— Я подумал, что ты, возможно, захочешь выслушать дружеский совет о том, как здесь обстоят дела. Например, пусть люди тебя узнают, прежде чем выяснят, кто ты такая.
Мимо проехал школьный автобус, и, стоя в облаках выхлопного дыма, Стелла вновь ощутила шум в голове. О чем этот мальчишка тут толкует? Советует не раскрывать своего происхождения? Тоже мне, благодетель, заранее предупреждает, что ее здесь не примут.
— Ты так говоришь из-за моего отца, — догадалась Стелла.
Несколько стаек детей шли по Локхарт-авеню в ту же сторону, все они свернули на Мейн-стрит на перекрестке, где стоял более трех сотен лет старый дуб.
— А он тут при чем? — удивился Хэп.
— Так ведь он сидит в тюрьме.
— Да? Надо же. Впервые слышу, чтобы кто-то из Юнити угодил в тюрьму.
Теперь Стелла почувствовала себя еще глупее. Оказывается, об этом несчастье в ее жизни Хэп даже не подозревал. И чего ради она оделась так тепло — вот теперь вся взмокла от волнения. Того и гляди, придется подышать в бумажный пакет, совсем как отец, когда разнервничается. Стелла стянула шерстяной свитер и запихнула его в рюкзак.
— Он ни в чем не виноват. Скоро его отпустят под залог.
Какое-то время они шли молча. По правде говоря, Стелла была благодарна парню за то, что не придется заходить в новую школу одной. Они обогнули старый дуб, вокруг которого вздыбился кирпичный тротуар; проросшие корни растянулись почти на весь квартал — ни асфальт, ни кирпич, ни трава им были не помеха.
— В чем его обвинили? — поинтересовался Хэп.
— В убийстве.
Оба перепрыгнули через кривой корень. На этом самом месте старики обычно спотыкались и каждый раз, проходя мимо дерева, проклинали его. Зато ученики младших классов совершали к дубу экскурсии, водили вокруг него хороводы и танцевали в первый день весны.
— Его задержали только для того, чтобы допросить, — добавила Стелла.
— Понятно.
Услышанное явно произвело на Хэпа впечатление.
— Но он этого не делал, — довела до его сведения Стелла.
— Разумеется.
Девчонки из школы Рэббит все обзавидовались бы, если бы увидели Стеллу сейчас, как она идет по дороге с высоким красивым парнем и разговаривает о дохлых лошадях и убийстве, как об обычных делах. Стелле не терпелось рассказать обо всем Джулиет Эронсон. Что самое привлекательное в Хэпе Стюарте? Определенно, его рост.
— Я просто хочу, чтобы ты знала: в школе найдется много таких, кто верит самому плохому. Особенно если дело касается Кейк-хауса. Какие-то идиоты предложили сотню баксов любому, кто пройдет по тропе, где ничего не растет, и останется жив, чтобы потом рассказать об этом. Джимми Эллиот осилил тропу лишь до середины. Он клянется, что видел мертвую лошадь. Скорее всего, это был болотный газ. А может быть, сам Джимми напустил газы. Он на это мастак.
Оба посмеялись, и у Стеллы немного отлегло от сердца.
— А почему на той тропе, о которой ты говоришь, ничего не растет?
— Именно там пролилась кровь Ребекки Спарроу. Теперь там нет даже сорняков. Вот таким свойством обладала ее кровь.
Выходит, Стелле нужно было скрывать вовсе не отцовскую историю. Теперь она поняла: все дело в Ребекке Спарроу.
— Это из-за нее я не должна никому говорить, кто я такая.
Хэп кивнул:
— Да, из-за колдуньи с севера.
— Абсолютная чушь, — отрезала Стелла.
Хэп взглянул на нее и улыбнулся.
— Абсолютная и полная ерунда, — согласился он.
Они дошли до школы; как только миновали вершину холма на Мейн-стрит, школа возникла перед ними на спортивном поле, как мираж. Рядом фырчали школьные автобусы, не заглушившие моторов; толпы учеников заходили в здание.
— Она гораздо больше, чем моя старая школа, — призналась Стелла, а сама подумала: «Вот черт, дело дрянь. Пожалуй, если потихоньку удрать с обеденного перерыва и пробежать через лес, можно успеть на трехчасовой поезд в Бостон».
— Не волнуйся, все будет в порядке.
— Даешь слово?
Она попыталась рассмеяться, но у нее ничего не вышло.
— Помни одно: это ерунда, — напутствовал ее Хэп.
Он умел говорить очень убедительно. И действительно, до обеда с ней было все в порядке. А затем, пока Стелла стояла в очереди в кафетерии, зал которого показался ей больше, чем вся школа Рэббит, какие-то мальчишки за ее спиной начали издавать отвратительные звуки — посвистывать и по-птичьи чирикать. Подражание воробью, решила Стелла. Просто детский сад.
— Эй, мисс Пташка, покажи, как ты летаешь! — прокричал кто-то из очереди.
Раздались смешки, несколько человек уставились на Стеллу, ожидая, какая последует реакция. Она от души пожелала дразнившим ее мальчишками нырнуть головой в озеро Песочные Часы.
Тут к ней подошел какой-то умник.
— В последнее время не видела дохлых лошадок? — поинтересовался он.
— Разве что в буррито, — спокойно ответила Стелла. Сама она прошла мимо этого блюда, предпочтя салат, и теперь улыбнулась, глядя на полную тарелку мяса на подносе умника. — Поосторожнее, а не то подавишься, — предостерегла она.
К первому мальчишке присоединился второй — довольно симпатичный, на несколько лет старше, с темными волосами и сутулый. Джимми Эллиот.
— Угрожаешь?
— Кто, я?
Просто смех. Все утро Стелла терялась в бесконечных коридорах, пыталась найти конспекты пропущенных занятий, одалживала то листок бумаги, то карандаш у одноклассников, которые были не очень-то ей рады. Хорошо хоть она оказалась в паре с Хэпом Стюартом на уроке естествознания, и они получили одно задание на двоих, чему Стелла обрадовалась, так как прежде ей не доводилось заниматься исследованиями вне школы. И вот теперь она сердито посматривала на темноволосого парня и вдруг узнала в нем того самого, кто высовывался из окна машины, чуть не раздавившей ее с Хэпом на дороге. К счастью, она не разглядела ничего в его будущем — ни смерти, ни трагедии, — видела только его темные глаза.
— Постой, сейчас угадаю. Это ты тот болван, которого нужно натаскивать по английскому и естественным наукам? Это ты любишь оскорблять людей и сгонять их с дороги? В таком случае ты, должно быть, Джимми Эллиот.
Вместо того чтобы уйти или ответить на оскорбление той же монетой, Джимми Эллиот заулыбался. Ее ответ, видимо, его удивил и даже не был ему неприятен.
— Молодец, — одобрительно кивнул он. — Думаю, ты действительно похожа на ту Ребекку.
Стелла понятия не имела, считать это комплиментом или оскорблением.
— Я просто хорошо разбираюсь в людях, — сообщила она Джимми чуть более взволнованно, чем ей хотелось бы.
