— Он, случайно, не сделал вам ничего плохого? — уточнила хозяйка дома. — Потому что в таком случае я сейчас же вызову полицию. И, откровенно говоря, с большим удовольствием. Буду счастлива, если его арестуют.
— Не беспокойтесь.
Она вообще была не из тех, кто охотно делится с людьми своими переживаниями, а уж рассказывать что-либо этой даме вовсе не собиралась, хотя той и не потребовалось бы, наверное, много времени, чтобы поверить в то, что муж ее дочери — отъявленный преступник. Ясно, с каким бы удовольствием миссис Ридж избавилась от него.
— Может быть, вы от него беременны?
— Я не беременна от него. Но даже если б это было так, это ведь не преступление с его стороны, правда?
— Вы правы. Но думаю, что если бы мы вместе постарались, то за этим Джеми могли бы отыскать что-нибудь криминальное.
— Ваш муж его так же ненавидит?
— Что касается моего мужа, то он ненавидит всех одинаково. Абсолютно одинаково.
— Понятно. Я ненадолго.
Теперь она знала достаточно. Стала подниматься по лестнице, не поднимая глаз, пока не добралась до третьего этажа. Обстановка внутри дома так же напоминала свадебный торт, как и его фасад. Карнизы, лепка, отделка дверей. Во вторую дверь слева Фрида постучала. Дверь была кремового цвета и тоже обильно позолоченная. И на вид достаточно прочная, чтобы выдержать атаку полицейских. Из комнаты не доносилось ни звука, хотя, наверное, из-за такого «барьера» немного услышишь. Фрида мельком подумала, что содержать подобный дом в порядке не под силу и трем или четырем горничным.
Осторожно приоткрыла дверь в комнату. Внутри почти все было голубого цвета — стены, занавески на окнах, покрывало. И напоминало большую птичью клетку. Ковер на полу был персидским и очень толстым, мебель из красного дерева обильно украшена позолотой. На кровати спал Джеми. Минуту она смотрела на него. Он показался ей таким прекрасным и одновременно таким далеким.
Фрида присела на стул у окна. Сиденье на нем тоже было обтянуто голубым дамасским шелком, расшитым золотыми нитями. Пахло жасмином и лимоном, наверное, любимые ароматы Стеллы. Был виден сквер перед домом, золотая листва на деревьях, синее небо. Мир отсюда казался маленьким и страшно далеким.
Подождав чуть-чуть, девушка встала и подошла к гардеробу, который представлял собою огромный встроенный в стену шкаф. Распахнула дверцу, и ее глазам предстало множество полок, десятки платьев, несчитанное количество пар обуви. Рядами висели эпатажные наряды от Мэри Куант,
[9]
белые, кремовые, желтые платья от Биба, прозрачные блузки в викторианском духе с крохотными перламутровыми пуговками. Три кожаные куртки: черная, розовая и белая в бежевую полоску. Яркие, будто цыганские, платья и строгие костюмы от Шанель.
Несколько меховых шуб, одна из них была бледно-абрикосового цвета. Две пары белых сапог от Кураж
[10]
и несколько дюжин балеток самых разных цветов. Пальто из кожи питона, в котором Стелла была в «Египетском клубе», было небрежно наброшено на крючок. А из глубины шкафа выглядывала пара высоких замшевых сапог роскошного бежевого цвета на пуговицах. От этих сапог Фрида пришла в восторг. Быстро присела на стул, стянула с себя коротенькие черные сапожки и надела сапоги Стеллы. Они были как раз ее размера. Застегнула, решительно шагнула к кровати и присела на край. Через какое-то время Джеми открыл глаза и улыбнулся, увидев ее.
— Где я? — спросил он, удивленно оглядываясь.
— Думаю, что в постели для новобрачных.
Он сел, потер ладонями глаза, прогоняя сон.
Сейчас он был почти трезв. Но знал, что таким останется недолго — голова словно разламывалась, а боль в ноге просто убивала его.
— Ты что, нанялась к ним на работу?
Фрида рассмеялась.
— Со службой я покончила.
— Молодец, — кивнул Джеми. — Что за работа такая, горничной? Никуда не годится. — Он мгновение помолчал. — Не могу понять, что со мной произошло. Все как-то само собой делается. Я хотел попрощаться с тобой.
— Можешь это сделать теперь.
На мраморном ночном столике валялся использованный шприц. Пепельница была полна окурков, там же лежала коротенькая трубка для курения гашиша.
— А может, мы с тобой будем встречаться? — предложил Джеми. — Я хочу сказать, что все, что у нас есть в этом чертовом мире, это наша одна-единственная жизнь, и нечего нам подавлять свои желания.
Джеми хотел поцеловать ее, но Фрида резко отпрянула. Какой он был странно холодный, будто только что вынырнул из воды. Она помнила его совсем другим. Той ночью его тело было до того горячим, что рядом с ним ей сразу становилось жарко.
— Я замерз как черт, — пробормотал он.
— Как у тебя дела с пластинкой? — спросила Фрида.
Джеми вытряхнул сигарету из пачки на ночном столике, протянул пачку ей. Затем сгреб со столика коробок, зажег огонь и поднес спичку.
— Великолепно. Досадно, но тот парень говорит, что песня «Третий ангел» годится только для второй стороны. Для первой нужен хит покруче. Им вечно чего-нибудь не нравится.
— Ты ее любишь? Надеюсь, ты не против, что я спросила об этом. Для меня это очень важно.
Джеми посмотрел на нее и медленно улыбнулся.
— Это не имеет значения, Фрида.
— Как это?
— Для нас с тобой не имеет, — продолжал он. — Для тех, кто видел ангела смерти. — Он пристально посмотрел ей в лицо. — Стелла никогда не узнает про нас с тобой. Но даже если б она когда-нибудь и узнала, это не имело бы значения. Ведь то, что происходит между тобой и мной, редко случается с людьми.
Фрида пожалела, что не узнала его прежде, когда он еще не был болен. Когда этот маленький мальчик еще не видел ангела смерти и не давал клятв следовать только своим желаниям, неважно, какой ценой придется за это платить. Тогда он был совсем другим, она не сомневалась в этом. Мальчик, у которого было впереди огромное будущее. Мальчик, которому стоило жить.
— Ты пропустил учебу в школе по болезни, да? — спросила она.
Джеми расхохотался.
— Ты явилась и сидишь тут, на постели новобрачного, для того, чтобы задавать такие вопросы?
Она тоже рассмеялась.
— Да, я много пропускал и не закончил школу. Три года еще оставалось. Мне бы никогда не нагнать.
Хоть ее вопросы и могли показаться ему глупыми, но Фрида знала, зачем задает их. Она не хотела уносить ненависть к нему.
Девушка вернулась к стулу у окна, когда Джеми решил все-таки вставать с постели. Но сначала он выдвинул ящик прикроватного столика и достал какой-то пакетик из шкатулки из слоновой кости.
