Они плыли долго, минуя мыс за мысом, надеясь найти бухту поглубже, но не нашли, и бросили якорь в мелком маленьком заливе. Хотя море было спокойное, у самого острова била сильная волна и им не удалось подвести корабль так близко к берегу, как хотелось. Доплыв до берега в лодке, они порядком промокли (лорда Рупа, заметим, оставили на борту, так как он не желал даже видеть никаких новых островов). Все время, пока они были на острове, в ушах стоял монотонный шум прибоя.
Оставив двух матросов караулить лодку, Каспиан повел остальных вглубь острова, не слишком, впрочем, далеко, поскольку время было позднее и приближалась ночь. Но оказалось, что за приключениями совсем не нужно далеко ходить. В плоской долине, примыкающей к бухте, не было ни дорог, ни тропинок, ни других признаков человека. Под ногами росла мягкая трава, там и сям усеянная цветущими кустиками, которые Эдмунд и Люси приняли за вереск. Юстэс, неплохо разбиравшийся в ботанике, сказал, что это никакой не вереск, и не ошибся; но все же на вереск эти цветы походили.
Не успели наши герои отойти от берега на расстояние выстрела из лука, как Дриниан сказал:
– Смотрите! Что это? – и все остановились.
– Высокие деревья? – предположил Каспиан.
– Или башни, – сказал Юстэс.
– А может быть, великаны? – прошептал Эдмунд.
– Сейчас узнаем, – решительно сказал Рипичип и, вынимая на ходу шпагу из ножен, устремился впереди всех к непонятным предметам.
– Кажется, это руины, – сказала Люси, когда они подошли поближе, и оказалась права. Перед ними лежала просторная площадка, вымощенная гладким камнем и окруженная с двух сторон серыми колоннами. Между колоннами стоял очень длинный стол, накрытый пурпурной скатертью, спускавшейся до самого пола, и каменные стулья, украшенные искусной резьбой, с шелковыми подушками на сиденьях. Стол ломился от яств. Такого изобилия не знали даже при Верховном Короле Питере в Кэр-Паравеле. Здесь были индейки, и гуси, и фазаны, и цесарки, и окорока, и холодное мясо, и причудливые пироги в виде кораблей, слонов и драконов, и мороженое, и ярко-алые раки, и светящаяся семга, и виноград, и орехи, и ананасы, и персики, и гранаты, и дыни. Здесь были золотые и серебряные кубки, хрустальные графины, а запах вина и фруктов летел навстречу, суля небывалое блаженство.
– Ну и ну! – ахнула Люси.
Путники молча подошли поближе.
– Где же гости? – спросил Юстэс.
– Мы и будем гостями! – сказал Ринс.
– Взгляните! – пронзительно вскрикнул Эдмунд. Они ступили уже на мощеный пол между колоннами (крыши, заметим кстати, над ними не было) и оглянулись в ту сторону, куда Эдмунд показывал. Во главе стола что-то темнело, словно три довольно больших вороха.
– Что это? – прошептала Люси. – Как будто три бобра на столе…
– Или птичьи гнезда, – сказал Эдмунд.
– Нет, стога сена, – сказал Каспиан.
Но тут Рипичип выбежал вперед, вспрыгнул на стул, с него – на стол и быстро побежал по нему, ловко петляя между драгоценными кубками и солонками из слоновой кости. Он подбежал к таинственным серым кипам, присмотрелся, дотронулся до них и крикнул:
– Сражаться они не будут!
Все присмотрелись и увидели, что там сидят три человека, хотя для того, чтобы признать в них людей, пришлось подойти вплотную. Длинные седые волосы закрывали их лица, три бороды спускались на стол, обвивая тарелки и кубки, как вьюнок обвивает изгородь, сплетались в один запутанный клубок и через край стола падали на пол. По спинкам стульев спускались волосы, так что все трое скрывались в густой чаще. Словом, кроме волос, не было видно ничего.
– Они мертвы? – спросил Каспиан.
– Кажется, нет, – отвечал Рипичип, обеими лапками поднимая из вороха волос чью-то руку. – У этого рука теплая и пульс еще бьется.
– У этих двоих тоже, – сказал Дриниан.
– Значит, они просто спят, – сказал Юстэс.
– Сколько же они спят, если так обросли? – удивился Эдмунд.
– Наверное, они заколдованы, – сказала Люси. – Я сразу почувствовала, что здесь полно чар. Может быть, мы их и расколдуем?
– Попробуем, – сказал Каспиан и сильно потряс того, кто сидел ближе. На мгновение всем показалось, что его удалось разбудить: он глубоко вздохнул, пробормотал: «Хватит с меня, гребите в Нарнию!» – и заснул еще крепче. Тяжелая голова снова припала к столу, и сколько его ни трясли, ничего не вышло. Не вышло ничего и со вторым. «Мы люди, а не свиньи», – пробормотал он, и захрапел. А третий едва слышно проговорил: «Горчицу, пожалуйста», – и тоже крепко уснул.
– Он сказал: «Гребите в Нарнию»? – спросил Дриниан.
– Да, – отвечал Каспиан. – Кажется, наши поиски подошли к концу. Взгляни на их кольца. Узнаешь гербы? Это лорды Ревелиан, Аргоз и Мавроморн.
– Их не разбудишь, – сказала Люси. – Что же нам делать?
– Прошу прощения, ваше величество, – сказал Ринс. – Пока вы обсуждаете этот вопрос, почему бы команде не подкрепиться? Такое угощение не каждый день встретишь!
– Ни в коем случае! – воскликнул Каспиан.
– Верно, верно, – согласились несколько матросов. – Что-то тут многовато колдовства. Чем быстрее мы вернемся на корабль, тем лучше.
– Сперва надо узнать, – сказал Рипичип, – не от этой ли еды они заснули лет на семь.
– Я и под угрозой смерти к ней не притронусь, – сказал Дриниан.
– Как быстро темнеет! – заметил вдруг Ринс.
– На корабль, на корабль, – заволновались матросы.
– В самом деле, – сказал Эдмунд, – они правы. Мы решим завтра, что делать с лордами. Есть эту еду все равно нельзя, так что оставаться здесь незачем. Тут пахнет колдовством, да и опасностью.
– Я согласен с королем Эдмундом, – сказал Рипичип, – в той степени, в какой слова его относятся к команде. Что же до меня, я собираюсь встретить солнце за этим столом.
– Почему? – спросил Юстэс.
– Приключение это опасно, – ответил Мыш, – но для меня куда опасней, если, вернувшись в Нарнию, я услышу, что рыцарь Рипичип побоялся разгадать тайну.
– Я останусь с тобой, – сказал Эдмунд.
– Я тоже, – сказал Каспиан.
– И я, – сказала Люси. Тогда и Юстэс вызвался остаться. С его стороны это было очень смело, если помнить, что он никогда не читал и даже не слышал о таких вещах.
– Ваше величество, позвольте и мне… – начал Дриниан.
– Нет, милорд, – сказал Каспиан, – твое место на корабле. К тому же ты немало потрудился днем, когда мы бездельничали.
Спорить пришлось долго, но в конце концов Каспиан настоял на своем. Когда матросы во главе с Дринианом отправились на корабль, оставшиеся, кроме Рипичипа, ощутили неприятный холодок под ложечкой.
