Зрелище было настолько жутким и неестественным, что Гончая на какое-то мгновение растерялась.
Создание, находящееся прямо напротив нее, ничем не напоминало человека. Скорее, это был зомби. Он уверенно держался на ногах, но это, пожалуй, была единственная часть тела, которую контролировал Чужой. Спина была прогнута назад, голова все так же неестественно завалена набок, а руки висели, словно две безвольные плети, вдоль туловища.
Но самым страшным во всем его облике были, несомненно, глаза. Зрачки закатились под веки, так что видны были только белки глаз.
То, что стояло сейчас напротив Гончей, явно не было человеком. Это существо просто не могло им быть.
Она открыла было рот, чтобы сообщить об увиденном напарникам или просто закричать от ужаса, но в это мгновение краем глаза увидела взметнувшуюся вверх ногу.
Охотница обладала не только ментальным даром, но и всесторонней военной подготовкой. Чисто автоматически сработали защитные рефлексы, выработанные в течение многолетних упорных тренировок, но даже они не спасли — скорость и сила удара были невероятно велики.
От прямого попадания в солнечное сплетение она согнулась пополам. Отчаянный крик так и не вырвался из горла, потому что следующий резкий удар — коленом — был направлен в подбородок.
Голова Гончей неестественно дернулась, тело подбросило вверх, после чего она рухнула, словно тряпичная кукла, в мутный ручей канализационного стока, чтобы уже больше никогда не встать.
Сломанная челюсть вкупе с сотрясением мозга сами по себе надолго, если не навсегда, выводили ее из строя. Но Милой не нужны были неожиданности. Она действовала наверняка.
Мощный целенаправленный удар в область сердца прекратил земное существование великой охотницы. Сломанные ребра своими острыми осколками вспороли легкие и сердце...
Жизнь и игра закончились.
Полковник Фабел лишился еще одного человека.
* * *
— «Блэк Джек», — произнес я магические слова, одновременно забирая со стола все ставки игроков.
Девушка-собака открыла было пасть, видимо намереваясь что-то сказать или возразить, но неожиданно схватилась за сердце. На левой стороне ее груди быстро набухало и разрасталось большое кроваво-красное пятно. Прошло еще несколько бесконечно долгих секунд, и послышался хруст разрываемой грудной клетки, а в том месте, где должно было находиться ее сердце, образовалась внушительных размеров дыра с рваными краями.
Неразбитый бокал все-таки оказался дурным знаком.
Она резко дернулась, и под тяжестью тела стул опрокинулся назад. Не нужно было иметь глубоких медицинских познаний, чтобы понять: охотница была мертва задолго до того, как достигла земли.
— У вас здесь принято сбрасывать трупы в moре пли вы избавляетесь от них каким-то другим, более экзотическим способом? — холодно поинтересовался я. И без всякого выражения продолжил: — Делайте, пожалуйста, ваши ставки.
Такого поворота событий они явно не ожидали. Насколько я понял, в этом месте обычно умирали неудачливые крупье, но уж никак не игроки.
— Делайте ваши ставки, — еще раз повторил я, и только после этого сидящая напротив меня пора наконец пришла в себя.
— Мы доиграем до конца, а только затем избавимся от трупов, — свистящим полушепотом произнес Вампир, при этом лицо его начало быстро багроветь, наливаясь кровью, затем плавно покрываться трупными пятнами, и завершилась эта зловещая трансформация тем, что на месте, где минуту назад была вполне здоровая кожа, остались только свисающие куски гниющей, отвратительно смердящей плоти.
Пустые глазницы и безумный оскал скелета вполне органично дополняли картину превращения живого человека в полуразложившийся труп.
Я не боялся покойников, да и вообще мало чего боялся, но в эти мгновения я почему-то отчетливо понял, что напротив меня сидит сама смерть — собственной персоной. И от осознания этой простой, но ужасной истины сердце сдавили тиски ледяного страха.
— Бывает кое-что и пострашнее смерти, — как бы угадав мои мысли, все тем же шелестящим шепотом сообщил Вампир. — Намного страшнее...
Если до этого момента можно было сказать, что ужас едва не накрыл меня с головой, то последняя реплика привела к абсолютной, неодолимой панике.
Если бы тело не было парализовано мощной волной страха, я, возможно, даже предпринял бы самоубийственную попытку к бегству. Или просто спрыгнул бы со скалы, устремившись навстречу спасительной бездне. Потому что находиться так близко от этого зловещего создания было выше человеческих сил.
Но тело не повиновалось мне. Только руки и голос.
— Я ставлю все, что есть, на кон, — чуть слышно прошелестел Вампир. — И пусть смерть нас рассудит...
Паук все еще находился под впечатлением неожиданной кончины девушки, поэтому чисто автоматически бросил на стол всего одну фишку. Эта минимальная ставка ничего не решала, потому что в случае победы его напарника мне все равно было бы нечем рассчитываться. Во второй раз за последние пять минут проигравшая сторона лишалась всего.
Я начал раздачу. Оба игрока набрали по двадцать очков (десять и десять), и теперь все зависело от того, какую карту я сдам себе.
Имея на руках двойку, мне удалось достать из колоды девятку, а затем еще одну девятку.
— Ровно, — с облегчением выдохнул я.
Игроки и крупье остались при своих...
— Эта раздача уж точно будет последней. — Пустые глазницы пронизывали насквозь не только меня, но, казалось, и само время.
Я отчаянно хотел не поверить ему, но что-то глубоко внутри подсказало мне, что предстоящий сет действительно будет заключительным. А еще я понял, что прямо сейчас это олицетворение смерти получит «Блек Джэк» — и игра закончится.
* * *
— Полковник Фабел, поступали ли какие-нибудь сведения от вашей команды? — Зету нужно было для начала решить все текущие проблемы и только затем уже вплотную заниматься спутницей Чужого.
— Нет, я не могу с ними связаться до тех пор, пока операция протекает под землей.
— У вас есть еще люди?
— Через полчаса в город прибудут двое.
— Им будет под силу ликвидировать прекрасно охраняемую персону?
— Мои люди универсалы, для них нет ничего невозможного.
— Отлично — Аналитик не скрывал своего удовлетворения. — В таком случае мне нужно, чтобы в течение ближайших трех-четырех часов они устранили... — Зет сверился с листком, на котором была сделана пометка, — Терри Баррела. Со слов генерала Коррела — достаточно известную в определенных кругах фигуру.
— Я знаю этого человека. — Полковник ничем не выдал своих эмоций, хотя с Терри его связывали давние счеты — полубезумный наркоман прямо у школы полоснул бритвой по шее единственного сына Фабела, отобрав какие-то несчастные пять долларов.
