Холмы закончились, дорога сменилась лугом с пожухлой травой. Чермор разглядел впереди кривое высохшее дерево и могильные камни за ним.
Темно-Красный Джудекса вступил на кладбищенскую землю.
Пройдя между могилами, он поставил ларь, выпрямился и взмахнул колотушкой.
Поток чада свился кольцом, распрямился и черным бичом ударил в Некроса. Прошив лобную кость, бич впился в мозг, все вокруг заплясало, задергалось, земля ушла из-под ног, и аркмастер упал.
Музыка безумия обрушилась на рассудок водопадом, закружила и понесла. Мелодия звучала как горячечный шепот, ее ноты были скрюченными пальцами, аккорды — искаженными лицами, гармония — корчами извивающегося в припадке тела. Некрос поднялся, сделал шаг и снова упал. Впереди шаман танцевал между могил, переставляя ноги в такт звукам колотушки. Сельский умалишенный был безумцем с рождения, за много лет чужеродные силы покрыли восковую дощечку его души дикими письменами и бессмысленными разводами; ударяясь о стенки черепа, крестцовый позвонок направлял в мир поток чистого, всепоглощающего сумасшествия.
Некрос пополз. Разум стал полой деревянной пробкой, прыгающей в волнах безумия, он то подскакивал над поверхностью, то погружался в хаотичную тьму. Тьма быстро просачивалась внутрь, наполняла мозг сумятицей бешеных образов, отголосками тихих голосов, обрывками мыслей и чувств.
Шаман плясал, потрясая колотушкой. Пытаясь унять хаос в голове, чар сжал зубы так, что у него свело челюсти. На миг мельтешение образов уменьшилось, и Некрос увидел перед собой морду Тасси.
— Возьми его! — приказал чар.
Хриплый вопль пса-демона огласил кладбище. Примитивное сознание было вместилищем незамутненной агрессии, его составляли инстинкты, не подвластные музыке безумия. Тасси метнулся вперед, мгновенно покрыл расстояние до шамана, подпрыгнул, вцепился в его руку и перекусил запястье.
Некрос встал, волоча ноги, поплелся к кладбищу.
Некромаг не издал ни звука. Когда колотушка упала, Джудекса широко размахнулся, ударил телом пса о могильный камень и попятился.
Враги хозяина не были врагами Тасси. Его интересовала лишь пища — вскочив, пес-демон тут же позабыл про шамана и набросился на колотушку, сокрушая клыками череп и раскусывая позвонки.
Музыка безумия почти лишила Некроса сил. Теперь злая дрожь, наполнявшая тело, сменилась болезненной слабостью. Аркмастер достиг кладбища и пошел среди могил. Стало легче — словно из одуряющей жары летнего полдня Чермор попал в приятную вечернюю прохладу. Шаман медленно пятился, не приближаясь, но и не убегая.
Чермор обогнул могильный камень, прошел мимо остатков колотушки. Тасси кашлял и харкал, хрустел костями, пожирая их. Фигура противника маячила впереди. Превратившаяся в волос, мелко дрожащая нить тянулась от него за холмы, в селение, к личу.
Несколько могил были раскопаны, кости белели в земле. От ямы возле Некроса взвилась струйка свечения. Вторая поднялась от другой могилы, еще и еще — они просачивались сквозь землю, изгибались в воздухе, стягиваясь к одному месту. Завитки сплелись в клуб серого дыма, повисшего между шаманом и чаром — словно одно большое сознание, сложенное из лоскутьев сознания тех, кто был похоронен здесь, у облака отсутствовали четкие очертания: на границах призрачная сущность Костяного Хозяина истончалась, от него отделялись клочья и мертвыми листьями планировали к земле.
Облако вперило в Некроса множество мертвым взглядов.
Шаман остановился возле могильного камня. Чермор тоже встал, не зная, как поступить. Он еще не сталкивался с таким противником. От Костяного Хозяина пришла волна недовольства, сменившаяся негодованием. Облако не шевельнулось, но взгляды вдруг разом обратились назад, к шаману. Тот опустился на колени, спиной к раскопанной им прошлой ночью могиле, склонил голову и поднял руки в жесте повиновения. Облако дрогнуло, взгляды вернулись к Некросу. Но аркмастер цеха мертвой магии не собирался склоняться перед умертвием со старого кладбища. Он сделал шаг вперед.
Костяной Хозяин колыхнулся, в нем заклубились, беспорядочно засновали из стороны в сторону клочки сознаний, составлявших общее сознание кладбища. Ледяной ветер подул от него, тело Некроса сотряс озноб. Оставляя за собой смазанную темно-серую полосу, Костяной Хозяин устремился к Чермору через могилы. Просунув руку за отворот рубахи, аркмастер упал на колени. Он нащупал то, что висело на шее, сорвал с цепочки и поднял над головой. Прижав парангон к ладони мизинцем и большим пальцем, распрямив указательный, безымянный и средний, Некрос Чермор вытянул руку ладонью вперед в жесте Старшего Знака.
Жемчужина стала линзой, она вобрала в себя всю силу аркмастера, сфокусировала и бросила вперед. Костяной Хозяин взвыл сотней беззвучных голосов. Он распался, взметнулись клочья — словно вихрь поднял над землей кучу черных листьев перед самым лицом Некроса. Они опустились и исчезли, впитавшись в землю.
Чермор выпрямился. Слеза Мира жгла ладонь ледяным холодом. Аркмастер пошел к шаману, все еще стоящему на коленях. Услышав шаги, Джудекса поднял голову. Некрос уже возвышался над ним. Изборожденное морщинами тяжелое лицо шамана осталось невозмутимым. Чар ударил его в грудь, опрокинул назад, в разрытую могилу. Шаман упал на спину среди останков. Захрустели кости. Некрос обхватил могильный камень, сцепив зубы, вырвал из земли и бросил вниз.
Тончайшая нить, тянувшаяся от Джудексы к селению, порвалась. Конец устремился назад. Чермор остался стоять на месте, но сознание его метнулось следом и успело схватить нить. Чар подтянул ее к себе. Нить увеличилась, расширилась, в однородной поверхности появились отдельные волокна... Она стала туннелем, в дальнем конце которого чар увидел смутные движущиеся фигуры. Тело Некроса спрыгнуло в могилу, а сознание устремилось вдоль туннеля. За световыми стенами мелькнули искаженные силуэты холмов, земляная дорога, улица, дома — и Некрос очутился в черной сферической комнатке, к своду которой прилипла омертвевшая душа сельского чара, бывшего хозяина тела. Ее оседлало мохнатое существо со множеством лап — Некрос не сразу понял, что это паук. Нить-туннель заканчивалась на его теле: через паука Джудекса управлял личем.
Здесь было два узких горизонтальных окна. Чар заглянул в них и прямо перед собой увидел лицо Вашке. Теперь чар смотрел сквозь чужие глаза, как сквозь отверстия в темном занавесе. Эдзин пригнулся, уходя от косы, лезвие которой выдвинулось сбоку. Клинок чернокожего впился в живот лича, темная комната качнулась. Некрос не желал кончины того, над чьим телом только что обрел власть. Он заставил лича отпрянуть, вилами ударил эдзина по голове так, что тот упал на четвереньки, и опустил руку с косой, до позвоночника рассекая черную спину.
— Отойти! — выкрикнул чар. — Всем отойти! Не трогать лича!
Голос, искаженный стенками чужого черепа, показался глухим и невнятным. Но те, кто сражались с личем, услышали его.
Некрос мысленно потянулся и сжал паука. Мохнатые лапы шевельнулись, арахноид задрожал. Через паука аркмастер присоединил световую нить к жалкой, трепещущей душе чара. Покинув сферическую комнату, он пронесся по туннелю в обратном направлении — и осознал, что стоит в могиле. Он склонился над шаманом... И очень удивился, обнаружив, что тот жив. Камень размозжил плечо, впечатав его в землю, глаза Джудексы закатились, но пальцы правой руки беспрерывно подрагивали. Когда Некрос выпрямился, над краем могилы возникла морда Тасси. Пес-демон посмотрел на хозяина, на шамана и одобрительно чихнул. Некрос выбрался наверх, оглядел стоящий рядом железный ларь. Его обматывала черная шелковая лента, на которой проступали муаровые знаки. Чермор пришел сюда за содержимым ларя, но сейчас у него не осталось сил снимать заклятья шамана. Он взвалил ларь на плечи и побрел обратно.
