Как и при первой встрече, голос Капканова гипнотизировал безбрежной властью, хранимой этим невысоким невзрачным человеком. Разница состояла лишь в том, что в предшествующий раз Валерий Валерьевич глаз не поднимал, а сейчас – наоборот, смотрел куда-то вверх, в ночное небо или на верхушки окружавших поселок сосен. Глаз, однако, это рассмотреть все равно не давало.
Лысый и его стрелки исчезли, словно средневековые японские воины-тени, оставив Покрышкина и Матвеева у подножия лестницы одних.
– Здоровья, господа, я вам желать не намерен, – на этот раз Капкан обращался к незваным гостям, – так что прошу перейти сразу к делу. Полагаю, вы отдаете себе отчет, что второй раз отсюда уже не выберетесь, какой бы цель вашего визита ни была?
У Матвеева невольно вздрогнули коленки, а Павел вдруг спросил такое, отчего Леша и вовсе чуть не грохнулся без чувств:
– Вашему сыну уже лучше, Валерий Валерьевич?
Тот вздрогнул, словно от внезапного удара, едва не взглянул Павлу в глаза, но смог сдержаться, по-прежнему наблюдая за кронами деревьев. Охрана, без слов уловившая смену настроения босса, дернулась вперед, чтобы покарать дерзкого. Но Капкан сделал легкий жест рукой, и церберы мгновенно утихли, вернувшись на свои места.
– Вы думаете, что я поверю в вашу невиновность и непричастность к болезни Артема только потому, что вы так безрассудно вернулись в мой дом? – гулко, словно говорил в пустую бочку, произнес Капканов, и Леша заметил, с какой силой тот сжимает мраморный край перил. – И потому вам хватает наглости и бестактности, чтобы интересоваться здоровьем моего сына, которого вы же и приковали к постели?
На какой-то момент Матвеев даже пожалел, что конвойные ушли – если сейчас он все же грохнется в обморок, его даже никто не придержит. Он заставил себя собраться, лихорадочно глотая скупую слюну, чтобы избавиться от звенящих пробок в ушах.
– Мы невиновны в болезни вашего сына, – Покрышкин отвечал мягко, но уверенно, опасно балансируя между верой в собственные слова и риском опрокинуть на себя котел кипящей смолы. – Но теперь мы знаем того, кто виновен в этом…
Капкан вздохнул, словно услышал что-то ожидаемое.
– В этом можно было не сомневаться, Павел. В этом мире каждая живая тварь пытается выжить, подставив под удар тварь другую, соседнюю. Не удивлен, что это происходит и в вашем случае. Любопытно одно – как вы смогли с такой помпой покинуть мой дом в прошлый раз? Но, надеюсь, я смогу узнать это в самые короткие сроки…
– Нет, Валерий Валерьевич. – В тоне Покрышкина блеснуло что-то такое, отчего Капканов вновь чуть не взглянул ему в лицо. – Мы не пытаемся подставить кого-то под удар. И честно расскажем вам, как покинули особняк, пытки не понадобятся. Но я хочу, чтобы вы поверили, что за это время нам действительно удалось отыскать того, кто виноват в болезни Артема. И, если это вам интересно, не только его. Мы нашли… человека, – решился он использовать это слово, – готового причинить сверстникам Артема еще много и много зла…
– Звучит глупо и неправдоподобно, – чуть скривился Капкан.
– Восьмилетний Роджер Уотсон, более известный под остроумным прозвищем Веселый, тоже звучал неправдоподобно. – Сейчас Павел был похож на солдата перед расстрелом – стоял прямо, высоко задрав голову, чтобы видеть своего собеседника, а руки сложил за спиной. – Но именно он, вернувшись с семьей из Малайзии после отпуска, сумел заразить неизвестной эпидемией сначала аэропорт Сиднея, затем весь город, а после уничтожить восемьдесят процентов населения материка. Правда не всегда похожа на покупку в супермаркете, Валерий Валерьевич…
Капкан взглянул вниз, но не на пленников, как того ожидал Леша, а куда-то в сторону, на газон. Казалось, он раздумывает, приказать ли немедленно грохнуть надоевшую парочку, принесшую его семье и дворцу столько бед, или же выслушать дальше. После минутного ожидания бандит облизнул губы, впервые выдав волнение.
– Продолжайте, Павел.
Леша со свистом протолкнул воздух сквозь плотно сжатые зубы. Только настоящая власть никуда не спешит, и сейчас Матвеев был искренне рад этой простой мысли. Его шатало и мутило, но он старался держаться, беря пример с воистину гранитного шефа.
– Ваш сын стал невольной жертвой экспериментальной психотропной программы, тестирование которой проводилось на пользователях известной игры «Хроники Войны». Если вам знакомы понятия электронного зомбирования или управления подсознанием, вы меня поймете. – Покрышкин говорил уверенно и четко, словно готовил эту речь всю дорогу до коттеджного городка. – Его болезнь является последствием некорректного разрыва сеанса между испытуемым и транслятором, личность которого нам и удалось установить.
Желваки Капкана окаменели, теперь он неотрывно смотрел на обломки фонтана, расположенного в центре парка. Охранники бандита, словно собаки, почувствовавшие перемену настроения, но не понимающие ее, беспокойно переминались с ноги на ногу.
– Горе, постигшее вас, несравнимо ни с чем, – продолжал Павел, то смягчая, то усиливая напор, – но беда, несомая этим человеком в наш мир, может оказаться гораздо страшнее… Если программа пройдет окончательную стадию…
– Идемте в дом, – негромко приказал Капкан, резко разворачиваясь и отшагивая от перил, и Покрышкин запнулся на полуслове. – Роман?
Лысый появился из-за куста незнакомых Матвееву цветов, словно сидел в засаде, только и ожидая приказа хозяина. Леша от этого наскока вздрогнул, все же успев подобраться и не дать мочевому пузырю осуществить конфуз. Рома улыбнулся им одними губами, приглашающе вытягивая руку, и все трое принялись подниматься по широкой белоснежной лестнице, кое-где носящей следы недавнего сражения.
Капканова они нагнали уже в доме, когда тот мягкой и уверенной походкой миновал анфилады комнат. Из четырех охранников с ним остались только двое, да Ромыч все наступал на пятки, не давая ни замешкаться, ни осмотреться.
В широком зале, украшенном и обставленном столь же богато и вычурно, как весь особняк, Валерий Валерьевич остановился. Взмахом руки прогнал неприметного слугу, лично задернул тяжелые портьеры на окнах. Ромыч остался у дверей, через которые все вошли, охранники разместились у двустворчатого портала, выводящего в большую гостиную.
Кажется, они попали в комнату для чаепитий, другого объяснения Алексей найти не мог. Вдоль стен размещались милые круглые столики, окруженные изящными креслами с высокими спинками, больше мебели в просторном зале не было вовсе.
– Садитесь, – вежливо, но жестко распорядился Капкан, сам при этом оставаясь на ногах.
Облокотившись о спинку одного из кресел, хозяин дворца сосредоточенно изучал паркет.
Покрышкин, торопливо мотнув напарнику головой, опустился в мягкое кресло. После секундного колебания его примеру последовал и Леша.
– Петенька, чайку нам сделайте, пожалуйста.
Казалось, Валерий Валерьевич обращается к пустоте, но Алексей знал, что особняк тотально напичкан электроникой, и верный секретарь непременно услышал своего хозяина. Затем, почему-то повернувшись в сторону Матвеева, Капканов счел нужным добавить:
