– И тебе интересно?
– Конечно.
– А ты ему что рассказываешь?
– А я ему… – Люба снова растерялась, настолько
неожиданным оказался для нее вопрос Тамары. – Да мне нечего особенно
рассказывать, я только слушаю, что он мне рассказывает.
– Ага, сидишь или рядом идешь, молчишь и киваешь, как
курица.
– Ну, Том, ну что ты меня все курицей обзываешь?
– Ну хорошо, не киваешь и не как курица. Сидишь молча,
как умная.
– Конечно, я сижу и киваю, ну и что такого? Посмотри на
маму с папой: если папа что-то рассказывает, то мама сидит, смотрит на него и
кивает. Наверное, так и нужно, так и правильно.
– Нет, Любаня, это правильно для них, для мамы и папы.
– Ты хочешь сказать, что у мамы с папой одни правила
для любви, а у меня с Родиком другие должны быть?
– Конечно! А у меня будут еще какие-то другие, и вообще
у каждой пары правила свои. И если нашему папе хорошо с нашей мамой, то это
совсем не значит, что Родику будет хорошо с такой женой, как наша мама, потому
что Родик – это Родислав Романов, а не Николай Головин, уловила? Быть такой,
как наша мама, – это совсем не гарантия того, что мужу будет с тобой
хорошо. Родик твой – очень начитанный мальчик, он из профессорской семьи, а ты
двух слов связать не можешь. Тебе бы надо побольше читать, подруга, и ты бы
приходила и говорила: «Родик, я прочитала такую-то книжку, там написано то-то и
то-то», а он сидел бы, раскрыв рот, и тебя слушал.
– Ой, как было бы здорово! – мечтательно протянула
Люба.
– А ты бы ему большую книжку рассказывала, –
продолжала рисовать радужную картину Тамара, – один вечер, другой, как
Шехерезада, и тогда он захотел бы лишний раз тебя увидеть. Поэтому много читать
– это для тебя правило, которое пойдет на пользу твоей главной цели. Чем еще ты
можешь его привлечь? Красотой? Да, ты симпатичная, но этого мало. Вон у мамы
подружки тетя Соня и тетя Капа, красавицы – одна лучше другой, а ведь обе
незамужние, так их никто и не выбрал, несмотря на их красоту.
– Да ну, – протянула Люба, – какие же они
красавицы? По-моему, они страшнее войны. Ты шутишь, да?
– Да нет, я не шучу. Просто мы с тобой имеем право
думать по-разному. С чего ты взяла, что мы непременно должны думать одинаково?
– Но мы же с тобой сестры, у нас одни и те же родители,
нас одна и та же бабушка воспитывала, и растем мы вместе, как же мы можем
думать по-разному? Мы должны думать одинаково, я так считаю.
– Кому мы должны? – задала Тамара очередной
трудный вопрос, поставивший Любу в тупик.
Та ненадолго задумалась, потом пнула сестру ногой через
одеяло.
– Да ну тебя, Томка, вот ты всегда так повернешь
разговор, что я не знаю, как тебе и отвечать.
– Зато я знаю, – тихо, почти шепотом ответила
Тамара, – не должны мы с тобой одинаково думать. Мы с тобой два разных
человека, хоть и родные сестры. Ты с одним характером, я – с другим, ты с
одними волосами, я – с другими, мы совершенно разные с тобой, поэтому жить мы
будем по-разному, да мы уже живем по-разному и жизнь проживем совсем неодинаковую,
поняла? Если у меня все получится, я стану знаменитым модельером причесок и
буду делать из женщин счастливых красавиц, и они все у меня с кресла будут
вставать королевами и улыбаться, потому что в этом – моя цель. А если у тебя
все получится, если ты по своему плану будешь двигаться, то выйдешь замуж за
своего Родика, будешь его любить и родишь от него кучу детишек.
– Ой, То-о-ом, – недоверчиво протянула
Люба, – ты правда считаешь, что это возможно?
– А почему нет? И дети у вас будут, и ты будешь хорошей
мамой и отличной хозяйкой, как наша Бабаня, она же тебя всему научила.
– Это да, – обрадовалась Люба, – мамой я,
наверное, буду хорошей, я детишек люблю. И готовить умею, и шить, я по дому
все-все умею, я бы Родику была такой хорошей женой, он бы у меня как сыр в
масле катался, я бы его самым вкусным кормила бы с утра до вечера, по дому бы
все делала, чтобы все блестело, сверкало, дети ухожены, рубашечки наглажены.
Только, Тома, я не знаю… Наверное, он все-таки не захочет со мной встречаться
как-то по-другому, не по-дачному.
– Это еще почему? – вздернула реденькие бровки
Тамара.
– Мне кажется, ему Аэлла очень нравится, она такая
красивая.
– Да видела я эту вашу девочку, врушка она и
воображала. Вот она-то уж наверняка рассказывает вам всякие байки и истории, а
вы уши и развесили.
– Ну зачем ты так? Она про Грецию очень много знает и
рассказывает так увлекательно. Про море, про небо, про пляжи, про апельсиновые
рощи…
– Ой, я тебя умоляю! Откуда она может знать про море и
про апельсиновые рощи? Она небось с чужих слов рассказывает или вообще
выдумывает. Врет, одним словом.
– Но она же родилась в Греции и все это своими глазами
видела! – кинулась защищать подругу Люба.
– И что она там видела? Сколько ей было лет, когда она
оттуда уехала? Четыре? Пять? Вот ты помнишь, что с тобой было в пять лет?
– Я? – Люба наморщила лоб, старательно вспоминая.
Почему-то вспоминался разбитый локоть – она упала с велосипеда, но это было уже
в первом классе. И еще вспоминалось, как в старшей группе детского сада, когда
Любе было шесть лет, их уложили днем спать и велели без разрешения не вставать,
а Любе очень захотелось в туалет, но она не вставала, терпела, потому что
воспитательница куда-то ушла и не у кого было спросить разрешения выйти. А
раньше… Да, Тамара права, какие-то события вспоминаются как факты, и
переживания свои вспоминаются, а вот пейзажи, небо, погода, еда, одежда –
ничего этого Любе не запомнилось. Неужели правда, что Аэлла все выдумывает?
– Вот именно, – удовлетворенно констатировала
Тамара, правильно истолковав ее молчание. – И она ничего этого не помнит.
Просто она хочет быть первой среди вас, главной и самой лучшей и делает все,
чтобы этого добиться. И тебе нужно придумать себе дело, которым ты хочешь
заниматься, и поставить две цели: Родик и это дело. И все этому подчинить.
Тогда сама увидишь, как изменится твоя жизнь.
– Ты думаешь, я тоже могу быть лучшей и первой?
– Конечно, – горячо и убежденно произнесла
Тамара. – Можешь и обязательно будешь, если правильно выберешь свой путь.
– А правильно – это как?
– Ой, ну что ж ты у меня такая дурища, Любка! –
вздохнула Тамара. – Объясняю тебе, объясняю – как об стенку горох.
Правильно – это своим умом, а не чужими примерами. Вот ты что лучше всего
делаешь?
– Мне нравится пирожки вместе с бабушкой печь, и еще я
люблю считать, математику люблю. Но я же, наверное, не смогу стать как Софья
Ковалевская…
– Ну, дорогая, считать – это не только математика, есть
очень много профессий, связанных с цифрами. Ты можешь стать, например,
бухгалтером, это самый главный человек на производстве, который все
подсчитывает: сколько чего нужно, сколько продукции, сколько денег, что сколько
стоит. Это очень важная профессия, и ты можешь стать самым главным бухгалтером
на самом большом заводе. Будешь лучшей и первой. А если ты любишь заниматься
выпечкой, ты можешь стать самым лучшим кондитером, и твои пирожки будут
продаваться только в Елисеевском гастрономе, и за ними будут приезжать со всей
Москвы и часами стоять в очереди. И снова ты будешь первой и лучшей. Разве
плохо?
