Так вот – несмотря на воткнутый в «раллер» кабель, непосредственное физическое подключение к сети Анклава находилось внутри «Солнечной Иглы». Сквирел узнал главное – частоту и кодировку вещания нового, разработанного совместно спецами «МегаСофт» и машинистами Мортенса формата сетевого сигнала. Сквирел молодец – он знал, безы не знали, что он знал. Информация давно уже управляла миром, но никогда прежде это не проявлялось столь наглядно. Во всяком случае, для Лисы.
Ломщица четко знала свою задачу, помнила, что нужно Бойду. Она держала в руках все производства Анклава. Да вообще – она держала все. И всем могла управлять – ни один верхолаз сейчас не мог смыть дерьмо в унитазе с программным управлением без разрешения Лисы.
Самого Бойда она тоже отлично видела. И вела «Ауди Дромадер», несущийся по улицам Анклава, убирая с его пути все препятствия: безы на блокпостах по всем установкам обязаны подчиняться приказам, пришедшим на «балалайку». О том, что приказы липовые, их оповестить не успели – все команды теперь фильтровала тоже Лиса.
Это настоящее блаженство, это час слияния с Цифрой, то, о чем писала Поэтесса в «Числах праведности». Лиса была по-настоящему счастлива в последние двадцать минут. Жаль, но она совершенно не испытывала уверенности, что когда-нибудь еще удастся пережить нечто, подобное нынешнему экстазу.
Снаружи – в медленном и кажущемся теперь безнадежно архаичным и устаревшим реальном мире – дела обстояли много хуже. Иногда приходилось переключать внимание на управляющий внешними командами «раллер». Пальцы, нажимающие на клавиши, слушались плохо. Совсем не слушались, если уж начистоту.
Руки сильно дрожали, перед глазами плавали черные пятна, мешая рассматривать информацию, которая отображалась на экране «раллера». В груди неприятно давило, словно на ребра положили каменную глыбу весом в тонну. Дышалось с трудом, но дышать лучше не хотелось.
Лиса знала, что это такое – симптомы передозировки «синдина». Если ей суждено остаться в живых после завершения сегодняшней операции, завтра ее тело будет содрогаться от боли. Но больше всего достанется голове – обманутый наркотиком мозг не прощает подобных экспериментов. Он будет требовать еще и еще, пока наслаждение, что дарует «синдин», не сожрет все рецепторы, пока мозг не перестанет отличать реальный мир от фантазий. Лиса знала, нельзя идти на поводу у «синдина», она видела много «минусов», переборщивших в свое время. Но уверенности, что сумеет устоять, не было. Удастся ли вообще выжить?
Лиса вернулась к подключению через «балалайку». Вопросы о жизни больше не донимали – жизнь существовала только здесь и сейчас. Все остальное было лишь жалким подобием, неизбежной дорогой, ведущей в настоящую сущность – в мир Цифры.
Ломщица заметила необычное движение в зоне транспортного узла. Сейчас любое движение, исходящее с каналов Роберта Стейна, само по себе было событием необычным. Самолет, запросивший посадку десять минут назад, на позывные не отвечал. Точнее, отвечал, но в каком-то своем, по всей видимости, заранее оговоренном со службами транспортного узла, шифровании. Полнейшая абракадабра загрузилась в оперативку, с которой управлялась Лиса. На расшифровку сигнала могло уйти полвека… только не в этот раз: «синдин» вытряхивал из мозгов все, что они успели накопить за двадцать два года жизни, заставлял совершать невозможное.
Лиса не поняла всего, что прошло в сообщении. Разбираться в сложном шифре дальше, используя больший массив данных, возможности не было – со Стейна ребята дали отбой, и пилоты затихли, полностью отключившись от сети, как только шасси самолета коснулись бетона взлетно-посадочной полосы. Ничего. Полученных данных вполне достаточно. Они наверняка заинтересуют Бойда.
…Никаких предварительных договоренностей не было. Бойд знал – его ждут. Если бы он не явился самостоятельно, они нашли бы способ пригласить со всем надлежащим уважением и знаками почтения. Не через сеть, разумеется. Сети они теперь боялись как огня.
У блокпоста толпилось много людей. На бетонной стене с узкими бойницами, почерневшей от копоти – видимо, блокпост забрасывали зажигательной смесью, – отчетливо выделялись светлые рытвины от пуль. Даже в воздухе, прошедшем сквозь фильтры вентиляционной системы «Дромадера», ощущался запах «слезогонки».
Машину Бойда бунтовщики пропустили, словно им кто-то отдал приказ. Здесь его тоже ждали. Вполне возможно, многие из этих людей не знали, кто находится внутри черного «Дромадера», но видели в нем спасителя.
Впервые в своей жизни Бойд испытывал неуверенность и страх. Не страх неудачи – неудач в его жизни было достаточно, к такой мелочи он давно привык. Любую неудачу можно пережить и в конце концов исправить. Нет, он боялся, что не справится, если все получится.
Для чего он затеял это все? Ради власти? Для чего она? Любому человеку на Земле, что бы он ни говорил, греет душу, когда появляется возможность повелевать другим человеком, когда он может ощутить свое превосходство, свое право решать за других. Не важно, над кем властвовать – над собственными детьми, женой, над младшими пацанами в школе. Чем больше власть, тем больше удовольствия. Бойд это прекрасно понимал. Но сотворил это все он совсем не ради власти.
Или это самообман, желание выглядеть лучше, быть праведником в собственных глазах? У Бойда были планы. Еще сегодня утром они казались абсолютно правильными и жизнеспособными. Сейчас все больше сомнений появлялось в мыслях Шотландца.
– У меня сообщение от Лисы, – услышал Бойд голос Сквирела, который занимался информационным обеспечением проекта в отсутствие главной машинистки клана.
– Что там у нее? – В голосе Бойда проскользнули нотки обеспокоенности. Сейчас успех всего дела держался именно на Лисе. Если девчонка оплошает, никакие бунты вопроса не решат. И, что уж греха таить, Шотландец переживал за нее.
– Данные из транспортного узла.
– Из Стейна?
Что важного могло сейчас происходить в транспортном узле, который принимал в лучшем случае один самолет в месяц? «Суперсобаки» не ходили с самого момента Катастрофы – слишком много участков трассы повреждено даже на территории Британского халифата, а о путешествии за его пределы не стоило и мечтать: тоннель под Ла-Маншем больше не существовал. Неужели Анклавы решили прислать в Эдинбург подкрепление? По спине Бойда прошел неприятный холодок. Бред! И в лучшие годы такого не бывало.
– Да. Лиса сообщает, что в приземлившемся несколько минут назад джете прибыл сам Моратти.
Бойд поперхнулся от неожиданности.
– А он что здесь делает?
– Больше никакой информации. Борт оборвал соединение с сетью, – после трехсекундной паузы сказал Сквирел. Он был на связи с Лисой.
– Почему она не сообщила мне сама?!
Возмущение и злоба – лишь способ скрыть правду. От самого себя прежде всего: Бойд знал, что Лиса может не пережить сегодняшний взлом, но всем сердцем не желал этому верить. Если девочка молчит, значит, с ней что-то не так.
– Пока она может вещать только в цифровом виде. Как только ее программы загрузятся в сеть полностью, голосовой режим станет доступен.
