Приглашение на открытие нового здания больницы они с Сотником получили в восемь утра. Хоть тут она не соврала. Официальная часть в час дня, ужин в узком дружеском кругу в восемь вечера. В списке приглашенных были они с Сотником и была Марьяна. Вот только придет ли она?..
Она пришла. Тонкий девичий силуэт за мокрым от дождя окном Морган увидел, стоило лишь припарковать джип во дворе больницы. Не сбежала, сдержала данную клятву. Пока сдержала…
Крупный медальон в виде серебряной рыбы на черном платье было трудно не заметить. Ему осталось лишь вспомнить, избавиться от щекочущего чувства дежавю.
– Ого! – Сотник вспомнил раньше. – Ты видишь эту штуку на шее у Марьяны?
– Вижу.
– Погоди-ка! – Друг достал из кармана свой айфон, через пару секунд манипуляций сунул Моргану под нос. – Смотри – один в один! Это рыба с экслибриса Лемешева и его фамильного герба. Плавники, изгиб хвоста… Видишь?
Морган видел.
– Интересно, откуда у Марьяны этот медальон? Не спросишь? – Сотник осторожно посмотрел на Моргана.
– Спрошу.
Он спросил, но она ничего не ответила, окинула по-рыбьи стылым взглядом, повернулась спиной. От одного процента почти ничего не осталось, он уже был готов вынести приговор. Осталось лишь понять, в какую игру она играет.
Во время торжественной части Марьяна постоянно была на виду, улыбалась гостям, о чем-то долго беседовала с Борейшей, перебросилась парой слов с Хлебниковым. В ее поведении не было ни страха, ни видимой напряженности. Стальные нервы…
Ближе к концу торжественной части в здание больницы заглянул участковый Полевкин. Предстал перед Яриго, о чем-то пошептался с Хлебниковым, направился к одиноко стоящей у окна Марьяне. Наверное, доложил о ночном происшествии в саду старшим товарищам, а теперь решил переговорить с Марьяной.
Утром Морган звонил в городскую больницу, справлялся про Хаврошечку. Новости были малоутешительными, в сознание она так и не пришла.
– Знаешь, а ведь он то еще трепло, – сказал Сотник, дожевывая бутерброд с икрой.
– Кто?
– Ванька. Участковый. Что он нам втирал про убиенную старушку?
– Что?
– Что проявил бдительность, заподозрил, подключил экспертов.
– И что из этого неправда?
– Да все! Когда ночью вы с Марьяной выходили из палаты Хаврошечки, я оставался там с медсестрой. Мы поговорили… Ну, как поговорили, она причитала, я вежливо слушал про злой рок и прочую ерунду, пока она не сказала одну интересную вещь.
– Какую? – Между лопатками зачесалось. Зуд этот был Моргану очень хорошо знаком.
– Она сказала, что в том, что у больницы будут проблемы из-за убийства Сидоровны, виновата сама Марьяна.
– То есть она намекнула, что это Марьяна убила старушку? – Несмотря на выпитое шампанское, в горле мгновенно пересохло.
– Ты что?! – Сотник глянул на него возмущенно. – Знаешь, друг, я не понимаю, что там между вами происходит, но додуматься до такого…
– Так что она сказала?
– Она сказала, что смерть старушки можно было считать естественной. Что в таких случаях, как этот, нет нужды приглашать участкового для подтверждения факта смерти. Сидоровна была стара и больна, она умерла в больнице под присмотром персонала. Марьяне нужно было просто выписать справку о смерти. Но она не промолчала, а сообщила Полевкину о своих подозрениях, и теперь у больницы и у нее самой могут быть проблемы.
– Ты хочешь сказать, что это не Полевкин, а Марьяна настояла на расследовании?
– Так и есть. И завтра их с медсестрой вызывают в город для дачи показаний. Сам понимаешь, приятного в этом мало. А Полевкин – трепло, решил присвоить себе чужие лавры. Сечешь?
– Секу…
На самом деле ничего он не понимал, потому что в услышанном не было никакой логики. Марьяне первой была невыгодна огласка. Убийца всегда пытается замести следы преступления. Зачем же ей так подставляться? Если только… Один процент вдруг увеличился до пяти. Или и вовсе до десяти…
– Поехали! – Морган достал из кармана ключи от машины.
– Куда?
– Хочу кое-что уточнить.
– Странный ты какой-то, – буркнул Сотник, выходя вслед за ним на крыльцо. – Куда хоть едем?
– К колодцу.
– Кто бы сомневался! Здесь, похоже, это самый популярный объект!
Дождь закончился, но в саду было темно и сыро, с ветвей за шиворот и на голову летели капли холодной воды. Пока они дошли до колодца, промочили ноги до колен.
Веревка по-прежнему болталась на ветке, почти в двух метрах над колодцем.
– Ну и что мы здесь ищем? – Сотник брезгливо поморщился.
Морган еще и сам толком не знал что, но в голове кое-что забрезжило.
– Смотри, какая высота! – он запрокинул голову, внимательно изучая старую яблоню.
– Да, деревца здесь немаленькие, настоящие баобабы.
– Ну-ка! – Морган сбросил пиджак, сунул его в руки Сотнику, а сам принялся взбираться по скользкому и мокрому от дождя стволу. Чтобы забраться на ветку, к которой была привязана петля, ему пришлось приложить определенные усилия.
– Тут не нужна сила. – Кажется, Сотник начинал его понимать. – В детстве я бы вскарабкался на эту яблоню в два счета. И Хаврошечка смогла бы, если бы захотела.
– Смогла бы. – Морган внимательно изучил узел на веревке. Узел был надежный, не дамский. – Но в этом случае ей бы пришлось надеть петлю себе на шею и спрыгнуть с ветки. Потому что, стоя на бортике колодца, она просто не смогла бы дотянуться до петли.
– Похоже на то.
– Но если бы это было так, она бы неминуемо повредила шейные позвонки и наверняка сломала бы подъязычную кость. Мы просто не смогли бы ее спасти. Понимаешь?
– В общих чертах, – Сотник кивнул. – Но я пока не понимаю, куда ты клонишь.
– Это не было попыткой самоубийства.
– Хочешь сказать, что кто-то пытался убить Хаврошечку? – Сотник стряхнул с головы осыпавшиеся с яблоневой ветки капли воды.
– Да, кто-то пытался ее убить. – Морган бросил последний взгляд на узел и спрыгнул на землю. – И этот кто-то должен быть не только ловким, но еще и достаточно сильным, потому что ему пришлось сначала накинуть петлю ей на шею, поднять тело на очень приличную высоту и только потом закрепить веревку на ветке.
Морган говорил и чувствовал, как медленно, но неуклонно плита, сдавливавшая его сердце, теряет вес, как робкие десять процентов превращаются в пятьдесят. У Марьяны не хватило бы сил. Ей было бы проще сначала закрепить петлю на достижимой высоте, а потом просто столкнуть Хаврошечку с бортика колодца. Это было бы легче, это было бы по-женски…
