Второй, сверкающий блистером кабины, Si-64L, легко и почти бесшумно взмыл в небо и унесся в направлении Ньюингтона. Третья машина сейчас разводила пары на Пустыре – кто бы знал, каких усилий стоило доставить туда вертолет незамеченным. Именно этот вертолет и должен достичь цели. Во что бы то ни стало, без его игрушек Лисе придется тяжело. И почти никакой вероятности остаться незамеченной.
Бойд скрестил пальцы, чтобы все получилось, и пошел надевать парадный килт клана.
«Вам пришло сообщение», – обычная служебная фраза, которую в былые годы любая «балалайка» выдавала несколько раз на дню. После Катастрофы сообщений стало меньше, но все же эта фраза оставалась самой популярной в наборе, зашитом в каждый индивидуальный чип подключения к сети. Джарред Ливанов, ходивший на работу в «Солнечную иглу» уже не первый десяток лет, привычно просканировал закрытое сообщение антивирусом, потом открыл его. Привычка профессионального машиниста: не знаешь отправителя лично, просканируй файл.
Желтый конвертик перед взором дрогнул и картинно открылся. Дата, отправитель, служебные данные. Все. Больше ничего не было.
Пустое сообщение, возможно, сбой в сети. На всякий случай Джарред еще раз проверил конверт антивирусом – ни малейшего подозрения. Машинист пожал плечами и переключил свое внимание на данные, приходящие с только что запущенных узлов сети. Все работало штатно.
«Вам пришло сообщение». Еще один желтый конвертик высветился на глазном наноэкране, призывно моргая, желая быть открытым. Антивирус – чисто. Открыть. Тот же эффект: пусто. Только…
Только, наверное, старым он стал. Первый раз Джарред не заметил – перед тем, как раскрыться, конвертик моргнул, исчез на одно короткое мгновение. Джарред уже начал сомневаться – скорее всего он видел это и в первый раз, но счел каким-то программным сбоем еще не отлаженной как положено сети. Но два одинаковых сбоя подряд?
«Вам пришло сообщение».
«Вам пришло сообщение».
«Вам пришло сообщение».
«Вам пришло сообщение».
«Вам пришло сообщение».
«Вам пришло сообщение»…
– Молли, – обратился он к сидящему рядом грузному типу с потной лысиной, к которой от стоящего на столе «раллера» тянулся проводок психопривода, – нас атакуют.
Голос Джарреда был совершенно спокоен. Атака – это движение, это нормальная жизнь нормального машиниста.
– Обычный спам, – констатировал Молли. Он двигал пальцем по столу вверх-вниз, явно просматривая список последних системных событий.
Система, присланная им ребятами Мейера, работала хорошо. Но она была новой, не до конца изученной, и багов, как в любой новой программе, в ней тоже хватало.
«Вам пришло сообщение».
«Вам пришло сообщение».
«Вам пришло сообщение».
«Вам пришло сообщение».
«Вам пришло сообщение».
«Вам пришло сообщение»…
Конвертиков стало так много, что они мешали воспринимать окружающее. Джарред приказал им исчезнуть, но на месте пропавших тут же выстроилась новая партия спама.
– Нас атакуют, Молли, – все так же спокойно повторил Джарред. – Посмотри, откуда ведется рассылка, я отключаюсь. Нужно почистить «балалайку».
– Из…
Палец толстого Молли выписывал круги на гладкой столешнице. Он подался вперед всем телом, сощурив глаза, как будто информация, которую он читал, отображалась не на глазном наноэкране, а на стене перед ним.
– Ч-черт! – заикаясь, пробормотал Молли.
– Что?
– Punkground, линия 23, – сказал толстяк.
Джарред заметил, что под мышками у соседа медленно, но очень заметно расплываются темные пятна. Еще Ливанов отчетливо осознал, что дело плохо, и достал из ящика стола ампулу с «синдином».
– Нет, – подал голос Молли, – двадцать первая.
Он мотнул головой, словно ему что-то привиделось, и поправился еще раз:
– Шестнадцатая.
Джарред нажал клавишу на своем «раллере», снова подключившись к административному доступу. Посмотрев пару секунд на открывшуюся ему картину, Ливанов повернулся к толстяку, кивнул и вскрыл ампулу.
– Твою мать! – простонал Молли.
Мобиль безов, завывая сиреной, остановился в паре кварталов от паба «Клещи». Двое укутанных в кевлар бойцов резво побежали к ближайшему строению – немного покосившемуся двухэтажному зданию с четким следом от нахлынувшей полтора года назад волны на уровне окон первого этажа. Самым часто употребляемым словом в их сбивчивом разговоре было «прикрой». Они опасались за свои задницы, но бесплатную жратву, электроснабжение и работающий сортир, что предоставляли их семьям верхолазы, приходилось отрабатывать.
Лиса наблюдала за этой картиной через работающую сейчас камеру, висевшую на столбе, собравшем пучки безвозвратно мертвых оптоволоконных линий старой сети. Отлично, все идет по плану. Уголки губ машиниста медленно поползли вверх, пытаясь изобразить улыбку, но обилие «синдина» в крови сделало мышцы ленивыми и непослушными. Только пальцы, не прекращающие дрожать, продолжали нести вахту. Им не привыкать, они с клавиатурой «раллера» – одно целое.
– Все как надо, – сообщил Краб.
Краб был старым ломщиком, он отошел от дел задолго до того, как на арене появился Сорок Два. До того, как Пророк возвестил о приходе эпохи Цифры, подарив миру возможность погрузиться в Цифру так глубоко, как до этого могли только Великие. Но вскоре выяснилось, что Сорок Два немного поторопился с объявлением – эпоха Цифры, помаячив прямо перед глазами, снова унеслась в заоблачные дали. Так считал Краб.
Лиса не была с ним согласна, но делить им нечего – оба чтили заветы Поэтессы, и сейчас Краб взялся приближать эпоху методами, которые считал доступными для себя: он предоставил убежище Лисе и помогал ей в работе. Не стоил упоминания тот факт, что паб «Клещи», совладельцем которого являлся Краб, давно работал под «крышей» Бойда – старый ломщик рисковал за идею, а не по обязанности или из страха.
– Я вижу, – тихо и медленно произнесла Лиса.
Краб кивнул и отодвинулся в сторону, прильнув к своему монитору. Лиса работала, она почти слилась с Цифрой, и отвлекать ее не стоило.
В «раллер» Лисы приходило все больше отзывов, все больше данных пропускал ее мозг через себя. Сознание, погруженное в Цифру, обрабатывало целые сонмы нулей и единиц, складывая их в правильную картину, выбирая единственно верное решение. Внешний мир замедлился, почти остановился, тело не слушалось, нос и щеки онемели, словно их натерли снегом. Но внутри, в Цифре, мозг Лисы работал на пределе возможного, выжимая из клубка ловушек, количество которых прибывало, все возможное. Тяжело, очень тяжело. Очень хочется добавить «синдина», но нельзя, доза предельная, бо́льшую сознание может не выдержать и отключиться. А этого допустить никак нельзя – вся операция сейчас зависит от ее перегруженного «синдином» мозга.
