– Но его лицо! – молодой черт бесцеремонно взял Фауста за подбородок и повернул его голову сначала в одну сторону, затем в другую. Его черные глаза, казалось, просвечивали доктора насквозь, но лицо сохраняло бесстрастное выражение. – Что мне делать с этой длинноносой заготовкой, с ее впалыми щеками, тонкими губами, бледной и сухой морщинистой кожей? Он слеплен так, что за версту видно болезненное, хрупкое сложение. А у меня не хватит материала на полную реконструкцию скелета и тканей.
– Эй, послушайте! – воскликнул Фауст. – Я, доктор Фауст, явился сюда с Земли отнюдь не затем, чтобы выслушивать ваши оскорбительные замечания!
– Держи-ка рот на замке, приятель, – отвечал ему ассистент, – это самое лучшее, что ты можешь сделать. Здесь доктор я, а не ты! – и, повернувшись к старшей ведьме, он продолжал: – Можно даже попытаться исправить его психику – конечно, в пределах человеческих возможностей, ибо сделать из него сверхчеловека никогда не удастся.
– Сделай, что сможешь, – сказала ведьма, и черт тотчас же приступил к операции.
Он взялся за дело столь энергично, что поначалу Фауст испуганно съежился в кресле, вцепившись в подлокотники побелевшими пальцами. Однако вскоре, сообразив, что все манипуляции его сурового лекаря не причиняют ни малейшей боли, ученый доктор расслабился и, устроившись поудобнее, прикрыл глаза. В это время черт-ассистент, мурлыча себе под нос какую-то песенку, срезал дряблые мышцы и кожу, заменяя их новыми, крепкими и упругими. Он работал легко и быстро, успевая одновременно пересаживать мышечную ткань, прикрепляя ее к костям, и соединять полоски надрезанной кожи. Наконец он поместил тонкие волокна нервных окончаний, сухожилия и кровеносные сосуды на свои места, и Фауст почувствовал, что мышцы лица, рук и ног снова повинуются ему. Смазав некоторые участки плоти, плохо прилегающие друг к другу, клейким раствором Универсального Закрепителя, черт немного подождал, пока раствор загустеет.
Закончив свою работу, он аккуратно обрезал выступающие из швов концы мелких кровеносных сосудов и неровные края кожи, и, загладив рубцы так, что от них не осталось и следа, отступил на шаг, чтобы полюбоваться своей работой.
– Не так уж и плохо, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, но достаточно громко для того, чтобы Фауст и старшая ведьма могли расслышать его слова. – Особенно если учесть никуда не годный материал, с которым пришлось возиться.
Затем, обмахнув своего клиента жесткой щеткой и сдернув с него полосатую простыню, черт-ассистент предложил ему посмотреть на себя в зеркало.
Взглянув на свое отражение в огромном, светлом, кристально чистом стекле, Фауст не сразу узнал самого себя. Черты его лица остались как будто прежними, но весь облик чудесно изменился. Кожа утратила нездоровую, восковую бледность, приобретя здоровый румянец. Черт укоротил его длинный нос, придав ему более благородную форму, исправил линию подбородка и убрал складки дряблой морщинистой кожи со щек. Из зеркала на ученого доктора глядел здоровый, крепкий тридцатилетний мужчина весьма приятной наружности. Фауст отметил про себя, что его зрение и слух обострились, и вообще он стал чувствовать себя значительно лучше – пожалуй, еще никогда он не испытывал он такого прилива сил и энергии. В общем, пожилой, больной алхимик превратился в цветущего молодца; и хотя он вряд ли смог бы стать победителем одного из тех неофициальных конкурсов красоты, что проводились в те времена в Италии тайно от церковных властей, все же он помолодел лет на двадцать и даже стал гораздо привлекательнее, чем был двадцать лет тому назад.
– Так гораздо лучше, – сказал наконец доктор Фауст, – но все же недостаточно хорошо. У меня есть полное право на полный курс омоложения!
Черт, стоявший за спинкой его кресла, пожал плечами и, не проронив ни слова, повернулся, чтобы уйти.
– Давайте-ка не будем говорить о ваших правах, почтеннейший, – сказала старшая ведьма. – То, что мы сделали для вас, мы сделали исключительно из по своей природной доброте. Никогда не верьте глупым сказкам о том, что все ведьмы и колдуньи злые! Что же касается полного курса омоложения, то для этого вам придется получить официальное направление на нашу Кухню, подписанное самим Мефистофелем или кем-нибудь из Великих Князей Света или Тьмы. Этот документ будет являться основанием для получения необходимых материалов и оборудования из Центрального Хранилища.
– Я получу его, черт меня побери! – воскликнул доктор Фауст. – Я получу его, и в придачу еще кое-что, что полагается мне по праву! Не говорил ли Мефистофель о том, куда он направится после своего визита к вам?
– С какой стати он будет сообщать нам о своих дальнейших планах? – сказала ведьма.
– А в каком направлении он отбыл?
– Как обычно, растаял в воздухе, окутавшись напоследок клубами дыма да багровыми языками огня, – пожала плечами ведьма. – Извините, не могу дольше с вами разговаривать: меня ждут дела.
Фауст знал, что не сможет последовать за Мефистофелем дальше. Заклинание Перехода, которое он использовал для того, чтобы перенестись на Кухню Ведьм, обладало весьма ограниченной силой. Он должен был вернуться обратно на Землю, составить план дальнейших действий и сотворить новое Заклинание.
Глава 8
Фауст материализовался в своем рабочем кабинете в Кракове, в самом центре начерченной мелом на полу пентаграммы. На душе у знаменитого алхимика камнем лежал бессильный гнев.
Окинув взглядом мрачную, одинокую келью, в которой он провел столько часов, согнувшись над своими колбами и ретортами, он с тоской подумал, насколько убого и запущено его жилище – видно, воспоминания о шумной, сияющей огнями Кухне Ведьм были еще свежи.
На полу в углах комнаты лежал мышиный помет. Пыль густым слоем покрывала книжные полки и крышку комода. Проклятье! Ленивая служанка не потрудилась даже обмахнуть метелкой из петушиных перьев его гордость, лучший из предметов коллекции, которой мог гордиться любой алхимик – настоящий скелет! Какое безобразие, размышлял про себя доктор Фауст. Надо навести порядок в квартире. Невозможно жить в такой грязи!
Фауст тут же начал составлять план тех кардинальных перемен, с которых он начнет свою новую жизнь. Неожиданно мысли Фауста вернулись к его недавнему путешествию в Потусторонний Мир, и ученый доктор заскрежетал зубами от злости.
Вот до чего доводит чрезмерная доброта и отсутствие строгости в обращении с людьми! Какой-то жалкий вор и мошенник, шарлатан, ничего не смыслящий в высокой науке алхимии, может забраться к вам в дом и стащить долгожданную сделку с дьяволом буквально у вас из-под носа. Ну, ничего, это ему даром не пройдет! Он еще покажет наглому воришке, каково обманывать самого доктора Фауста!
И в этот самый момент Фауст, поглощенный своими переживаниями, внезапно ощутил всю глубину той чудесной перемены, которая произошла с ним на Кухне Ведьм. Вместо ревматических болей в пояснице и острой рези в желудке он чувствовал небывалый прилив сил. Он был здоров, и он снова был молод! Его упрямый и вспыльчивый характер, несколько смягчившийся с годами, снова давал себя знать. Он был Фаустом, черт побери!
