— …а ты не пугай! — кричал кто-то, — понадобится, так мы и дом спалим твой вместе со всем барахлом!
— Уйди с дороги! Не тебе меня учить, Яббер — ты ещё под стол пешком ходил, когда мы с Риком караваны водили.
— В самом деле, Руди, — вновь вмешался тот, что поспокойнее, — откуда взялись эти собаки?
— Да не знаю я! — выкрикнул Рудольф, и добавил устало: — Не знаю. Если кто и разобрался, что к чему, так это Жуга, но его уже не спросишь. Так что, пусть мёртвые хоронят своих мертвецов. Оставьте меня в покое. Я сказал всё, что знаю.
Задвигались стулья. Открылась и снова закрылась дверь, видимо, пропуская Рудольфа; в трубе дохнуло сквозняком. Телли вознамерился было лезть наверх, но три собеседника выдержали паузу и вдруг заговорили вновь.
— Что скажешь, Мориц? — спросил спокойный голос.
— Что-то тут не так, если Рудольф опять взялся за своё. Весёленькая парочка, ничего не скажешь — старый лис и молодой. Думаешь, они теперь оставят нас в покое? Даже если рыжий не вернётся, Рудольф нам этого не простит. Порешить обоих, и дело с концом. И этот, белобрысый с его ящерой… Давно пора было им заняться. Три — хорошее число.
— Яббер?
— Что-то не верится, — отозвался тот, — что после пятнадцати лет затворничества Руди снова рвётся к власти. Вот и Бликса говорит, что вроде как поврозь они с этим рыжим…
Телли чуть не свалился в камин. Бликса! Стали понятны и все его расспросы, и нежелание уходить от Рудольфа. Собака, конечно, выбрала жертву наугад, но и ночные хозяева города очень ловко воспользовалась случаем, чтоб подослать к Жуге шпиона… Телли чуть не застонал, кусая кулаки в бессильной ярости.
— Выражайся яснее.
Яббер помедлил.
— Я против, — сказал он наконец. — Рано нам Рудольфа убирать. Да и вообще, не люблю я это дело.
Как оказалось, это ещё не конец — обладатель спокойного голоса испросил мнения ещё двоих, доселе, видимо, молчавших.
— Рикер?
— Моё дело маленькое, — хрипло и отрывисто сказал тот. — Как брат, так и я.
— Понятно… Хольц?
— Убить.
Телли испугался, что в комнате сейчас услышат, как у него заколотилось сердце. Теперь уже было ясно — какое бы решение не принял тот, кто спрашивал, результат не изменится — три против двух или четыре против одного — нет разницы.
Надо было срочно предупредить Рудольфа.
Телли подобрался и медленно пополз наверх.
— Ну что ж, раз так, — донеслось снизу, — быть посему. Хотя, я не стал бы с этим так спешить.
«Проклятая труба!» Телли знал, что подниматься будет труднее, чем спускаться, но даже не подозревал, насколько труднее. Он продвигался медленно, извиваясь как уж и с трудом удерживаясь, чтобы не чихнуть. Дом в своё время строили на совесть, и кирпичи в дымоходе были гладкими, смыкаясь без зазора. Казалось, что труба кнаружи сходится на конус. Мелькнула мысль, что так, наверное, и есть. «Хоть бы какие ступеньки сделали, что ли…» — посетовал он про себя, и в этот миг рука его нащупала какую-то железку. Телли с радостным облегченьем ухватился за неё и подтянулся, и лишь через миг понял, какую совершил ошибку — чугунная вьюшка со скрежетом вдвинулась внутрь, пальцы сорвались, и мальчишка заскользил вниз по трубе, тщетно пытаясь удержаться.
Весь в копоти и в саже, Телли с грохотом вывалился в камин и, чудом увернувшись от упавшей следом вьюшки, растянулся на полу.
* * *
Комната, в которой так скоропостижно очутился Телли, была невелика и выглядела пустой и необжитой. Кровати в ней не наблюдалось, а были здесь лишь шкаф, большой квадратный стол, ковёр и табуретки. Вся мебель была старая и грубой работы, и только камин был неподобающе роскошен.
На столе горела масляная лампа. Пять человек, сидящих вокруг неё, с изумлением вытаращились на выпавшее из камина существо. Изумление их, однако, продлилось недолго.
— Это что ещё за чёрт?! — вскричал один, вскакивая и хватаясь за нож. — Яббер, это кто-то из твоих?
— Впервые вижу, — отозвался лысый как коленка толстяк в сером плаще, протянул руку и повернул лампу, направляя свет на Телли. — А ну, Мориц, тащи его сюда.
Тот ухватил мальчишку за ворот кожуха, приподнял и встряхнул, поставив на ноги. Обшарил, отыскивая оружие, не нашёл и сунул нож обратно за пояс.
— Ты что там делал, а, сопляк? — рявкнул он. — Подслушивал?
Телли обнаружил, что различает всех пятерых по голосам вполне свободно и, как он ни был ошарашен, всё-таки почувствовал облегчение от мысли, что под слоем копоти узнать его довольно затруднительно. Иначе, памятуя всё, что он услышал о себе от этого Морица, ему бы здесь не поздоровилось. Тил лихорадочно пытался сообразить, чем можно оправдать своё здесь появление, но в голову не лезло ничего, кроме идиотского: «Трубочиста вызывали?». Он гулко сглотнул и облизал пересохшие губы.
— Я это… как его…
— Только не говори, что ты трубочист, — как будто прочитав его мысли, усмехнулся Яббер. — Кто тебя подослал? Отвечай!
— Рикер, сходи, проверь вход, — коротко бросил своему соседу высокий худощавый парень. — А ну, как кто ещё пожаловал…
— Там Август.
— Всё равно проверь.
Тот кивнул и вышел. Парень повернулся к Телли и смерил его взглядом. Поманил пальцем:
— Ну-ка, подойди.
Спокойный голос принадлежал ему. Телли подошёл на шаг и вновь остановился. Выходить на свет было опасно — его могли узнать, а стало быть убить, но остаться в тени ему тоже не дали — Мориц подтолкнул его в спину.
— Шагай, шагай, — буркнул он. — А то по шее наваляю… Ну!
— Ты кто такой?
Телли молчал. Мориц выругался, схватил его за плечи и рывком развернул к свету. Вгляделся ему в лицо и вытаращил глаза:
— Хольц! Это этот… Рудольфов щен…
Не дав ему договорить, Тил рванулся к столу, оставив свой кожух в руках у Морица и, прежде чем его успели остановить, схватил лампу и швырнул её кому-то под ноги.
Телли надеялся, что подобно травнику, в темноте сумеет вырваться из комнаты, но результат получился совершенно противоположным. Светильник разлетелся вдребезги, ворвань растеклась горячей лужей и мгновенно вспыхнула. Все четверо с проклятьями шарахнулись прочь. Мориц попытался сбить огонь кожухом, но только пуще разогнал его вокруг. Пожирая старый вытертый ковёр, пламя с гулом поползло к камину.
— Мальчишку! — взвыли позади. — Держи мальчишку!
Внизу что-то загрохотало, дом вдруг наполнился шумом и суматохой, и Телли с нарастающим ужасом понял, что прорваться наружу ему не удастся. Уже на лестнице кто-то вновь схватил его за шиворот, теперь уже — рубашки. Телли взвыл и извернулся, укусив что было мочи держащую его руку, и получил в ответ такой удар, что кубарем покатился вниз по ступенькам. Прежде чем он смог встать, преследователь догнал его и вновь занёс ногу для удара:
