им заплатили. Но знаешь, кто приходил к ним перед этим, кто оплатил это убийство?
Он замолчал так многозначительно, что Риджи, сообразившая, что слишком много говорит, а потому решившая теперь молчать и слушать, помимо воли спросила:
