Насчет ключа точно не знаю. Во всем остальном он прав. Когда речь заходит о жизни и смерти, поспешные решения ни к чему хорошему не приведут. Контракт с Демоном сомнения явно был преждевременным. Убить четырех шестерок, чтобы позволить паре козырных тузов вволю поиздеваться над Гердой — большая ошибка.
Жаль, я понял это только сейчас.
Вообще, заключая сделку с демоном, нужно быть готовым к тому, что в конечном итоге она окажется не такой замечательной, как представлялась вначале.
Убедится в несомненной правоте этих слов мне предстояло чуть позже. Когда спустя час с небольшим перестало биться разорванное в клочья сердце. И…
Меня «поимели» по самой что ни на есть полной программе.
Глава 13
Миром правят не абстрактные мегакорпорации и даже не избранные всенародным голосованием президенты. Не тайные общества, основанные в глубокой древности, и не лидеры современных церковных концессий. А наиболее влиятельные финансовые группы, выражающие интересы крупного капитала.
Люди, составляющие верхушку подобных формирований, делают «большую политику». Именно они принимают решения, способные в той или иной мере повлиять на ход мировой истории.
Однако любому, даже самому сильному человеку присущи страх и сомнения. Которые, в свою очередь, порождают ошибки. Иногда роковые.
Страх.
На него сделал главную ставку Селекционер, планируя многоходовую комбинацию, главной целью которой была не победа в отдельно взятом «матче», а нечто большее. Нечто такое, о чем до поры до времени лучше молчать. Не признаваясь даже себе самому.
Настоящему игроку скучно передвигать по доске статичные шахматные фигуры. Гораздо интереснее управлять живыми людьми. Наблюдать, как сильные, уверенные в собственных силах личности превращаются в жалких ничтожеств.
Не сразу.
Исподволь.
Постепенно.
Шаг за шагом теснить конкурентов, продвигаясь к заветной цели, венчающей пирамиду власти. При этом открывая новые, доселе невиданные горизонты, осознавая, что будущее мира в какой-то мере зависит и от тебя…
— Вы знаете, зачем мы собрались. — Тяжелый взгляд председателя не предвещал ничего хорошего.
На повестке дня экстренного совещания комиссии «Вето-9», курирующей работу проекта «Равновесие», стоял вопрос о целесообразности дальнейшего пребывания Селекционера на руководящей должности.
Поддаться на уговоры сумасшедшего, выпустив из бутылки опасного джинна, — это одно. А внезапно осознать, что чудовище вышло из-под контроля — другое.
Жестокость бывает необходима. В этом никто не сомневается. За примерами далеко ходить не нужно. История мировых войн — яркое тому подтверждение.
Решение «Вето-9» было продиктовано разумным опасением за будущее. Особо циничное убийство представителя власти — первый тревожный звонок, способный со временем превратиться в гулкий набат похоронного колокола. Диктатура садиста — самое страшное, что только можно представить.
— Не имею понятия. — Неуверенно переминающийся с ноги на ногу ученый не был похож на амбициозного лидера.
Скорее, выглядел как нашкодивший школьник, представший пред взором рассерженных родителей.
— Речь идет о превышении должностных полномочий.
В шахматах обычно побеждает тот, кто сумеет просчитать действия противника на несколько ходов вперед. Хитроумный игрок не только предвидел такую реакцию, а намеренно спровоцировал ее.
«Превышение полномочий» — универсальная-формулировка. При желании под нее можно подогнать что угодно. Судя по всему, у девяти членов комиссии такое желание имелось.
— Прежде чем будет вынесено окончательное решение, мы бы хотели выслушать вас.
Пустая формальность. Последнее слово обреченного. Жалкая пародия на справедливое правосудие. Что бы он ни сказал, вердикт суда уже вынесен.
Растерянный взгляд, поникшие плечи, выражение безысходности на лице. Удручающая трансформация гиганта, превратившегося в жалкого карлика.
— Господа, я не понимаю, о каком именно превышении идет речь. Все мои действия и помыслы подчинены единственной цели — спасти человечество.
— Мы не сомневаемся в вашем стремлении, — легко согласился председатель комиссии. — Однако считаем, что некоторые приказы не соответствуют требованиям текущего момента.
Прежде чем устроить кровавое пиршество, стая волков объясняет несчастному козлику, в чем именно он виноват. Глупые животные не понимают, что на самом деле волк здесь один. Все остальные — агнцы, отданные на заклание.
— Кто-то должен заниматься грязной работой, понимаете?
Со стороны казалось, что человеку, отчитывающемуся перед жюри присяжных, нечего сказать. Нелепые обвинения выбили его из колеи. И оттого сумбурные оправдания выглядели жалко.
— Мы все понимаем. — Каким бы тягостным ни было заседание, его нужно довести до конца. — Но это общие слова. Ко…
— Постойте!!! Дайте мне несколько секунд, и я все объясню!!! — неожиданно громко воскликнул обвиняемый. И не дождавшись ответа, продолжил: — Спасибо! Сейчас я все… Всем… Вам… Расскажу…
Лихорадочное бормотание больше походило на бред сумасшедшего, чем на речь нормального человека.
Восемь членов комиссии были неприятно удивлены таким поведением. А девятый (председатель) даже при всем желании не смог бы поставить себя на место зарвавшегося ученого. Сердце кольнуло так сильно, что стало трудно, почти невозможно дышать.
«Тромб! — было первой мыслью несчастного. — Нет!»
Боль отпустила так же неожиданно, как появилась.
«Не тромб. А "жучок". — Голос в голове звучал на удивление четко. — Сейчас опять будет больно».
Сердце вновь кольнуло. На этот раз не так сильно.
«Дочь от второго брака, — как ни в чем не бывало продолжал страшный голос. — Любимая "малышка" Дарра. Девятнадцать лет. Вся жизнь впереди. У нее такая же проблема. В любой момент может парализовать. Сейчас я расскажу о своем плане, а ты убедишь комиссию отменить экзекуцию. Предложишь слегка ограничить полномочия. Не сможешь, пеняй на себя. Прокашляйся, если согласен».
Когда к горлу приставляют нож и точно знаешь, что вырваться не удастся, благоразумнее всего согласиться с требованиями шантажиста. Пойти на уступки, сделав то, что он хочет. А после…
Хитроумный гаденыш не просто жестоко поплатится. Нет, это было бы слишком просто. Он пожалеет, что вообще появился на свет.
Председатель нетерпеливо кашлянул. Как бы давая понять, что пауза чересчур затянулась.
Напряженное лицо «задумавшегося» Селекционера мгновенно расслабилось. Создавалось впечатление, что несколько секунд концентрации явно пошли ему на пользу. Исчезла неуверенность. Из голоса пропала предательская дрожь. Теперь перед комиссией стоял спокойный мужчина, способный ответить на любые вопросы.
