— Это еще что? — спросила Анни. — Знакомое кольцо? — обратилась она к Наталии.
— Оно мое, — заявила Эльв. — Я не крала его у Амы, если ты об этом.
— Тебе дал его тот мужчина?
— Тот мужнина обо мне заботится. В отличие от тебя.
— Пусть она останется, — попросила Наталия. — Мы обо всем поговорим. Сумеем все исправить.
— Она неисправима, — рявкнула Анни. — Я не позволю ей так обращаться с тобой.
— «Так» — это как? Я никогда тебя не обижу, — пообещала Аме Эльв.
Они вышли из дома. Машина была припаркована по соседству. Эльв плюхнулась на сиденье и забарабанила ногой. Казалось, она вот-вот взорвется.
— Эльв! Ты же знаешь, что я забочусь о тебе.
Эльв глядела в окно. Она не слушала мать и грызла ногти.
— Когда-нибудь ты поймешь, какой ужасной матерью была.
— Я не пущу его в наш дом.
— Ты правда веришь, что я буду слушаться?
Анни перегнулась через дочь и распахнула дверцу.
— Прекрасно. Домой не поедешь. Отправишься в интернат.
Эльв глянула на мать и захлопнула дверцу. Снаружи было холодно. Так холодно, что пальцы посинели бы в момент. Эльв знала, что все разговоры о заботе — брехня.
— Ладно, — горько произнесла она.
— Ладно, — согласилась Анни.
Ее мнимая победа отдавала потерей. Из-за плохой погоды они добирались домой целую вечность, но все равно не проронили ни слова.
Зима длилась и длилась, в новостях сообщали о рекордных снегопадах. Наступил март, снег не утихал. Но однажды Клэр проснулась и увидела, что настала весна. Было воскресенье, на лужайке внезапно расцвели колокольчики. Когда Клэр спустилась, мать уже была одета. Анни собиралась в город на обед с Наталией. После инцидента с Лорри их отношения были натянутыми. Они обычно соглашались по самым важным вопросам, но не более того. Наталия чувствовала, что Эльв должна вернуться к ней, но Анни потеряла всякую надежду.
— Должен быть какой-то способ ее вернуть, — повторяла Наталия.
— Если бы я его знала! — отвечала Анни.
— Может, нам познакомиться с ее приятелем?
— Ни за что, — отрезала Анни. — Только не с ним.
— Покрепче обними за меня Аму, — попросила Клэр, когда мать направилась к двери.
— Приглядывай за сестрой.
— Хорошо, — пообещала Клэр, хотя знала, что после возвращения Эльв неизменно пребывает в дурном настроении.
После того как мать ушла, Клэр выглянула в окно. По лужайке прыгала малиновка. Клэр вспомнила погибшего птенца и ожерелье Эльв из косточек. Неужели она одна считает творения Эльв прекрасными: поминальное ожерелье, татуированную розу, похожий на птичий щебет язык?
Через некоторое время спустилась Мег. Сестры быстро позавтракали, не снимая подаренных бабушкой ночных рубашек с буфами ручной работы. Вернулись наверх и переоделись. Клэр натянула джинсы, ботинки и свитер. Она собрала сумку с экипировкой для конного спорта, шлемом и перчатками. Она снова увлеклась лошадьми. День идеально подходил для верховой езды. Кости Клэр вполне срослись, хотя еще немного ныли в сырые дни. Она всегда знала, пойдет ли дождь. Девочка не сразу поборола страх перед падением, но упорно тренировалась и теперь была без ума от лошадей. Вот что самое прекрасное в долгожданном приходе весны! Она сможет кататься верхом каждые выходные.
Мег тоже шла в конюшни. Она готовилась к экзаменационным тестам в амуничнике,
[11]
свернувшись клубочком на старом кожаном диване. Она захватила с собой «На маяк». Надо же побаловать себя после учебы! По правде говоря, ей не хотелось оставаться с Эльв наедине. Хотя Мег и в голову не приходило сесть на лошадь. Никаких скачек, даже если Клэр станет умолять и обещать веселье. Мег боялась лошадей. Она видела, как страшно и как быстро понесла лошадь в парке. Даже полицейская машина содрогалась от топота копыт.
Девочки как раз собирались уходить, когда на кухне появилась Эльв. Она проспала семнадцать часов и шаталась как пьяная. Эльв налила себе кофе, села за стол и ухватила недоеденную вафлю Клэр. Кожа Эльв была бледной, на голове у нее красовался бархатный ободок, украденный у Мег.
— Я скучаю по Лорри, — почти по-человечески пожаловалась она.
— Что еще за Лорри? — спросила Мег у Клэр, пока Эльв ходила за соком.
— Ее парень. Он подарил кольцо, которое она носит.
— Наверное, это его застукали в квартире Амы. — Мег сполоснула тарелки и поставила в посудомоечную машину. Взяла обе куртки, свою и Клэр. — Идем.
Эльв пила апельсиновый сок прямо из коробки. Надо чем-то заполнить ближайшие несколько недель. Скоро ей исполнится восемнадцать, и тогда никто не посмеет указывать, кого любить и как жить.
— Куда собрались? — спросила она, когда сестры направились к двери. — Где мама?
— Поехала к Аме. — На улице было так чудесно, что Клэр не хотелось надевать куртку. Тем не менее она взяла ее у Мег. — Вернется к ужину. Мы идем в конюшню.
— Погодите минутку. — Эльв не хотела оставаться одна.
— Мы уже опаздываем, — возразила Мег. — Пойдем. — Она потянула Клэр к задней двери. — Нам пора.
— Я знаю о лошадях больше, чем вы обе, вместе взятые, — возмутилась Эльв. — Я работала на конюшне в Уэстфилде. Не то что всякие испорченные сосунки, за которыми другие убирают дерьмо и чистят стойла. Я все делала сама.
— Пойдем, — настаивала Мег. Ей было не по себе, как всегда рядом с Эльв.
Эльв поставила коробку с соком на стойку. Ей хотелось повеселиться, как раньше.
— Я могу вас подвезти, — предложила она. — Доберетесь вовремя.
— Это вряд ли, — фыркнула Мег. Она не поддастся на штучки Эльв. — У тебя нет машины.
— Возьму папину.
Мег подхватила Клэр под локоть.
— Пойдем.
— Я серьезно, — настаивала Эльв.
— Она отлично водит, — объявила Клэр.
Эльв посмотрела на нее с благодарностью.
Мег открыла дверь.
— Пойдем.
— Пока-пока, — крикнула Клэр, выходя из дома.
— Не отморозь бока, — отозвалась Эльв.
Они переглянулись и засмеялись.
Мег и Клэр срезали через лужайку и пошли по улице. Окрестные лужайки стали голубыми, как будто небо и земля поменялись местами. Малиновки были повсюду — на деревьях, на изгородях, в траве. Место, где привязывали Претцеля, зияло пустотой. Трава на нем была вытоптана.
— Все не так уж плохо, — произнесла Клэр.
