Замок Гело Бесона назывался Наледью. Он стоял на северной оконечности Форы, за ним перешеек тянулся еще несколько лиг, соединяя центральный Аквадор с Бритой. Северная сторона — и все равно здесь было не настолько холодно, чтобы Гело смог построить Наледь из ледяных глыб. Так что чар удовлетворился обычным гранитом, но зато мебель сотворил при помощи своей магии — управляемого холода. Ларь, из которого аркмастер достал халат, имел нежно-голубой цвет, узоры инея покрывали его.
Аркмастер стянул волосы в хвост, перевязал бечевой и по длинному коридору направился к центру замка. Ближе к наружным стенам явственнее ощущалась температура окружающего мира — сначала под подошвами был камень, но затем на нем появился иней, сменившийся тонкой ледяной корочкой. Чар шел не спеша, а пятна льда разрастались, постепенно сливаясь в сплошную поверхность. Коридор плавно свернул, мороз усилился. Теперь камня не стало видно, все покрывал лед.
Еще один поворот — и коридор вывел аркмастера в большой зал. У входа стоял прислоненный к стене меч-бастард с длинной рукоятью.
На ходу подхватив оружие, Гело сделал несколько шагов и остановился.
Он оказался в центре Наледи. Никаких углов, вокруг только покатые поверхности, никаких резких переходов — участки белого цвета постепенно сменялись голубым, очень глубоким и чистым. Гело Бесон медленно поднял голову. Веерный свод, скопище перевернутых ребристых чаш, изгибался колоколом, с которого свисало семь длинных сталактитов.
В глубине ледяной толщи застыли полотнища расплывчатого сияния: одни изгибались, повторяя очертания стен и свода, другие напоминали большие комья светящегося льна, клубки нитей, вмороженных в лед. Ясная зимняя тишина, казалось, неслышно потрескивала, и в такт ей по всему помещению перемигивались мириады снежных искр. Зал не отличался величиной, но полупрозрачные пласты льда и хрустальный свет создавали иллюзию гигантского пространства, ледяного сердца вселенной, из которого в мир приходят морозы, вьюги и снежные бураны.
Гело положил меч, скинул халат и левой рукой сжал браслет на запястье. Большой и средний пальцы легли на Слезу. Аркмастер замер. Некоторое время ничего не происходило. От ног чара поползли клубы пара. Раздалось приглушенное гудение; невозможно было понять, издает ли его Гело, или оно само собой возникает в воздухе. Пар сгустился, теперь клубы, похожие на шапки пены, ползли во все стороны. Гул стал сильнее, возник поток снежинок. Толстый, как хвост дракона, он завернулся широкой спиралью вокруг чара, налился ярким белым светом. Снежные клубы плескались у ног Гело. Он закрыл глаза, медленно приседая, вжимая пальцы в Слезу. Гул стал еще громче, вверху затрещало. Чар уже сидел на корточках, опустив голову между коленями. Он не видел, что происходит вокруг, но слышал свист ледяного смерча и хруст опускающихся с купола сталактитов.
А затем — в одно мгновение — все смолкло. Тишина продлилась недолго, ее сменили звуки ударов льда о лед. Чар сидел в той же позе, с закрытыми глазами. Наконец его пальцы соскользнули с парангона и нащупали рукоять меча. Звуки приближались со всех сторон. Они доносились от нескольких источников — одни находились дальше, другие ближе, но все медленно двигались к нему. Чар прислушивался, определяя их расположение, расстояние между ними. Выждав еще немного, Гело Бесон выпрямился, отвел в сторону полусогнутую ногу, качнулся и взмахнул мечом — все это одним длинным и плавным движением, завершившимся хрустом льда.
