Симу я записала на рисование – дочка не расстается с кисточкой. Отзанимались два раза. На третье преподаватель предложила не приходить. Она работает только с теми детьми, которые могут просидеть за столом сорок минут, выливают за собой водичку и рисуют теми красками и по тем шаблонам, которые им предложены. Надо сказать, что и среди трехлетних детей такие есть. Был мальчик Гера, который замирал от крика мамы: «Я тебе сейчас такое устрою!» Мы, взрослые, тоже замирали от ее крика.
Потом мы решили заняться музыкой. Преподавательница встала в середину комнаты и заголосила народную песню. Голос у нее был сильный, акустика в зале – хорошая. Девочка Даша описалась. Сима заплакала. В этот момент маленький сын самой преподавательницы, которого не с кем было оставить, достал чупа-чупс и начал бегать.
– Не обращайте на него внимания, – сказала преподавательница детям. Те как по команде стали нарезать круги по залу и начали требовать чупа-чупсы.
– Занятие сорвано. Я с такими маленькими не работала, – вынуждена была признаться преподавательница. – В другом клубе с шести лет приходили.
Если честно, я приуныла. Но были еще занятия по балету. Для малышей. В детстве я сама занималась балетом и очень хорошо помню, как преподавательница говорила моей маме, что у меня слишком толстая попа и слишком короткие ноги. Мама отдала меня в балетную студию не потому, что хотела, чтобы я стала балериной, имела прекрасную осанку и красивые ноги. Она работала в двух местах, и балетная студия была как раз рядом со станцией электрички, откуда она уезжала на свою вторую работу. Пока я занималась, мама успевала поработать, а потом забрать меня. Я стояла у станка с разбитой коленкой – упала буквально накануне с велосипеда. Я ее даже разогнуть боялась. А преподавательница подошла и шлепнула меня по коленке так, что слезы брызнули из глаз.
– Нет, она не умеет терпеть, – объявила преподавательница моей маме. А я не смогла крикнуть, что умею, только дайте шанс.
Теперь я решила, что Сима другая, и жизнь другая, и все теперь по-другому, и записала дочь на балет. Девушка Оля – настоящая балерина – показывает, как киска умывается. Она учит деток, как ходят пингвинчики. А растяжка на «лягушку» – главный мой детский кошмар – называется «бабочка машет крылышками». Сима замирает при виде зеркал во всю стену и гимнастических ковриков в цветах. Она оборачивает этот коврик вокруг талии, как юбку, и смотрит на себя в зеркало: «До чего ж я хороша».
– Купите Симе пачку. Пусть оставит в покое коврик, – велела мне Оля.
Сима в новой розовой пачке пыталась выйти на улицу, надев ее на джинсы и куртку. С сумкой с нарисованными пуантами она не расстается – вешает ее на шею и возмущается, если пытаешься снять. Засыпает она тоже в пачке и с сумкой. Когда я лентами, которые пришила к балеткам, обвязывала ей ноги, она даже не дышала. И не нужны никакие физиотерапии и электростимуляции голени, чтобы не было плоскостопия и «вальгусной стопы». А мне тоже ничего не нужно, лишь бы видеть ее счастливые глазенки. Она несется на занятия на самокате так, что за ней приходится бежать.
В ее группе есть девочка, которая танцевала, не выпуская соску изо рта. Девочка уже большая, и все преподаватели начинали отчитывать маму – почему вовремя не отучили? А к психологу обращались? Только Оле было все равно – и девочка на время занятий забывала про соску, а потом и вовсе «подарила» ее нашей балерине. Еще одна девочка – пухленькая, неповоротливая, но очень гибкая. Ее никуда не брали, только Оля взяла. Она разрешает мамам и бабушкам танцевать вместе с детками. Когда было тепло, Оля открывала окна, и сразу же в них просовывались руки с айфонами – мамы снимали занятие и хохотали. И Оля хохотала вместе с ними. А еще она ходит по парку и приклеивает на столбы объявления – приходите заниматься балетом.
Точно так же, случайно, на детской площадке, мы нашли девушку Машу – художницу. У нее то ли три брата и две сестры, то ли наоборот. К Маше сбегаются все дети в округе, потому что она – без педагогического образования, с крохотным опытом работы, еще не окончив Строгановку – умудряется делать с детьми то, что мало кому под силу. Они делают барашков из макарон, пейзажи из гречки и манки, жирафов из пластилина, белочек, черепах, осенний лес, фрукты на подносе… И два часа дети сидят, клеят, лепят, смешивают. Малыши не выбегают в туалет, не просят баранки, они сидят на стульях, как будто Маша их приклеила. Детские шедевры, прикрепленные к стене булавками и кнопками, мне нравятся больше картин в багетах.
Мой сын не станет шахматистом, но он иногда достает шахматные задачки и решает их в свое удовольствие – нервы успокаивает. Возможно, моя дочь не станет балериной или художницей, но я буду хранить ее первые балетки и первый рисунок.
Выход в свет. Как всех вывести из дома?
Эта ситуация знакома каждой маме, называется «семейный выход». Нужно всех быстро накормить, одеть, причесать, собрать сумку с самыми необходимыми вещами, накраситься и одеться самой и при этом умудриться не опоздать на торжественное мероприятие.
Что нам советуют психологи? Заранее обсудить с ребенком гардероб – что он хочет надеть, а что нет. Предложить выбор, договориться с вечера. Самой не быть «клушей», чтобы подготовиться раньше ребенка, заранее собрать необходимый НЗ – воду, печенье, баранки и прочее. Остаться спокойной и уравновешенной, рассчитать время.
Нет, ну это просто невозможно. Во-первых, потому что дети, как правило, совершенно не помнят утром, о чем с ними договариваешься с вечера. Одна моя знакомая, которая с вечера выбирала с дочкой цвет колготок, наутро все равно получала скандал. И все договоренности – псу под хвост. Во-вторых, собраться раньше ребенка – утопия, потому что сначала нужно упаковать детей, а уж потом, прыгая на одной ноге, влезть в джинсы самой. И это при открытой настежь входной двери, чтобы дети не запарились. Кто-то успевает, при правильном распределении времени, сделать прическу и макияж, но только не я. Сколько раз я выходила из дома с одним накрашенным глазом! Однажды я вышла из дома в домашних тапочках. И еще несколько раз – в халате. Накрашенная, с прической, на каблуках и в халате.
Если при этом в доме имеется сын-подросток, то нужно быть готовой к тому, что он собирается дольше, чем девочка. И оторвать его от зеркала с первого раза точно не получится – он там что-то долго выглядывает. И даже чтобы вынести мусор, собирается так, как будто идет на свидание. Что же делать матери? Приготовить вещи заранее? Конечно. Иначе почему у меня вместо пудреницы в сумке валяется пакет с баранками и вся сумка засыпана маком? А жвачки, прилепленные к подкладке? Конфеты, рассованные по всем карманам? Да, я никак не могу сбросить лишний вес, потому что у меня во всех карманах – конфеты. А еще платки, пакеты, на случай если ребенка начнет тошнить, запасная одежда, браслеты от укачивания, орущая кукла, без которой вообще невозможно выйти из дома, машинка, маленький пазл, естественно, рассыпанный. Палка, принесенная из парка, но настолько ценная, что ее всегда нужно носить с собой. И много еще чего. И телефон, где-то на самом дне. Там же, где ключи от машины и от дома. И муж, который ругается, что у меня вечный беспорядок и в сумке, и в голове.