Его массивное тело двигалось грациозно. Аркмастер сделал скользящий шаг и коротко рубанул. Подтянув правую ногу к левой, широким круговым движением вернул меч назад, положив плашмя на локтевой сгиб. Последовал второй шаг правой ногой и одновременно — быстрый взмах на высоте головы, после чего, не меняя позиции, Гело согнул руки в локтях, словно подрезая чьи-то конечности. Скользнув стопой по полу, он вновь подтянул правую ногу к левой, переместился в сторону, продолжая движение, повернулся, ставя оружием восходящий блок. Оттолкнулся и прыгнул, поджимая ноги и разворачиваясь, взмахнув мечом над головой.
С каждым движением слышался хруст и взметались снежинки. Впрочем, Гело их не видел.
Когда он открыл глаза, вокруг лежало семь фигур. Воины, точные копии аркмастера, но ледяные. Высокие и широкоплечие, с одинаковыми щитами и мечами. Один без головы, второй рассеченный надвое в пояснице, третий с перерубленными ногами, четвертый, пятый, шестой и седьмой... в тех местах, куда Гело нанес удары, голубой лед побелел и раскрошился.
Дыхание чара лишь слегка участилось. Он покосился на свое плечо и нахмурился. Кто-то все же дотянулся до него, от тонкого разреза по коже ползла капля крови, казавшаяся густой и черной в бело-голубом освещении.
Сталактиты со свода исчезли. Пройдет семь дней, пока нарастут новые, и тогда можно будет попробовать другое упражнение.
Звуки хлопков прозвучали неуместно: слишком резко и отрывисто для этого зала. Гело поднял халат, накинул его на плечи. У входа, привалившись к стене, стоял закутанный в шубу человек. На длинных белых усах поблескивал образовавшийся от дыхания иней.
— Хуго...
Человек перестал хлопать, провел ладонью по блестящему бритому черепу и произнес:
— Возникли трудности, аркмастер.
Гело Бесон высоко поднял меч и с размаху всадил острие в пол. Просунув руки в рукава, он направился к выходу, затягивая пояс халата. Проходя мимо Хуго, бросил:
— Говори.
— Девушка, аркмастер. Все дело в молодой девушке. Вашей невесте.
Хуго отвалился от стены и затопал следом.
— Так что? — произнес Гело, не оборачиваясь.
— Она пропала.
Уже полностью одетый, аркмастер цеха холодной магии вышел во двор Наледи, к конюшням. Среди обычных коней здесь стояло несколько скакунов из тех, что обитали на севере, где прошла юность Гело.
Он остановился, привыкая к тусклому освещению. Морды скакунов виднелись над загородками. Когда-то давно, впервые появившись в Форе, Гело ужаснулся жестокому отношению к лошадям. Всего, что облегчало им жизнь: нагрудников для закрепления подпруги и седла, мягких подседельников — всего этого в Форе не существовало. Во всяком случае, пока сюда из Бриты не приехал Гело Бесон.
На стене висели уздечки, сбоку от стойла было бревно, на котором лежало седло со стременами и подпругой. Ни плетей, ни хакамор, ни мундштуков. Гело не носил на сапогах шпор.
Аркмастер встал перед могучим животным, чья пышная грива отливала голубым цветом. Конь фыркнул, выпустив из ноздрей струи пара. Гело провел ладонью по гриве и открыл загородку.
Он не доверял каретам, да и паланкины недолюбливал. Этот способ передвижения годится для стариков, барышень или жирных торговцев — но не для воинов. Вот конь — другое дело. Хотя, чтобы достичь места, куда он направлялся, нужно пересечь всю Фору, от северного склона до южного. Улицы на вершине широки и удобны, но кривые узкие переулки нижних кварталов плохо годились для верховой езды. Дома бедняков слишком тесны, и люди, не занятые на постоянной работе где-нибудь в другом месте, предпочитали проводить дневные часы снаружи, — кузнецы и старьевщики, цирюльники и костоправы, менялы, нищие, воры и забулдыги. Еще здесь хватало ослов и валяющихся в лужах свиней. Грязи тоже немало, как и помоев в канавах.
